Сергей Летов. Без преувеличения, этот музыкант — живая история. Он начинал в те еще времена, когда любые проявления современного искусства приравнивались практически к государственному преступлению.
Саксофон Летова можно было услышать на концертах и записях ДК, ВЕСЕЛЫХ КАРТИНОК. ДДТ, ЦЕНТРА, ПОП-МЕХАЙИКИ, на акциях знаменитых «коллективных действий». Младший брат Сергея, воспитанный им в духе свободы и независимости мышления, создал небезызвестную рок-команду ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА. Ныне Летов-старший — руководитель группы конкрет-авангарда ТРИО. Один из его последних проектов — джазовые экзерсисы с киевским миди-гитаристом Александром Нестеровым и львовским саксофонистом Юрием Яремчуком.
Исполнительская манера Летова слагается из очень разных компонентов. Безупречная техника, прекрасное чувство инструмента и партнеров позволяют ему легко вписываться в любую музыкальную ткань. В то же время мало кто умеет с таким мастерством придать характер своему музицированию, создать портрет, живую картину.
Наш разговор с Сергеем Летовым состоялся во время фестиваля «Новая Территория» в Киеве, в Украинском доме.
— Вы приехали вдвоем с трубачом Юрием Парфеновым, как «ДУО», в усеченном составе. С чем это связано?
— Ничего чрезвычайного. Мы довольно часто работаем вдвоем. У нас дуэтная программа отличается от программы ТРИО. Есть некоторые произведения, которые в ТРИО не играем, исполняем их только вдвоем. А пьесы ТРИО в варианте дуэта совсем другие, другая музыка. Сохраняются только какие-то общие принципы.
— Вы играли в разнообразнейших музыкальных формациях. Чисто по-человечески, эмоционально кто вам понравился, был ближе к сердцу?
— Если о людях говорить, то одна из наиболее приятных личностей — Юра Шевчук. Не потому, что музыка группы ДДТ мне так уж сильно нравится — отнюдь. Чисто по-человечески с ним приятно общаться. Определенный интерес связан с Курехиным — потому что мы играем вместе. Вообще, сложно сказать: кто понравился или что понравилось. Больше всего нравится то, чем занимаешься сейчас.
— Насчет привязанностей. В одном интервью вы сказали, что не хотите, чтобы ваш брат (Игорь Летов, лидер ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ. — Д.Д.), задерживался или оставался жить Петербурге. Это ваша личная неприязнь?
— Нет. Петербург как раз я люблю. Это первый город, где я получил признание вне дома, на выезде. Петербург, Рига — это города, где меня признали. В Москве было труднее — нет пророка в своем отечестве… Когда-то у меня было приблизительно равное количество выступлений в год и в Москве, и в Петербурге, тогда еще — Ленинграде. Сейчас это изменилось. Просто Петербург — очень специфический город в отношении рока. Город, который все-таки переламывает и перемалывает своих рок-музыкантов, направляет их в единое русло. В Москве с этим по-другому. Петербург — это такая «вестернизованная» Россия, а Москва — более оригинальна, более самобытна. Вообще, у меня антизападная жизненная позиция. И с течением времени она усиливается.
— Странно слышать про антизападную позицию от вас. Как музыкант вы участвовали и участвуете в образованиях, в значительной мере подпитывающихся новейшими западными художественными идеями…
— Да я не знаю, нет… дело в том. что постепенно мы начинаем понимать: наши представления о Западе, и сам Запад — это очень разные вещи. И мое представление о загранице очень изменилось. Я девятнадцать раз осуществил путешествие туда. Да. то самое, желанное ПУТЕШЕСТВИЕ НА ЗАПАД. Это совсем не тот идеальный мир — «хорошо там, где нас нет». И я не считаю, что мы. бывшие советские, должны там учиться или что-то перенимать. Это ведь раньше была похвала — играет как американец или как англичанин. Более того, мне не нравится, что большинство наших музыкантов, не только русских, а вообще из бывшего СССР, занимаются вестернизованной музыкой. Ну. совсем изолироваться тоже не стоит, ни к чему изобретать велосипед. Но комплекс неполноценности перед западной культурой существует, и на Украине, по-моему, он довольно велик. Ну. это очень печальная ситуация. Внутреннее, духовное освобождение неизбежно сейчас, когда мы становимся более открытыми, больше знаем. И к культуре прошлого, в том числе и к коммунистической, отношение меняется. Например, Родченко значительнее любого западного фотографа своего времени, я был в музее, видел… Не считаю, что сейчас мы возвращаемся в цивилизацию, как утвержждают. Мы не проигрываем и не проигрывали в культуре. Надо просто делать свое дело, спокойно и без комплексов.
— Тогда несколько неожиданный вопрос: какое значение в вашем деле имеет выходка?
— Выходка?.. Я сам вообще-то редко выходками занимаюсь. Хотя, бывает. Это, в основном, связано с ситуациями, когда очень скучно, грустно, когда надо разрядить обстановку. Иногда приходится играть в такую игру, когда партнеры этим занимаются; особенно это касается Сергея Курехина с его ПОП-МЕХАНИКОЙ. Но для меня такая роль не является самоцелью. Скорее, я сейчас склонен к музыкальной, — более музыкальной, нежели театральной, активности.
— Не можете вспомнить какой-либсгин-тересный — «прикольный» — случай из вашей концертной жизни?
— Было. Однажды я опаздывал на вылет ПОП-МЕХАНИКИ во Францию. Вылеттать должны были из Петербурга в семь утра. Я был тогда в Москве, приехал вечером в Шереметьево. Но Питер не принимал по погодным условиям. Тогда я взял «частника». На «Жигулях». Сказал ему, что денег не имею, но если он успеет к самолету, то пообщаестя с ПОП-МЕХАНИКОЙ в полном составе. И он успел. Вот такая выходка. Наш «частник» быстрее любой «Формулы-1»!
Дмитрий Десятерик (МИАУ-Культ, Киев)