24-25 ноября 1988 года впервые в истории Союза состоялась международная премьера пластинки. В ленинградском Спортивно — концертном комплексе БГ АКВАРИУМ и музыканты групп EURYTHMICKS и PRETENDERS представили совместно записанный на студиb CBS Records альбом «Радио Сайленс». Итак, первый опыт и первые итоги.
…И ПУСТЬ ПРОСТЯТ меня поклонники Бориса Гребенщикова и не бросают камни при встрече — но концерт «Аквариума» с английскими музыкантами в ленинградском СКК я расцениваю как провал.
Нет, конечно, это был успех, и гигантский зал комплекса был забит, что называется, под завязку, несмотря на безумные 10 рублей (с нагрузкой) стоимости билетов, которых, впрочем, было явно еще больше, чем желающих попасть на концерт, — иначе чем объяснить тот факт, что у входа эти билеты продавались с рук по три рубля, а то и по рублю. Но это, как говорится, детали. Конечно, был тысячный пляшущий, машущий руками, кричащий и размахивающий бенгальскими огнями партер, скандирующий «Бо-ря, Бо-ря!», и был еще более загадочный на фоне не нашей аппаратуры Гребенщиков, кокетливо — устало объясняющий партеру: «Ну почему только Боря, есть ведь на сцене и другие люди». Конечно, были и «другие люди», красиво оттенявшие АКВАРИУМ и иногда очень профессионально что-то игравшие и певшие на хорошем английском языке, который был, конечно, менее понятен, чем «ленинградский английский» Бориса, но все же вызывал не менее бурную реакцию зала — видимо, не разучились еще люди любить родной со времен БИТЛЗ инглиш. Была прекрасная «Аделаида» и не менее прекрасный, так и не сумевший затрепаться «Город золотой» — в темноте, под медленное раскачивание десятков зажженных свечей. Было все. Только вот радости не было.
Почему? Не претендуя на глобальность, попробую объяснить свои личные впечатления. Мне, например, не понравилось, что Гребенщиков стал писать так называемые «социальные» тексты. Я не имею в виду ту органичную для всего нашего рока, и для БГ, пожалуй, в первую очередь, социальность, которая шла от честности и не всегда веселого жизненного опыта наших рокеров. Я говорю о той дурной социалыцине, которая в данной ситуации стала странно похожа на такую удивительную для БГ вещь, как погоня за модной темой.
Мне не понравился «американский» цикл песен БГ. При том, что ничем (кроме дурного произношения) сам факт исполнения им по-английски меня не задел. Дело в другом — в том, в частности, что эти песни мог исполнять не только БГ, но и кто угодно. Их и исполняли друзья-англичане, а до того похожие песни пела на «Музыкальном ринге» Джоанна Стингрей — и у них это получалось не хуже, даже чуть более профессионально, в силу, я думаю, органичности языка. Возможно, потеря собственной интонации нужна была БГ, чтобы вывести свое творчество на мировой уровень. Ничего плохого в этом нет, но возникает наивный вопрос: а зачем выводить на мировой рынок то, чего там и так навалом? Кому там это нужно? Вот и получается странная штука — уже не АКВАРИУМ (потому что сохранить, хотя бы интонацию АКВАРИУМА в хорошей ритмовой попсе не получилось, получилась просто хорошая ритмовая попса) — И еще не ЮРИТМИКС, ПРЕТЕНДЕРС, все что угодно. Ну так зачем было стулья ломать? Что говорить-то всему миру — что и в России, мол, есть свой ЮРИТМИКС (ПРЕТЕНДЕРС и т. д.)? А зачем?
Может бьтть, было бы честнее пойти на риск показаться очередным «расейским» экзотическим медведем с загадочной душой и все же записать диск на русском, — а? Плюнуть на коммерческий успех и глобальные задачи и показать, что мы все-таки не точно такие же, как они? Не лучше, не хуже — не такие, другие, свои собственные? Что есть АКВАРИУМ и есть Борис Гребенщиков, которые умеют играть — бог с ними? — не хуже Дейва Стюарта с компанией, — но не ТАК ЖЕ. В конце концов, когда к нам приезжает СКОРПИОНЗ, мы не требуем от них исполнения «Дубинушки» или — упаси господь! — «Комарова». Они хороши для нас такими, какие они есть, потому что они делают то, что они делают, хорошо. Так, может, стоит- попотеть и доказать (ну, не доказать, обойдемся без очередной «битвы за урожай» — показать), что мы тоже умеем свое делать хорошо, свое собственное. Вон, Рекшан написал в «Кайфе» («Нева», N 3. 1988) о том, что в принципе мы и сами еще помним — как поначалу все наши группы занимались «сниманием один к одному». Почему же сейчас нужно к этому возвращаться — и снова снимать, снимать, лезть вперед, бить себя в грудь и кричать, что, дескать, могём, как они!
Я не хотела бы хоть как-то обижать БГ, я его очень уважаю. Но почему я испытываю гордость на этом концерте — вот, дескать, впервые не наша группа выступает «разогревающей» перед англичанами, как ЗЕМЛЯНЕ перед ЮРАЙ ХИП и ПАРК ГОРЬКОГО перед СКОРПИОНЗ, — а англичане, Дейв Стюарт (которого, впрочем, у нас знают примерно так же, как в Англии — ЗЕМЛЯН и ПАРК ГОРЬКОГО) с компанией, разогревают зал перед, вместе, и вместо нашего АКВАРИУМА — и почему в этой гордости так мало радости и так много холопского «накося, выкуси»? Почему, если бы к нам приехали ребята, скажем, из любого рок-клуба страны, такой концерт стал бы если не джемом, то выстроил бы исполнителей по славе и таланту, а не по месту жительства, и так же происходит, наверное, при гастролях любой западной группы в другой стране? Почему же тут долгожданный «праздник на нашей улице», которого мы так ждали и так жаждали, вызывает стыд? В чем тут дело, в нас, таких, в БГ, который милостиво позволил англичанам быть при нем (хорошо, если не так, но выглядело так, что же делать?), или в чем-то еще? И что творится, черт возьми, со всеми нами?
г. Ленинград. Фото А. КОСТИНА.
Статья сохранена Анатолием Сухаревым