Рок-практика

Под этой рубрикой мы представляем читателю основные данные, касающиеся административной и материальной сторон деятельности рок-групп. Надо сказать, что именно в этой сфере накопилось больше всего неясностей, противоречий и всяческих пережитков времен застоя. Эти проблемы требуют скорейшего решения, и мы надеемся, что ко времени выхода в свет издания многое изложенное ниже уже устареет.

Административная система рока. Все организации, предоставляющие «крышу» рок-группам, можно разбить на 3 типа:

1. Государственные концертные организации. ГКО (к которым относятся филармонии), находящихся в системе Минкульта, у нас в стране более 250, и, как правило, в них состоят 1-2 рок-группы, а иногда и побольше. Группы занимаются исключительно гастрольно-концертной деятельностью, в перерывах между гастролями получают небольшую зарплату за «репетиционный период», а также, как все служащие, имеют оплачиваемый отпуск. Поступить в ГКО и вылететь из нее (формально это называется расформированием) группа может лишь в соответствии с решением т. н. худсовета, т. е. комиссии, состоящей в основном из умудренных функционеров от культуры, решающих — что хорошо, а что плохо. Многолетняя практика показала, что в специфике рок-музыки такие худсоветы не разбираются и судят ее по меркам обычной эстрадной песни. Их излюбленная практика — усердное сглаживание (а часто и прямое купирование) программ рок-групп, приведение их к некоему эстрадному общему знаменателю. Эта задача решается ими успешно: т. н. филармонический рок является самой отсталой и бесперспективной в творческом отношении частью нашей рок-музыки.

2. Рок-клубы. К концу 80-х они существовали во всех городах страны с более или менее ощутимым «рок-движением». Их около 50. Основная задача — всесторонняя помощь непрофессиональным группам. Как правило, вступив в Р.-к., группа получает право на публичные выступления (по утвержденной программе) и может рассчитывать на содействие в обзаведении репетиционной базой и аппаратурой. В отличие от ГКО Р.-к. не связаны в единую систему; более того, они относятся к разным ведомствам — профсоюзам (Ленинград), комсомолу (Рига), городским управлениям культуры (Московская рок-лаборатория) и т. д. Формы работы и организационные структуры Р.-к. различны, но бич у них один: финансовое бесправие. Из-за этого концертная деятельность — как коммерчески наиболее выгодная — стала выходить из сферы их влияния. Р.-к. остается лишь проводить мероприятия «престижного» характера: фестивали, конференции, международные встречи, а также служить центрами общения (что намного ближе к изначальному понятию «клуб»).

3. Хозрасчетные организации. В 1987- 1988 возникло много новых предприятий, как кооперативных, так и государственных, занимающихся музыкальной деятельностью на хозрасчетной основе. В числе их учредителей — комсомол, крупные предприятия, парки культуры, центры досуга и т. д. Главная функция X. о. — проведение концертов и массовых мероприятий, однако существуют и побочные — в частности, аудио- и видеозапись. Гибкость финансовой структуры, возможность зарабатывать в реальной зависимости от посещаемости концертов привлекли в X. о. многие популярнейшие группы. Большинство из них формально не порвали связь со своими рок-клубами. Давать оценку работы хозрасчетных музыкальных объединений пока преждевременно, поскольку явление это, хотя и прогрессивное, но еще очень новое.

Концерты. Филармонии практикуют стандартную для всех жанров, сложившуюся за десятилетия систему организации концертной деятельности. Каждый ансамбль имеет довольно интенсивный гастрольный план, составленный и утвержденный на много месяцев вперед, и невыполнение его влечет за собой последствия. Платят артистам по ставке, которую определяет тарификационная комиссия (нечто вроде худсовета, но, как правило, без привлечения композиторов и поэтов), исходя из уровня образования музыканта, его роли в коллективе, выслуги лет, наличия у него почетных званий. Для рокеров, среди которых не много выпускников музыкальных учебных заведений и совсем нет заслуженных артистов, эта сумма редко превышает 20 р. за концерт. За «стадионные» выступления предусмотрена полуторная или двойная ставка, но это мало меняет суть дела: не существует практически никакой зависимости между посещаемостью концертов (т. е. реальной популярностью артистов) и их заработками. Естественно, что это стимулирует халтуру: филармонические группы берут свое не качеством, а количеством выступлений. Концертная работа рок-клубовских групп поначалу строилась по этому же принципу, только ставки были минимальными, «самодеятельными» (5-8 р.). До некоторых же пор непрофессионалам вообще запрещалось платить. Единственным преимуществом перед филармониями было отсутствие плана — группы могли концертировать ровно столько, сколько им хотелось, и больше репетировать или заниматься случайной работой.

Отсталость и искусственность планово-тарификационной системы выявились особенно ярко на фоне нового хозрасчетного подхода, практикующего проведение концертов на договорной основе: артисты сами имеют дело с хозяевами концертного зала и получают от них деньги, соответствующие договорному проценту с выручки от проданных билетов (минус арендная плата и прочие накладные расходы). По сути, это разновидность арендного подряда. Любопытно, что именно на договорной системе строилась вся практика подпольных концертов — однако тогда это считалось финансовым нарушением и организаторы нередко привлекались к ответственности.

Звукозапись. СССР — одна из очень немногих стран мира, где существует единственная монопольная фирма грамзаписи. (Представьте себе ситуацию, что у нас на всю страну — единственное книжное издательство…) До 1986 фирма «Мелодия», за исключением ее небольшого прибалтийского филиала, тотально игнорировала отечественный рок. Между тем звукозапись и вообще институт «пластинки» имеют для рок-музыкантов ничуть не меньшее значение, чем «живые» выступления.

Вопреки расчетам функционеров, надеявшихся с помощью негласности притушить советский рок, в этой, казалось бы, абсолютно тупиковой ситуации нашлось решение — неофициальное. Возникла масштабная теневая индустрия звукозаписи и подпольных пленочных альбомов. Феномен магнитофонного тиражирования еще в 60 — 70-е прославил на весь Союз А. Галича и В. Высоцкого: тысячи людей записывали на простенькую аппаратуру их концерты, а затем давали переписывать друзьям. В 70-е так же распространялись и «живые» записи МАШИНЫ ВРЕМЕНИ, МИФОВ, ВИСОКОСНОГО ЛЕТА… Затем рок-музыканты внесли ряд существенных изменений в эту практику, приблизив ее, насколько было возможно, к «настоящей» грамзаписи. Во-первых, песни стали записывать в более чем скромных, но все-таки студийных условиях. Большинство подпольных студий располагалось на дому, в институтских радиорубках, кружках радиолюбителей при ДК… Во-вторых, записанный материал тематически, композиционно и по длительности (около 40 мин) соответствовал пластинке. Как правило, программа имела и свое название. В-третьих, эти пленки и оформлялись, как пластинки: на картонную коробку с лентой наклеивались карточки с составом музыкантов и названиями песен, фотографии исполнителей и продуманные «дизайнерские» картинки. Оформление многих подпольных альбомов отличалось от обложек настоящих разве что черно-белой гаммой и меньшим форматом. В 1980 первые выпуски этой замечательной продукции увидели свет. Спустя пару лет подпольные альбомы стали нормой, причем не только для андеграунда, но и для профессиональных групп: перед «Мелодией» оба клана оказались беспомощными. Невозможно установить масштабы тиражирования всех этих записей, но популярные магнитофонные альбомы АКВАРИУМА, ДИНАМИКА, ЗООПАРКА, Ю. Лозы, Ю. Чернавского существовали в сотнях тысяч копий по всему Советскому Союзу. Затем то, что сначала делалось из любви к искусству, превратилось в доходнейшую статью черного рынка: копии альбомов переписывались за деньги. К сожалению, музыкантам от этого бизнеса ничего не перепадало: все шло владельцам студий записи и перезаписи. Поскольку вся система функционировала на домашнем уровне, она была практически неуязвима: предпринятая в 1984 попытка пресечь циркуляцию подпольных записей не имела успеха.

Переход фирмы «Мелодия» на хозрасчет и общее смягчение отношения к року изменили ситуацию. Некоторые известные рок-группы впервые пригласили в официальные студии, ряд подпольных записей был принят в фонды «Мелодии»… В результате каталог всесоюзной фирмы в 1986 — 1990 пополнился несколькими десятками наименований рок-альбомов. Теневого конкурента это не очень поколебало: рок-дисков все равно ничтожно мало, к тому же качество штамповки и оперативность выпуска пластинок на «Мелодии» по-прежнему ниже всякой критики.

Конечно, создание альтернативных фирм грамзаписи значительно оздоровило бы ситуацию. Однако проблема глубже: вся наша звукозапись на десятилетия отстала от мирового уровня. Современных студий в музыкальных центрах СССР в сотни раз меньше, чем в сравнимых по масштабам городах Запада. Отсутствует творческий персонал звукозаписи, в частности, такая важнейшая фигура, как продюсер — человек, осуществляющий финансовый и творческий контроль. Почти нет цифрового оборудования (а весь мир уже переходит на цифровые компакт-диски) и т. д. Хроническая отсталость института звукозаписи — один из главных факторов, мешающих развитию советского рока. Очень похожие проблемы уже возникают и в связи с появлением новой отрасли — видео. Первые шаги советского рок-видео обнаруживают симптомы старой болезни: кустарный технический уровень, наспех сделанный монтаж, механическое передирание западных клише вместо творческой, продюсерской работы.

Техника. Рок — самый «техноемкий» вид музыки. Под техникой мы понимаем инструменты и то, через что эти инструменты звучат. К инструментам относятся: ударные (большие и малые, перкуссия, акустические и электронные), гитара, бас, клавишные (орган, электропиано, синтезатор), компьютеры (секвенсор, ритм-компьютер, сэмплер), плюс многие традиционные инструменты — саксофон, фортепиано, аккордеон, флейта и др. Другая подгруппа техники: звукоусилительная система (микрофоны, микшерский пульт, усилители, колонки), устройства обработки звука (педали звуковых эффектов, линии задержки, ревербераторы, кроссоверы, эквалайзеры и пр.). К этому нужно добавить звукозаписывающую и осветительную аппаратуру самых разных наименований.

Многое из перечисленного выше не производится в СССР вообще. То, что производится, за исключением некоторых роялей и баянов, очень низкого качества. Первопроходцы советского рока, а также наименее привередливые музыканты последующих поколений использовали технику, сделанную в ГДР и ЧССР. Некоторые прибегали к услугам местных мастеров-кустарей. Большинство же изыскивало пути к тому, чтобы играть и звучать через «фирменную» технику. От государства эту технику получают лишь немногие, наиболее «заслуженные» филармонические рок-группы. Все остальные обзаводятся ею на черном рынке, платя фантастические суммы. Несколько дешевле гибридная разновидность: самодельная техника, сделанная на основе «фирменных» деталей (звукоснимателей, динамиков).

При острой нехватке инструментов и аппаратуры, особенно новейших образцов, наши производственные и торговые организации не делают абсолютно ничего для того, чтобы выправить эту ситуацию. Техническое снабжение — единственная из сфер рок-музыки, где за годы перестройки не произошло никаких позитивных сдвигов. Некоторые изобретательные группы обыгрывают свою технологическую нищету, бравируя «магазинными» инструментами и их своеобразным звучанием. Но для большинства музыкантов, далеких от концептуального подхода, этот рецепт неприемлем.

Информация. Центральная пресса удостоила своим вниманием советский рок в 1980. С тех пор, с небольшим перерывом (апр. 1984 — апр. 1985), публикации о жанре появляются регулярно. Наиболее активны комсомольские газеты (многие из них имеют специальную музыкальную рубрику) и журналы «Аврора», «Музыкальная жизнь», «Сельская молодежь», «Студенческий меридиан», «Юность». Освещение рока в большой прессе страдает рядом недостатков: неоперативность, поверхностность и ориентация преимущественно на наиболее популярных исполнителей. Дефицит информации для знатоков компенсируется номерами многочисленных самодеятельных журналов. Таковые выпускаются почти всеми рок-клубами, а также многими рок-фанами. Компетентность авторов и глубина анализа в них зачастую солиднее, чем в официальной прессе, однако существует тенденция впадать в другую крайность: редакторы многих «рок-листов» демонстрируют яркий субъективизм и неприятие всех и вся, за исключением нескольких избранных любимчиков. Небольшими тиражами выходят брошюры в форме методических пособий, библиографические и дискографические справочники (Ульяновск), дайджесты советской и зарубежной прессы по рок-тематике (Минск). С 1988 в Эстонии, Литве и Москве начали выходить специализированные рок-газеты и даже иллюстрированные журналы («Музик», «Сдвиг», «Рок» и др.). Тираж их пока невелик. В целом положение с печатным словом о советском роке можно считать удовлетворительным.

Отношение к рок-музыке на радио и ТВ варьируется в широкой амплитуде, в зависимости от регионов и конкретных редакций. Так, никогда не было проблем с роком на Эстонском ТВ и радио, постепенно наладились отношения с жанром на других прибалтийских студиях, в Ленинграде. Сложнее обстоят дела в Останкино. В программах музыкальной редакции регулярно показываются филармонические рок-группы, являя образцы дурного вкуса. Более интересные ансамбли (АВИА, КИНО, ТЕЛЕВИЗОР) эпизодически выныривают в различных передачах молодежной и прочих не-музыкальных редакций ТВ. Ситуация несколько улучшилась с выходом в эфир ежемесячной «Программы А» и эпизодического «Чертова колеса».

На Всесоюзном радио конкурируют несколько программ, построенных в форме хит-парада, и рок-песни в них попадают сплошь и рядом. Подобно многим другим парадам популярности (их сейчас проводит едва ли не каждая областная молодежная газета или радиопередача), реальной информацией они не располагают, а раскрывают, скорее, пристрастия узкого круга местных фанов. Наиболее объективные данные дает опрос населения, проводимый службой ТАСС. Та же организация занимается анкетированием служб сбыта магазинов грампластинок с целью выявления реального спроса. По-видимому, это позволяет получить достаточные данные о сравнительной популярности пластинок «Мелодии» (к сожалению, о тиражах речь не идет) — однако подводная часть айсберга все так же скрыта. Строгая деловая информация — это то, чего не хватает больше всего. Статистика тиражей записей и гастрольной деятельности, данные о новых инструментах и аппаратуре, разнообразные оповещения о купле, продаже, найме и т. д. Все это очень помогло бы музыкантам и менеджерам. Не существует, к сожалению, и бюллетеней с расписаниями концертов на неделю или месяц. Воистину, как в доэдисоновские и даже догутенберговские времена, непосредственные разговоры и «живые» концерты остаются главными источниками получения словесной и музыкальной информации.

А. Троицкий


Обсуждение