Коля Васин не нуждается в представлении музыкантам и любителям рока.
Не будучи певцом или рок-композитором, он тем не менее, стал живой легендой русского рока. В его тесной комнатушке на Пушкинской, как на полюсе меридианы, пересекались пути всех звезд и звездочек рока.
Все, о чем пишет Васин в готовящейся к изданию книге «Рок на русских костях», знакомо ему не понаслышке. Надеемся, что для многих книга сия станет если не сенсацией, то подарком не меньшим, чем первые битловские пластинки, выпущенные «Мелодией» несколько лет назад.
Сегодня мы публикуем одну из глав книги.
* * *
И все-таки! Несмотря на все это безумие, эти страхи, эти глупости, эту каждодневную суету в добывании хлеба и в постирушках
ГЛАВНЫМ В ЖИЗНИ ОСТАЕТСЯ ПАТОЛОГИЧЕСКОЕ СТРЕМЛЕНИЕ К ПРАВДЕ. И К ЛЮБВИ. И К СВОБОДЕ. И К МУЗЫКЕ.
Патологическое стремление к хорошему. К хорошим словам, делам… Все равно красота победит — эти слова могут быть рефреном к любой мысли или недомыслию, к любому делу или безделице.
Все хорошие слова так или иначе синонимы меж собой. В принципе я ненавижу ненависть и люблю любовь. Как тяжело думать о гнуси человеческой и как становится покойно, когда говоришь только о хорошем…
Вот именно этим я чичас и займусь.
СГИНЬ НЕЧИСТАЯ СИЛА! Я ГОВОРЮ О РУССКОМ РОК-Н-РОЛЛЕ. Потому что это звучит клево! Сочетание слов особенно. Это звучит клево, потому что это правда. Есть он, есть! В России есть рок-н-ролл! А в СССР его нет! Вот в чем дело! И вот почему он есть — потому что Россия это свободная страна, а СССР — нет!
Пускай русский рок-н-ролл это сплошное эпигонство, бедность и лавирование, но как я его люблю! Как я люблю его нюхать, на всех этих тусовках и сэйшенах!
Как мне нравятся все эти талантливые личности с гитарами, с волосней, с магнитофонами и значками на груди — как в орденах! Как мне нравятся эти аполитичные люди без национальности, без принадлежности, без всего того, что меня отторгает!
В них нет ничего советского — одежда, гитары, обувь, значки, разговор, музыка, выражение на лицах — все, что они имеют, притопало-приехало или из Финляндии или из Америки, или из России, но не из СССР!
Как мне приятно это сознавать, как я горд за этих людей, которые в нецивилизованных условиях радовали и радуют своих друзей и фанов, создавая в условиях соцреализма концептуальное здание рок-н-ролла — то бишь свободы и правды, здание мира, то бишь Запада на Востоке и наоборот, и просто делая хорошую музыку!
Мне кажется, путь Русского Рока можно разделить на три этапа:
I. 60-е годы — цветочки,
II. 70-е годы — ягодки,
III. 80-е годы — семечки.
Это путь со многими остановками, с зигзагами и сенсациями, но три периода просматриваются логично. Даже в советских условиях мир рока остается логичным, ибо он изначально честен и справедлив. Если ты бесталанен, в роке тебе делать нечего — иди в совэстраду.
Для всех русских рокеров 60-е годы были школой рока. Все они знают любую группу, хиты, их переводы, и все это аккуратно сложено в папку и спрятано под подушку — в общем, все по «Меломану» — вещи Кости Кинчева. Обычно, когда Костя исполняет ее на концерте, весь зал ему подпевает, ибо вся молодая Россия прошла этот путь из 60-х в 80-е, от Битлз до Новой волны.
Да, а в 70-е, с толком закончив школу 60-х, мальчики пошли на работу. И некоторые добились своими волосатыми головами до потрясающих результатов.
А потом настали 80-е, новый уникальный временной синтез — и новое поколение с гитарами ломало новые барьеры и сажало новые семечки.
Когда я вспоминаю эти психические, полные страсти и любви и музыки времена, я так и вижу Володю Рекшана, Колю Корзинина, Юру Ильченко, Андрея Макаревича и Жору Ордановского из 70-х и Борю Гребенщикова, Майка Науменко, Виктора Цоя, Гришу Сологуба, Мишу Борзыкина и Костю Кинчева из 80-х… Я хорошо запомнил их всех, потому что их любил, потому что они со страшной силой радовали меня, своей музыкой они доводили меня до прострации, пугали меня до того, что в их присутствии я чувствовал себя дураком. Влюбленным дураком. И еще потому, что они были в мире, где вообще ничего не было.
Вот они — эти талантливые рок-н-ролльные умельцы, краса и гордость моей старой и доброй России, которая благодаря им еще сохраняется:
Володя
Большой и хмурый человек. Я ни разу не видел его улыбки. Когда выпьет, бубнит басом — не остановишь. Песни такие же. До его появления я, как и многие рок-фаны, считал, что рок нельзя петь по-русски. Но только до его появления! В 1971-м, когда я увидел его и его группу на одном из концертов поп-федерации, я был просто потрясен. Браво, Вова! Ты просто молодец!
Я до сих пор с ностальгией вспоминаю 71-й год и только благодаря Володе, его бойцовству. На сцене, как и в жизни, он не улыбался, метался рывками, как бык на корриде, и с тяжелым напором выкрикивал свои песни. Да, Санкт-Петербург — историческая группа, корневая — от названия до музыки, от ухарства до ритм энд блюза.
Когда стремная поп-федерация, с появлением и исчезновением которой совпал выход и заход первого и лучшего состава Санкт-Петербурга, стала терять доверие фанов, никто, кроме Володи, не поднял голос протеста. «Куда уходят деньги? Ты должен отчитаться! Ты вообще откуда взялся?» — говорил он в лицо надменному администратору. Это был бунт на корабле, который в конце года привел, так или иначе, корабль к крушению. Но и Санкт-Петербург не уцелел. В 72-м начались изменения в составе, а значит, и в музыке. В группу пришел Коля Корзинин из Славян, тоже, как и Володя, сильная личность, и выпер основателя Санкт-Петербурга.
Казалось, Володя сделал свое дело и может уйти, но нет! В 83-м он напомнил о себе, собрав новую группу со старыми приятелями, и назвал ее Город — намек был понят, но не до конца. Музыка была слабая. Потом…
В 86-м он еще раз попытался — собрал старый, образца 72-го Санкт-Петербург и на волне ностальгии красиво прокатился. Потом…
В 1987 неожиданно вышла его книжка — оказывается, Володя стал членом-писателем при официальном союзе писателей. Книжка называлась «Кайф», и ее сюжет строился на судьбе группы Санкт-Петербург в 70-е. Атмосферу тех лет Володя передал поверхностно, как бы свысока своего роста. Одним словом, я не мог дочитать эту книгу до конца и ограничился только тем куском, где автор вспоминает меня.
Володя — отличный образчик русского рокера. Все как по схеме: заторчал на Beatles и Stones, собрал группу, выдал серию неплохих песен, прославился в подполье — и через год-два пропал из глаз. И далее — инерция.
Но, благодаря своему бойцовскому характеру, он извернулся и проявил себя в писательстве. И добился большего, чем в музыке: пластинок его не выпускали, а вот книжки дали напечатать. И Володя рад этому, ибо душа у него добрая и максимум на что он способен — это побычиться, собачиться он не будет.
Ведь кроме этого всего, Володя еще и спортсмен. И притом везучий. С первой попытки он прыгнул выше своего роста, и потом через 15 лет упрямых тренировок он снова добился успеха, балансируя между дырявыми джинсами и костюмами-тройками.
Инструменты: голос, гитара, губная гармошка.
Его хиты (по логике вещей должны были быть в хит-парадах хотя бы чешской «Мелодии»):
«Камень» (1980), «Осень» (1971), «Я видел это» (1973)
Камень
гр. Санкт-Петербург, 1970
Музыка и слова Володи РекшанаИ у камня бывает сердце
И из камня можно выжать слезы
Лучше камень впадающий в грезы
Чем человек с каменным сердцем.
И у камня бывает сердце
На граните цветы как слезы
Лучше камень впадающий в грезы
Чем человек с каменным сердцем.
Камни. Камни. Перекати-Поле.
Камни. Камни по белу свету
С миру по нитке и земле раздолье
И камень здесь стал мне лучшим другом.
Коля
Начал в конце 60-х в группе Славяне. В 1972 году перешел в Санкт-Петербург и год делил с Володей лидерство, ибо был и певцом и сочинителем. В 1973 меж ними возникло опасное для здоровья напряжение (чит. книжку Володи «Кайф полный», 1989), и Коля ударил по Большому Железному Колоколу — Санкт-Петербург закончил свое славное существование.
А Коля приударил, и группа имела успех, и, несмотря на свое претенциозное название, продержалась года два. Большой Железный Колокол отвечал своему названию — издавал свой, очень жесткий и металлический звук. Его можно было бы назвать звоном, но группа не играла в залах больше чем на 300 мест. Пластинок у них, конечно, не было, и сейчас почти нечего вспомнить: был звон да незнамо куда делся.
Погибли ни за что силы, молодость, хорошие песни… А как работал Коля — это надо было видеть. Уверенный, выкладывающийся до седьмого пота, он колотил по своей кухне, как звонарь, в ворота подсознанья. Коля всегда был отличным барабанщиком. Его музыка с жестким и хитрым ритмом была неуютной, без красивых звуков, но в ней был гипноз. Она создавала свою атмосферу, она доставала вас так, что давала кайф.
Но иногда песни Коли действовали мне на нервы, у меня тряслись поджилки, грохот его железа опустошал и хотелось бежать.
Помню как-то я поехал их послушать в какую-то общагу. Я уже поднимался на второй этаж в актовый залик и издалека услышал звон группы… Какая-то сила развернула меня, я вышел из здания и уехал домой. Раз — и все. Это было в середине 70-х.
А потом началась буря — налетела Машина времени и вынесла меня из себя, и Коля скрылся из вида.
Я долго ничего не слышал о нем. Он объявился в середине 80-х вместе с Володей и даже начал записывать свою сольную ностальгическую пленочную пластинку. Она вышла в домашний свет его друзей в 1988 году. Умно названная «Камни Санкт-Петербурга», она только подтвердила, что время ушло вместе со звоном.
Инструменты: голос, ударные, гитара.
Его хиты: «Пловец» (1973), «Позволь» (1973), «Я никогда не знал тебя такой» (1974).
Юра
С самого начала своей сверхпопулярности в нашем граде (вернее, под нашим градом — неофициально), Юра был потрясающ. Я его страстно любил, боготворил и боялся, ибо был он нагл и самоуверен до хамства. Я и сейчас его люблю, но уже не боюсь.
Хороший поэт, сочинитель, отличный гитарист, анархист, раздолбай, авантюрист, вечно всем и вся недовольный — его было за что любить. И боготворить. Нервный, заикающийся, он прошел тест на гениальность. «Мальчик, мальчик, звон монет», и «Дождь», и еще «Послушайте певца», эти его вещи — самые великие вещи Русского Рока, которые я слышал. Они займут первые три строчки в историческом топ-100 Русского Рока. А Юра как был, так и останется вместе с этими своими хитами главарем шайки-лейки своих коллег — самой громкой и самой мирной шайки России.
Тот, кто был вхож в Юрину компанию, не забудет расцвета его нахального таланта в 75—78-х годах.
У него была самая громкая глотка, самая мощная, драйвовая гитара, а на акустической он играл еще лучше. Он очень клево смотрелся. На сцене — отчужденно, вызывающе и естественно. И это ему шло. Он остался непревзойденным рокером Питера, пославшим всех на фуй — и ему это прощалось. Потому что он был и есть человек искренний и сердечный, и все понимали это. Он мог быть добрым первым и мог первым бросить вызов, ибо любил эпатировать. Он мог бы стать звездой национального масштаба, появляться в кино и по телеку — и это было бы всем в кайф. Для этого надо было совсем немного: записать его, выпустить пластинку — и по-справедливости ему заплатить. Все. Разве это что-то сверхестественное?
Но все пошло черту под хвост. Погиб талант. Точнее, взял и бросил музыку, и исчез. Связался с коммерцией, с официальной псевдокультурой и чуть не кончил долговой ямой. И в общем стал еще одной жертвой рок-н-ролла — этому дьявольски, сатанински, чертовски, тупому истэблишменту. А точнее, его заднице, в которую, к счастью, влетели не все юрины таланты.
Юра с голоду не умер и даже иногда приходит в гости с трехлитровой банкой водки, которую покупает на свои. Где он их берет? Ведь он нигде никогда не работал…
Тогда я нанял детектива, с целью узнать, почему Юра еще жив. И вот я узнал, что:
1. Юра может наладить подпольное производство чего угодно — от щипчиков для колки сахара до гитарных струн для фирмы «Fender».
2. Юра понимает в швейном деле — шьет джинсы, подвенечные платья, шубы и т. д.
3. Юра и художественных дел мастер — может покрасить автомобиль кисточкой номер 10.
4. Юра не менее талантливый динамщик и прожектер, чем музыкант.
5. Юра большой мастер в валянии дурака, т. е. самого себя.
Вот эти пять пядей во лбу кормят и обувают Юру, делают его прилично одетым и чистым, в отличие от шестой его пяди — музыки. Она раздевает Юру и делает его голодным.
Инструменты: голос, гитара.
Хиты: «Мальчик, мальчик, звон монет» (1975), «Дождь» (1976), «Послушайте певца» (1977)
Ну! Ильченко — это голова!
Подслушанный разговор в опереди в Елисеевском магазине
БИОГРАФИЯ ЮРИНОЙ ГОЛОВЫ
1951. Родился. Совершенно лысый. Кричит, но не поет. И не играет.
1969. Появились волосы. Начался творческий процесс: играет на гитаре в группе Радуга.
1970. Волосы отросли до плеч — творческий процесс развивается — сочиняет музыку.
1973. Волосы выросли — запел в группе Мифы.
1976. Появились усы в борода — сочиняет свои лучшие песни «Дождь» и «Мальчик, мальчик».
1977. Волосы и карьера достигли высшего уровня — лопаток. Носит бороду и хвост — становится членом группы Машина времени.
1978. Подстригает волосы. Творческое движение замедляется — выходит из Машины, собирает группу Воскресение, которая через несколько месяцев разваливается.
1979. Сбривает бороду. Творческого движения нет. Работает в Ленконцерте с Землянами.
1981. Побрил череп. Совершенно лысый. На нуле — не поет, не играет, не кричит.
1984. Ходят слухи, что с него сняли скальп (тьфу, тьфу, тьфу).
19S5. Потерял голову. Записывает в домашней студии блатные песни.
1989. Берется за голову, на которой появляется творческое движение — борода и волосы. Записывает хороший пленочный альбом «Натуральный продукт» в студии Дворца молодежи. На альбоме в основном старые хиты…
(Продолжение следует)
Просмотр
