«Пилот» только вчера приехали из Питера, где проходила первая презентация их нового альбома «Джоконда». Такую же предстоит сделать и в Москве. Кроме того, предстоит дать резные интервью, поучаствовать в съемках программы на радио и телевидении, ответить на вопросы поклонников в видеочате на www.starchat.ru NME встречается с группой между автограф-сессией и фотосъемкой.
У нас есть всего час, а может — и того меньше. Но за это короткое время выяснится море вещей. А именно:
— зачем Илье Черт регулярно лазает на крышу.
— как и когда он был мировом рок- звездой.
— с кем играет в повседневные игры.
— из чего на самом деле сделаны веяние колонны и остальные красивые вещи и как это связано с новым альбомом группы.
Илья Черт как-то сказал, что план-максимум для «Пилота» — это собрать «Олимпийский». Заучит как-то не слишком амбициозно дли молодой группы – ну, в смысле, а что потом, после «Олимпийского» — каюк?
«Да мы не очень популярны. И не стремимся такими стать. И в большие залы нас не пускают» — объясняет Илья тот факт, что питерская презентация — «Джоконды» проходила, к примеру, не в «Юбилейном», а в очень странном зале. ДК им. Ленсовета. Это такое место где по-прежнему стоят красные старенькие кресла, аппаратура хреновая, а за бурные (то есть самые обычные для рок-концертов) зрительские эмоции охранники то и дело включают свет. Но ведь не будь группа популярна и любима — разве кто пришел бы орать и прыгать на красных стареньких креслах провоцируя охрану? Получается странное противоречие: «пилоты» — не звезды, но в то же время у них полно фанатов, которые ждут не дождутся их появления в чате и телевизоре. Кроме того, «пилотам» некогда — полным ходом идет промо-жизнь, такая, что они устали, не ели и слазить на какую-нибудь крышу вместе с NME времени нет. Хотя, вообще-то, побыть там Илья большой любитель.
«Я там не гуляю, я там сижу» — коротко и ясно начинает он, а потом, в ответ на вопрос о самом странном и/или красивом, увиденном с крыши, уже вполне повествовательно продолжает: «С крыши видно всегда одно — небо. А оно никогда не бывает дважды одно и то же. Вниз? Нет, не смотрю. Внизу я уже практически все знаю. А прихожу я туда просто для того, чтобы побыть одному. Но сейчас нелепо идти на крышу. Там, вообще-то, очень холодно. Наверху же холоднее, чем здесь. Да и вообще, в Москве все крыши позакрывали после волны терроризма. По приказу Лужкова».
В первый раз Илья полез на крышу не за компанию с ребятами и не просто чтобы поплевать вниз или скинуть какую-нибудь дрянь. Нет — он шел туда с конкретной целью.
«В детстве я всегда думал, что боюсь высоты. И пошел, чтобы пересилить себя. Я был, неверное, в классе третьем тогда — лет в девять или восемь. И в пошел один: залез, походил, осторожненько подполз к краю на четвереньках, посмотрел вниз — страшно было — и пошел обратно».
А много времени прошло, прежде чем ты решился пойти туда в следующий раз?
«Ну, я не помню! У меня вообще плохая память. Я помню только основные какие-то яркие моменты, а все остальное не помню».
Группа «Пилот» — питерская, но у них куда больше общего со старой рок-школой, чем, скажем, с «МультFильмами». Иногда «пилоты», сколько бы они это ни отрицали, вызывают ассоциации с «Алисой» и Кинчевым. Взять то же «Небо» — пусть оно звучит довольно свежо, как песня сегодняшнего дня, но все равно — на вопрос «Блин, что же мне это напоминает?» Ответом будет «Аписа».
Это, конечно, не то чтобы очень странно — им в среднем около тридцатника, а не по двадцать три. В сознательном детстве и юношестве они слушали «Алису» и все такое. К тому же Илья говорит, что музыкой начал заниматься с ребятами, которые были старше его.
«После школы я в техникуме учился, и тогда все мои друзья были старше меня на три, на четыре года. На пять лет. А когда музыку начали играть, только один человек был одного со мной возраста — мой одногруппник, а все остальные снова были старше. С ними мы собрали первую группу. Совершенно жуткую, ха- ха-ха! Когда я учился на первом курсе техникума, кто-то принес кассету с группой Slayer. А я до этого слушал только «Кино», «Алису», там «Браво», ну и то, что показывали по советскому телевидению, на ‘Музыкальном ринге». Ха-ха-ха-ха! Для меня эта запись стала просто шоком и открытием. И посыпался настоящий град переписанных кассет Ministry, Einsturzende Neubauten, Cure… Мы были абсолютно поглощены этим. Но больше всего меня поразила почему-то группа Slayer — вот этой своей жесткостью. И естественно, мы играли – ну, пытались изобразить — что-то подобное. Рев, грохот.. Нет, я не ревел, я играл на гитаре. Ну а песни были (напевает): «КРОВЬ! ТРУПЫ! ВОЙНА-А-А!!’ ВСЕ УМЕРЛИ!!!». Ха-ха! Чем страшнее — тем лучше, ха-ха-ха!
Если бы Юрий Шевчук однажды не вдохновил Илью на песни иного характера, кто знает — может, в результате получилось бы что-то вроде… ну, например, Rage Against The Machine.
«Солист ревел как бык раненый вообще! — возбужденно продолжает Илья. — Катался по полу в истерике, и пена изо рта шла Все было честно. Ха-ха-ха!»
И чего — много у вас было поклонников?
«Не знаю! Я не встречал ни одного!»
Ха-ха.
«На самом деле мы играли абсолютно для себя — более серьезно говорит он, но потом снова срывается на «ха-ха» и дальше уже не может говорить без смеха. — Нам было очень весело! Ха-ха. Мы чувствовали себя абсолютными рок-звездами, когда запирались на чердаке в техникуме и там сами для себя рубились. Ха ха ха! Мы были просто на вершине мирового шоу-бизнеса, ха-ха, — для себя. Наверное это ощущение у меня на всю жизнь сохранилось».
NME интересуется, не возникает ли у Ильи и сейчас чувство, будто они «звезды мирового шоу бизнеса».
«Ну, мы ездим в разные города, площадки стали более крупными. А так… Разве мы звезды? »
Но бывают ощущения, подобные по остроте тому, как тогда, на чердаке?
«Ну конечно, что-то притупилось — это естественно. Потому что тогда мы ни за что ни перед кем не отвечали, просто для себя рубились. Нам было все равно — плохо мы играем, хорошо, че там поется… По фигу. А сейчас это для меня уже дело жизни — естественно я подхожу к нему более внимательно и стараюсь… (ищет слово) профессионально заниматься своим делом. Следить за литературностью какой-то… Как и в любом деле, здесь можно совершенствоваться. Я отношусь к этому в некотором роде как к работе. Ну — в хорошем смысле: как к работе, которая мне нравится».
«Я считаю что Леонардо да Винчи позировала смерть,- говорит Илья, затрагивая тему нового альбома группы. — Именно красота заставляет человека попадать на эту уловку раз за разом и в конце концов умирать. Это уловка мира, сделанная для того, чтобы сам мир постоянно обновлялся. Очарование заставляет человека умирать. Каждым моментом восхищения красотой он отдает частичку своей души».
Разберем на конкретном примере. Вот перед нами кусочек колонны (стоит в студии — мало ли зачем). И это отличный экземпляр для анализа. По крайней мере таким его находит Илья:
«Ты восхитилась этой колонной, ее красотой (да ну, колонна как колонна, довольно хреновая, между прочим. — NME) — ты отдала ей часть своей души, ты наградила ее своей энергией. — говорит он. — И так всю жизнь — ты отдаешь красоту, энергию, пленочку за пленочкой. А потом приходит наша самая великая красавица и говорит «Вау! Приехали!». Она самое красивое, что есть, эталон красоты. Смерть привлекает, и поэтому все к ней идут. Все смотрят в ее глаза. Ну, как с мотыльком, который в огонь летит — он как бы знает, что сгорит, но не может свернуть.
Концепция альбома связана с что красота содержится внутри. А люди — они в последнее время путают причины со следствиями. Причина — в духовной красоте, она дает энергию, силу, а внешняя – следствие, она забирает. Она как бы порабощает человека».
Как сложно.
«Да ну, наоборот все просто: ядовитая конфета в красивой обертке. У нас даже диск так оформлен (на обложке супердевушка с длинными волосами а внутри — скелеты, рентгеновские снимки. -NME).
Альбом («Он про смерть, про сны, про сновидения») совершенно не похож на предыдущий, «Наше Небо». Илья говорит что тут все другое. Что именно — уже понятно: тема, настрой, тексты. И в музыкальном плане он ничего удивительного, жестче.
Времени уже почти не остается, поэтому надо переходить на вопросы для анкеты с последней страницы. И тут Илья начинает говорить про Бога. Но так просто и даже по-приятельски, что ощущения, будто он прикалывается издевается, выпендривается или бредит, — нет.
Происходило ли с тобой в жизни что-нибудь сверхъестественное?
«Да, конечно, каждый день. Самый яркий примерчик? Или самый тускленький? (Кто-то из группы настаивает на том, что Илья должен в ответ на этот вопрос исчезнуть.) Я не хочу чтобы это прозвучало пафосно — для меня это повседневно! Я люблю играть с Богом. Он мой друг, и я с ним играю каждый день. Для меня он не какой-нибудь дяденька с бородой, страшный и ужасный, — это мой друг! И мы с ним играем в игру».
А как это происходит?
«Ну, это сложно объяснить. Для того чтобы научиться этой игре, мне потребовалось почти двадцать три года, даже больше. Но я научился. И еще я понял, что он играл все время в одни ворота. И только когда мне исполнилось 24-25 лет, я научился отвечать. То есть мы стали играть взаимно. Теперь нам очень интересно. Игра бесконечна, и смысл не в результате, а в кайфе от процесса. Бывает, я устаю и, там, отдыхаю, занимаюсь своими делами. Но потом, когда мне нечего делать, опять играю. Не знаю, почему он именно со мной решил этим заниматься. Может, ему со мной интересно? А в процессе этих игр происходит очень много сверхъестественных вещей, но я не могу их никому показать, потому что они происходят для меня. То есть я их вижу замечаю все время, но это недоказуемо. Хотя для меня это ясно как божий день».
Ты знаешь кого-нибудь кто занимается тем же?
«Да я подозреваю, что этим занимаются вообще все. Однажды человек пробуждается, открывает глаза и начинает все видеть так, как оно есть на самом деле. Начинается его сознательная игра. И обратно уже не поглупеть — вот в чем главная запара!! Ха-ха-ха!! Периодически, ежечасно наступает желание поглупеть обратно — а уже никак. Долго-долго просишь игрушку, потом родители ее дают, но ты такой: «Нет-нет, не хочу уже», а они: «Нет, уж извини, друг!» Ха-ха-ха!
Таких людей меньшинство, но они встречаются. Они просто это не афишируют, наоборот, когда человек просветляется, понимает: «О! Да! Это со мной произошло! «- он становится тихим таким. Это самая главная примета. Ты вдруг замечаешь, что твой друг становится спокойным, мирным и начинает говорить: «Да что-то мне не хочется больше ночами с тобой ходить». Перестает ходить о компанию, выпивать, все чаще остается дома, ему хочется ходить в леса и уединяться. И ты видишь, что ему не плохо – нет, ему хорошо! Он начинает медленнее разговаривать, глубже дышать… Тут можно сразу сказать: «О-о. Здесь запахло бесконечностью! Чувак получил открытку».
Ты слишком просто об этом говоришь!
«Это очень просто, я тебя уверяю. Жизнь становится абсолютно легка, понятна, и заканчиваются все проблемы с людьми. Человек перестает дергаться, потому что дергаться некуда и незачем. Все в порядке. Отныне — все в порядке».