Юру Айзеншписа я не видел двадцать три года. В середине шестидесятых среди московских меломанов Юрий был знаменитой фигурой. У него всегда появлялись пластинки самых лучших групп значительно раньше, чем у других.
Одним из самых популярных мест в шестидесятые была знаменитая субботняя «тусовка” пластинок на Садово-Кудринской около высотного дома, на площади Восстания. Появление Айзеншписа здесь сопровождалось чуть ли не аплодисментами. Вся пластиночная братия начинала бурлить. Юрия окружали плотным кольцом, спрашивали, что-нового в мире музыки: он был в курсе всех событий. Начиналась импровизированная пресс-конференция о новостях западной поп-музыки, интересовались, что сегодня принес на «тусовку» Айзеншпис. Список «рекордов” у него, как тогда любили говорить, был очень широким. В основном группы: «Битлз», «Роллинг Стоунз», «Манфред Манн», «Энималз»…
Я появился на «тусовке» в 1967 году. В том же году познакомился с Айзеншписом. Тогда в Москве входила в моду группа «Йатбэрдз», что в переводе -«Дворовые птички». На кинофестивале того года кое-кто сумел прорваться на просмотр английского фильма итальянского режиссера Антониони — «Фотоувеличение». В конце фильма выступали «Йатбэрдз”. Это еще больше подняло их рейтинг в Москве. Многие буквально с ума сходили от этой команды. Кстати, именно из нее вышли такие звезды рока, как Джимми Пейдж и Эрик Клейптон. Желание приобрести пластинку было у многих.
Однажды на «тусовке» появился Айзеншпис, как всегда его мгновенно веером обступили меломаны. Разнеслась новость: У Юрия «Йатбэрдз», и не один, а несколько. Я, как и многие, тогда «умирал” от «Йатбэрдз». Подошел к Айзеншпису, попросил его показать пластинки. Так началось наше знакомство. В 1970 году Юрий исчез. Ходили слухи, что «посадили»…
Вновь я встретил его совсем недавно у «Московского комсомольца». Договорились об интервью. И вот я сижу в его кабинете с табличкой: «Заместитель главного редактора «Московского комсомольца» — коммерческий директор».
— Юрий, все тебя знают как организатора концертов, музыкального продюсера. И вдруг — коммерческий директор в газете. Ты закончил свою музыкальную деятельность? А если нет, то не будет ли одно мешать другому?
— Совсем нет, думаю, что моя предыдущая деятельность и будущая очень связаны. Газета «Московский комсомолец» — одна из популярных в стране, широко освещающая проблемы молодежи. Добавлю, что «Комсомолец» — самая музыкальная газета. Поэтому мой приход не случаен. Меня пригласили как специалиста в области экономики, И моя задача — помочь выйти «МК» на более высокие ступени в области газетной индустрии.
— Ходят слухи, что предыдущий коммерческий директор сбежал, прихватив кругленькую сумму?
— Если говорить честно, мне не хотелось бы копаться в грязном белье. Меня удовлетворила официальная версия, что мой предшественник Валерий Турсунов ушел по собственному желанию. Я считаю, что он ушел потому, что созрел для более крупных дел в бизнесе.
— Ходят также слухи, что «Московский комсомолец» испытывает большие финансовые трудности?
— Трудности есть. Это происходит из-за невыполнения договорных обязательств. Но все эти проблемы разрешимы.
— Говорят, что с нового года «Московский комсомолец” резко увеличит стоимость каждого номера?
— Для подписчиков цена газеты на год около 20 рублей. Из-за трудностей с бумагой в розницу газета поступать не будет.
В дверь постучали, и вошел длинноволосый блондин, представился: Андрей Лутинов, студия «Звук». Айзеншпис извинился и попросил сделать маленький перерыв. Через несколько минут наша беседа возобновилась.
— Как видите, моя музыкальная деятельность продолжается. Я не собираюсь бросать шоу-бизнес. После трагической гибели Виктора Цоя, когда я остался без «Кино”, мне очень захотелось пройти вновь весь путь по ступеням популярности с какой-нибудь командой. Хотелось начать с нуля и постараться довести коллектив до уровня «Кино». Ко мне обращались с просьбами взять шефство несколько групп. После долгого анализа я выбрал «Технологию». Ребята играют компьютерную музыку, родоначальником которой является «Депеш Мод». Работаю очень серьезно и надеюсь, что «Технология» в самое ближайшее время порадует своих поклонников интересными композициями.
— Юрий, расскажите, как вы увлеклись музыкой.
— В 1963 году впервые ко мне попала пластинка «Битлз». Потом я купил еще одну пластинку этой замечательной группы. Именно с этого началось мое увлечение музыкой. Чуть позднее, два года спустя, мои приятели организовали, наверное, первую в нашей стране группу «Сокол». Друзья, зная мои способности, предложили стать менеджером группы. Впрочем, тогда и слова такого не было. Это сейчас все знают: чтобы выйти на сцену, достаточно записать фонограмму. Тогда все начиналось с нуля. Никто ничего не знал. Была полная государственная монополия. Чтобы выступать на концерте, надо было быть только профессионалом. Музыкантам после прохождения комиссии присваивали концертные ставки: 7, 9, 11, 13 рублей за выступление. На комиссии могли придраться ко всему. Одному из ответственных работников культуры не понравилось название: «Почему «Сокол»? Это какой-то вызов», «Мы все живем на «Соколе» и играем в кафе «Сокол», — объясняли ребята. «Нет. Название надо изменить, ну, например: «Серебряные струны»…
— Ну, и каков был итог просмотровой комиссии?
— Все обошлось. Мир не без добрых людей. Однажды нас пригласили на телевидение, на КВН. Затем режиссер-мультипликатор Федор Хитрук предложил озвучивать его фильм -«Фильм, фильм, фильм». Потом «Сокол” снялся в киноленте Марлена Хуциева «Мне двадцать лет». Помню, когда «Сокол» снимали в кафе «Лира», которое было расположено на месте нынешнего «Макдональдса», то толпы юношей и девушек собрались на Пушкинской площади в надежде попасть в «Лиру».
— В 1970 году тебя «посадили»?
— Знаменитая восемьдесят восьмая статья: валюта и золото. Для любого дела нужна материальная база. Я занимался бизнесом для создания базы для «Сокола». Доставал аппаратуру для своей и других групп. Однажды, чтобы купить очередной музыкальный аппарат, понадобилась валюта. Кончилось все тем, что я оказался на скамье подсудимых, а затем — в тюрьме. Если я ловчил с валютой, то только потому, что у нас такая страна. За хранение и сбыт валюты судят, по-моему, только в СССР. Может быть, еще на Кубе? Но меня судили не только за валюту, но и за рок-движение в нашей стране. Тогдашнее руководство нас не принимало и не хотело понимать, а возможно, и пугалось музыкальной молодежи. Я был одним из тогдашних лидеров рок-движения в СССР. Меня неоднократно вызывали на проработки в горком, в другие инстанции, как какого-то врага общества. Я же всего лишь менеджер и продюсер. В чем мое преступление и кому я нанес урон, если я купил необходимые пару сотен долларов?
— Сколько лет тебе дали?
Десять. Причем большинство эпизодов в деле осталось не доказанным.
— Выйдя на свободу, ты вскоре вновь оказался в тюрьме?
— К сожалению, раньше в нашей стране работала судебно-репрессивная система, она старалась отправить человека вновь в лагерь, раз он там побывал однажды. Так произошло и со мной. Причина была найдена чисто формальная. Я освободился в 1977 году. Меня прописали в г. Александрове. Однажды приехал к девушке в Москву, собралась компания. Неожиданно меня «берут”, отвозят за границу области и передают властям в Александрове. Так в фильмах шпионов обменивают. Прошло несколько месяцев, и КГБ выполнил свою угрозу: меня посадили. Дали еще «червонец”. Самое глупое, что в первый раз было за что сажать, а во второй — я ничего не сделал. Но посчитали, что я должен сидеть. Второй суд был настоящий фарс. Если я открывал рот, то меня обрывали.
— Где ты сидел?
— В зоне усиленного режима — под Красноярском и в Туле, а в Мордовии — строгого режима. Все семнадцать лет приходилось ежедневно бороться за жизнь. Почти каждый день в зонах кого-нибудь убивали. Беспредел со стороны администрации был полный.
— Как ты снова вернулся к музыкальной деятельности?
— Совершенно случайно. Мой приятель фотожурналист-международник Валентин Скляров познакомил меня с директором одного молодежного центра, в функции которого входила организация молодежного досуга. Теперь я стал заниматься легально тем, чем раньше занимался подпольно. Организовывал концерты ленинградских групп «Алиса”, «Аукцион», «Аквариум», вместе со Стасом Наминым принимал участие в подготовке и проведении фестиваля звезд в Лужниках, где принимали участие все лучшие группы мира, был одним из организаторов фестиваля «Интершанс».
— Как ты стал менеджером «Кино”?
— Виктор Цой не выступал в Москве. Здесь его почти никто не знал. Я решил познакомить московскую публику с ленинградским роком — с «Кино», нашел В. Цоя, который скрывался от питерских фанатов на конспиративной квартире, предложил выступить в Москве. У нас оказались общие интересы, и наше знакомство переросло в хороший творческий союз. Цой стал для молодежи больше, чем рок-звезда, кумир, идол. Я думаю, в его успехе есть частица и моего труда.
Хочу уточнить для эстонских поклонников рок-н-ролла, что последние три года Виктор Цой не жил со своей официальной женой Марьяной. И многие ее нынешние заявления, что она была верна Виктору, выглядят довольно некорректно. Для всей ленинградской музыкальной «тусовки» было известно, с кем живет Марьяна. Ни для кого из ленинградских поклонников Виктора Цоя не секрет, что последнее время он жил с Натальей, она из скромности не хочет, чтобы упоминали ее фамилию. Марьяна возникла вновь, когда начали готовить документы о наследстве. Порадую поклонников «Кино»: фонд Виктора Цоя снял фильм под названием:»Последний концерт Виктора Цоя”, который вскоре выйдет на экраны.
Дверь в кабинет Айзеншписа открылась, вошла сотрудница «Комсомольца» посоветоваться, каким образом можно будет не очень сильно повышать цену на газету в следующем году.
Я понял — мне пора уходить…
А. ЛЮБИМОВ.
Просмотр
