— В американских фильмах, где рассказывается об отношениях человека с КОСМОСОМ, я что-то подобное уже видел…
— Он тоже смотрел «космические» фильмы, где повествуется в том числе и о звездных войнах. Многое похоже. Но на самом деле, говорит он, все иначе, гораздо страшнее. Но я продолжаю. Так вот, после того, когда его будущий, что ли, двойник попал в воронку, он оказался в параллельном мире, где все было точно так же, как здесь. Он там видел Виктора Цоя, видел группу «Кино», которая пела уже известные нам песни, потому что по-нашему это был 1986—87-й год. Слышал все песни, которые вошли в альбом «45», «Начальник Камчатки». Но говорит, что там звучало и много таких песен, о существовании которых он даже не подозревал. И вот буквально позавчера (это было 30 июля. — Авт.) я пела в клубе одну из продиктованных мне Виктором песен. Парень этот попросил меня спеть еще раз. Я исполнила. После чего он сказал, что слышал уже эту песню раньше. Она была как раз из тех самых песен, которые он, а точнее, его двойник, слышал в том самом параллельном мире.
— Прочитай, пожалуйста, ее текст.
— Погребла последний мой нечитанный букварь,
Повзрослели девочки, возмужали мальчики — расставаться жаль.
Возвратимся кто куда, я сюда, а он туда.
Прощай, моя веселая, прощай.
Прощай, я вырос из этих стен,
Прощай, я ухожу насовсем.
Под звуки вальса провожают отсюда моих друзей,
Казалось, раньше здесь было столько нудных дней,
Пусть шорох листьев тебе запомнится в эту ночь.
Одноклассница, которую считал своей.Припев:
Иду по жизни я столько лет своим путем,
И свет звезды освещает мне дорогу ярким лучом.
Мой путь прошел средь фонарей и юных сердец,
Остался в них и загорелся большим огнем.
Эту песню слышал и непосредственный, если можно так сказать, двойник этого парня, который участвовал в космических войнах. Ее исполнял сам Цой, который был в его звене. Он говорит, что это был прекрасный воин. Только звали его там не Цой, а Рой. Я так поняла из его рассказа, что у Цоя тоже был двойник, который вместе с двойником этого парня участвовал в космических войнах.
— Что же ТАМ происходило?
— Он говорит, что ТАМ было много землян-двойников. Многие решили вернуться назад, а Цой, вернее, Рой, и еще несколько двойников остались бороться, ну… за свои идеалы, что ли. Что было дальше, он не знает. Видимо, Цой погиб ТАМ. По его словам, существует такое правило, что если двойник погибает, то и человек, живущий на Земле, тоже умирает.
— Ты пыталась разговаривать на эту тему с Виктором? Он подтверждает все услышанное тобой?
— Он ничего не рассказывает.
— Но, может быть, ты интересовалась обстоятельствами его гибели? Ведь здесь столько непонятного. Одни говорят, что Цой просто уснул за рулем, другие утверждают, что авария на дороге была подстроена…
— Я разговаривала на эту тему с Виктором. Он сказал мне, что за рулем не спал и что гибель его действительно была подстроена. Только не людьми, а «темными». Этот разговор у нас состоялся давно, и тогда я из сказанного ничего не поняла. Лишь после встречи с этим парнем стало кое-что проясняться. Получается, что неважно, при каких земных обстоятельствах погиб Виктор. Главное — смерть его двойника. Если бы она произошла на час раньше, то Цой бы умер во время ловли рыбы. А нам бы сказали, возможно, что у него сердце остановилось.
— Но что же тогда произошло на шоссе, как развивались события? Ты спрашивала об этом Виктора?
— Он говорит, что, когда ехал в машине, к нему пришла смерть в образе женщины неземной красоты. Я допытывалась у него — как эта женщина выглядела? Витя сказал, что не может этого толком объяснить. Очень красивая. Она появилась внезапно на соседнем сиденье и выглядела не как призрак, а как реальный человек. Больше он ничего не объясняет. И вообще рассказывает об этом так, что вот хочешь — верь, а не хочешь — не верь.
Я пыталась представить себя на его месте. Испугался, отвлекся от дороги, а тут навстречу автобус…
— Это общение будет всегда? Что он говорит?
— Он ничего не говорит на этот счет. Правда, обмолвился как-то, что пока я жива, мы будем вместе. Хотя мне тут некоторые экстрасенсы говорили, что, если я захочу, то они могут его ну, что ли, изгнать из меня. Но я отказалась. Ведь он пока ничего плохого мне не делает. А сам Витя по этому поводу потом сказал, что у них силы не хватит его изгнать и что если я захочу, то он сам уйдет.
— Лариса, а Виктор что-то передает своим друзьям, родителям, жене? В песнях, может быть, или непосредственно.
— Жене, по-моему, ничего. Не я могу и ошибаться, чего-то не понимать. В его песнях дважды упоминается какая-то Наташа (я уточнял в разговоре, кто такая Наташа, но Лариса пожимала плечами: «Витя не говорит». — Авт.). Есть песни с обращениями к родителям, друзьям. Но мне не хотелось бы их читать. Ведь это — для них.
— А ты их пересылала по назначению?
— Пыталась. Спрашивала у Вити адрес его родителей, но он отвечал на это: «Не торопи время. Все устроится само собой». И точно. Однажды моя мама тайком собрала тексты этих песен и отправила его
маме. Отправила наугад. Просто написала на конверте: Ленинград, Цою. Дошло. Его мама ответила. Она рассказала в письме, что к ним приходит очень много писем, но она на них не отвечает. А на это вот решила ответить. Дала свой адрес и написала, что история, конечно, невероятная, но мать, в общем-то, верит во все.
— Лариса, и последняя просьба. Прочитай, пожалуйста, пару стихотворений из тех, что тебе диктует Виктор Цой.
— Темные улицы тянут меня к себе,
Тень падает под ноги желтым листом,
Мокрый асфальт, замерзший на холоде смех.
Кошки свернулась в подъезде клубком.
Мы идем след в след.
Сапоги до колен.
Ты в черное снова одет.
Ночь прошла — ты новых ждешь перемен.
На дорогу снова упала ночь,
На дороге мокрый остался след.
Снова ночью идет дождь,
Снова новых я жду бед.
Кто-то так долго тебя тащил вперед,
Теперь ты чувствуешь силу и сам идешь вверх,
Стук сердца, слышишь, вдаль зовет.
Кончился дождь даже за шторами век.* * *
— За метелью придет теплый день,
И растают сугробы льда,
А за мартом идет апрель,
На ладони уже весна.
Улыбаюсь я светлым дням,
Отдаю им свое тепло,
И не верю я больше снам,
Мне их читать не дано.
Мне снилась война кругом,
Я видел ракетодром.
Один в небе голубом
Лечу я, съежившись в нем.
И вот я пишу письмо,
В окопе сижу большом,
Убьют меня скоро в нем,
Но это будет потом.
На моем пороге сидит весна,
руки пахнут цветами.
Она их тянет ко мне,
За дверью метет февраль,
В злой улыбке я слышу «смерть».
В доме темно, я сам,
Он царапает веткой окно,
И не верю я больше снам,
Мне их читать не дано.
Стартует мой самолет,
И в нем я уже пилот,
Он к звездам меня несет,
Война больше не в счет.
Меня синева влечет,
Я слышу — душа поет,
Закончился мой полет,
Здравствуй!
— Спасибо, Лариса.
Юрий ИЩЕНКО, спец. корр. «ЛС».
ОТ РЕДАКЦИИ. Вот такая невероятная история. Мы попросили прокомментировать ее одного из специалистов по аномальным явлениям, и в одной из ближайших номеров вы сможете познакомиться с его мнением. Ну, а пока давайте попробуем сами если не разобраться, то хотя бы сформулировать свое отношение к тому, что рассказала нашему корреспонденту Лариса Джегутанова. Приглашаем к разговору и специалистов, которые так или иначе связаны с изучением человека, его рефлексов, психики, его возможностей. И, конечно, с большим нетерпением ждем писем от поклонников несравненного Виктора Цоя. Что вы думаете об этом, ребята?
(Окончание. Начало в № 170).
Просмотр
