Свинцовое небо Петербурга. Свинцовая дорога. Свинцовый город. Город мертвых. Здравствуй, Саша. Рука тронет колокольчик. Ты отзовешься. Я услышу. Услышит ли страна дураков? Эй, услышала угрюмая, изломавшаяся, искореженная; самая разнесчастная? Ну да бог с тобой, глухой и глупой. Сын ушел — ты не услышала. Теперь очухалась, еще не завыла в полный голос, но уже скулишь. Все чаще трогаешь колокольчик руками своих детей. Прощения ли просишь у сына? Заговорить ли пытаешься? Бог с тобой, убогой родиной нашей. Здравствуй, Саша, здравствуй. Что с нами со всеми происходит? Девушка может хоть поплакать на твоей скамейке. А нам, ребятам, и этого не дано. Не положено мужикам. Ты уж не суди нас, Саша. Сам понимаешь.
Как мы тут? Да всяко. Поем, пляшем, деремся. Как всегда. Обычный русский бедлам. Горя вот только много. Война. Пули. Смерть. Брат идет на брата. Выясняем, в ком чьей крови больше. Зачем им? Кто знает, Саша, зачем. Зачем все в этом веке? Может, это кара нашему русскому народу? За что только?! Ну да бог им судья. Да, пластинка твоя вышла, «Время колокольчиков». И книжка стихов. «Посошок» называется. Как ты там, не спрашиваю — в сырой земле не сладко. А стопкой водки по нашему русскому обычаю помяну — пусть земля тебе будем пухом. И свечку а божьем храме поставлю. Вопреки всему поставлю, будть спокоен.
Рука тронет колокольчик. Пока, Саша. Мы еще придем я себе. Рано или поздно, все придем. Это точно.
Бетонное небо Петербурга. Бетонная дорога. Бетонный город. Город мертвых. Пока, Саша.
КОВАЛЕВСКОЕ КЛАДБИЩЕ: 20 МИНУТ ЭЛЕКТРИЧКОЙ ОТ ФИНЛЯНДСКОГО ВОКЗАЛА В ПЕТЕРБУРГЕ
