Александр КОКОВИХИН, г. Йошкар-Ола
НЕДОТРОГА НЕ БЕЗ ДОГА
Воробьи сидят на ветке,
хорошо, что не креветки
или, скажем, кружева…Что закапать из пипетки,
чтоб не пухла голова?После схватки, с пылу – с жару,
кот гуляет по бульвару
в солидарности со мной,погасить успевшим свару
с недоспавшею женой…На столбе плакат висит:
«СПИД не дремлет, СПИД не спит!
Будь, товарищ, осторожен,
прежде чем достать из ножен…»Выплывает недотрога
из прекрасного далёка,
майка с вывеской «ай лав»…На кота нашла тревога –
влез на дерево стремглав!Воробьи вспорхнули с ветки,
как румяные котлетки,
бой воздушный учиня…Стало капать чем-то едким
на неё и на меня.По кустам промчался дог,
хорошо – не носорог…
недотрога в шортах модных,
теребит большой намордник…На неё ведро веселья
смело вылить не успел я,
осознал в один присест:пёсик прыгнет от безделья,
этот свалит, этот съест…Эх, собачье чудо-юдо,
что ты смотришь как Иуда,
низко морду наклоня?..Ускакал бы я отсюда,
жалко вышел без коня,без медалей, без ружья…
Расстаёмся как друзья?
Недотрог я обожаю,
но собак не обижаю…* * *
Всё хорошо, когда откинешь
копыта, попросту, помрёшь…
А люди вырастут другими,
не отличающими ложь
от жизни, от абсурда жизни,
где старость – после тридцати,
а смерть и раньше – только свистни,
как дети скажут: «Отойди,
не порти праздничного фона,
морщины портят объектив…»
И улыбнёшься, добровольно
существованье прекратив…
Прогресс ступает по ступенькам,
по лестнице могильных плит…
«Худой карман – к несметным деньгам», —
немой глухому говорит.
НА ОДНОЙ ОПТИМИСТИЧЕСКОЙ НОТЕ
Может, кто-то громко стукнул,
нас пытаясь оглушить –
мы заткнули уши ватой
целый час тому назад!Может, кто-то сделал дырку,
и оттуда полилось –
мы умеем плавать брассом,
в луже нас не утопить!Может, кто-то сел на кнопку,
и погас дежурный свет –
ничего у них не выйдет,
мы на ощупь ляжем спать!Может, кто-то дёрнул ручку,
и пошёл природный газ –
ну, подумаешь стихия,
мы умеем не дышать!Может, кто-то чиркнул спичкой,
и вокруг всё взорвалось –
этим нас не остановишь,
мы и дальше будем жить!
ССОРА (19 ВЕК)
Люблю я платьев бальных блеск,
болтливость бройлерных блондинок…
Но еду в близлежащий лес
на неслучайный поединок.
Дуэль… Немодное словцо!
Он промахнётся, друг мой нервный.
А я стрелять не буду первым,
не стану целиться в лицо…
А может, осознав беду,
мы выстрелим в созвездье страхов –
и две вороны упадут
в немые руки секундантов…
А может, нас отпустит бес –
и я бутыль достану первым,
чтоб выпить за здоровье стервы…
из-за которой едем в лес!
СЛАВНЫЙ ГОРОД ВИНОГРАД
Славный город Виноград
восстаёт из-под обломков…
головой и очень громко
кто-то бьётся об заклад;
кто-то ищет где вчера,
словно гена чебурашку,
весь в слезах и рвёт тельняшку
от щетины до бедра;
кто-то точит кулаки,
поедая свежий овощ,
ожидая крик «на помощь»,
чтобы резать на куски;
кто-то спит в одном носке
и не зябнет, и не стонет
о квадратной печке Соне,
жаром пышущей в тоске;
кто-то цедит «Беломор»,
проклиная коммунистов,
так наивен и неистов,
как эсэсовский майор;
кто-то бах ногой в стекло,
а оно не вылетает
(хоть и гипсом залитая,
всё равно не помогло);
слышен чей-то женский визг,
в милый смех переходящий,
даже в хохот настоящий,
но с заявкой на изыск;
кто-то дёргает за дверь
и чинарики стреляет,
кто-то кашляет и лает
на прохожих, словно зверь…
кто-то вызовет наряд,
чтоб не плакали потомки,
чтоб упрятать под обломки
славный город Виноград…
