корр.: Как, почему и когда образовалась ваша группа?
Мотя(М): в 1988 году.
корр.: А кому такая дурная идеи пришла в голову?
Заграй(З): Да вот мне и Сереге вообще-то и пришли.
Сергей(С): Учились мы когда-то с Игорем в одном техникуме.
корр.: В каком, если не секрет?
С: Морского приборостроения на гидроакустиков.
У нас в техникуме система обучения была, как в университете — три пары. Между 2-ой и 3-ей был большой перерыв в 30 минут. В этот перерыв все нормальные люди шли кушать пышки в закусочные там всякие, оттягивались лимонадом да мороженым. А мы… Игорь кстати жил неподалеку от техникума, ну там буквально рядом совсем, всего каких-то 200 метров, и мы бежали к нему, включали магнитофон и начинали делать так: бились головой об стенку с криками: «А-а-а-а-а». Ну сейчас уже возраст не тот.
корр.: А то показал бы как?
С: Ну конечно. И так побились мы немножко головой об стенку, добились, а потом я уже не помню в каком журнале, короче кто-то из наших нашел журнал, и там была история про БИТЛЗ, как они там ходили…
З: …Это долго, давай конкретнее…
С: …И нас посетила мысль, почему бы нам не заняться тем-же самым. Игорь засел заниматься на гитаре, а так как я человек очень безалаберный — гитару я не осилил, меня посетила такая мысль: «Почему бы мне не постучать немножечко на тарабанах, ну на барабaнах в смысле…»
З: …Никто же не умел стучать…
С: Ну да, не на чем же было заниматься…
корр.: И ты учился играть на кастрюльках?
С: Нет, я пришел домой, включил AC/DC (как сейчас помню 1985 года альбом). И начинаю под это дело стучать по коленкам, это было на самом деле так. А потом мы познакомились, у нас в техникуме был очень хороший преподаватель, он такой довольно молодой — для тех пор, да и сейчас он молодой, ну Андрей Борисович. Собственно он нам помог пробить там комнатушку маленькую, выбили мы, вернее…
Э: …Самое главное говори!!!
С: В основном Игорь конечно выбивал. С этого все и началось. Мы выбили барабаны и с этого момента все покатилось.
С: Ну а потом пошло и поехало: бесконечные ссоры, ругань, драки…
З: Нет, до драки не доходило. А басистов меняли как перчатки.
С: Это у нас как перчатки. И вот эта перчатка (Моня) уже 12-ая. Нет я хочу сказать вот что — сначала мы меняли басистов, а вот последние 2 года мы меняли барабанщиков. Столько раз меня уже выгоняли, это просто беда, это безумие…
З: Раз 10 его точно выгоняли.
С: Но все возвращалось на круги своя, т.к. ни один уважающий себя музыкант не будет играть такую ахинею. Ты понимаешь?
корр.: А чья это ахинея (муз., слова)?
С: Наши! А про слова и музыку обращаться вот к ним (Моте и Заграю). Они пишут, а я иногда подвякиваю типа там: тявк, тявк. Вот это все и портит как раз.
корр.: Как вы считаете, вы перспективная группа?
З: Если честно сказать… бесперспективная.
М: А вы видели группу, которая считает себя неперспективной вообще?
корр.: Да.
С: Родная (к корр.), хочешь я скажу тебе одну вещь, — все зависит от того в каком мы настроении, вот когда мы в последний раз играли в «Горе», я сошел со сцены и чувствовал что еще поп-шажка и стадион будет визжать и орать пока мы будем выходить на сцену. А вот сегодня я чувствую себя так отвратительно.
М: Ну это наверное из-за звука.
С: Все зависит от звука, от кол-ва народа в зале.
З: Чем больше народа, тем легче играть.
Мишель
