«Я могу сказать, что, по всей видимости, уже никогда не вернусь к традиционной рок-музыке.— Признался в недавнем интервью гитарист и главный вдохновитель ленинградской группы ДЖУНГЛИ Андрей Отряскин.— Я считаю, что музыка должна быть носителем эстетического наслаждения, но прежде всего — давать возможность сопереживания. В этом отношении мне близко то, что делается в рок-музыке, но в целом она потеряла для меня интерес». Достаточно неожиданное заявление в устах человека, которого уже давно привыкли считать одним из наиболее оригинальных, смелых и нетрадиционно мыслящих художников современной советской рок-сцены — не правда ли? Впрочем, музыку ДЖУНГЛЕЙ всегда было сложно отнести к одному из привычных рок-направлений: они искали свое звучание без оглядки на какие бы то ни было стилевые ограничения, избегая шаблонов и ярлыков.
Помню их первое появление в Рок-клубе весной 1984 года; буквально накануне открытия II Ленинградского Рок-фестиваля в оргкомитет пришли никому не известные мальчики и всеми правдами и неправдами уговорили сделать исключение и прослушать их программу. Впечатление, которое ДЖУНГЛИ — а это были именно они — произвели на Совет клуба, было столь сильно, что их тут же ключили в число участников. В ту пору ДЖУНГЛИ —Андрей Отряскин, Игорь Тихомиров, Андрей Мягкоступов и Валера Кирилов — играли мрачноватохолодный, экспрессивный арт- рок. Сложные размеры, сбитые ритмы, неожиданные всплески диссонирующих гитарных звуков, в которых чудился скрежет раздираемого металла и хруст битого стекла, пугающие мгновенными островками гнетущей тишины стоп-таймы — все это создавало у слушателей узнаваемый и страшноватый в этой узнаваемости образ урбанизированного механистичного мира. Впечатление усугубляли мрачные, тревожные строки стихов, которые читал между песен молодой поэт Илья Бояшев, дорисовывая апокалиптическую картину цивилизации «стерильных детей».
На сцене ДЖУНГЛИ — несмотря на отсутствие каких бы то ни было ухищрений — выглядели довольно эффектно и, я бы сказал, едино — словно пальцы одной руки. Казалось, они и внешне походят друг на друга; связанные незримой нитью, они двигались, откликаясь на хлесткие дроби барабанов, жесткие формулы баса и неукротимояростные соло гитары…Это было действительно Нечто, на сцене Рок-клуба невиданное.
А потом было двенадцать месяцев молчания и — новая неожиданность: пронзительные
пассажи электрической гитары сменились затейливой рябью почти фри-джазовых импровизаций акустической, раскачивающие риффы бас-ги- тары обернулись глухо рокочущим контрабасом, исчез виртуоз-барабанщик, а вместо него возникла пунктирная, едва заметная временами, но настойчиво пробивающаяся сквозь звуковое полотно, упругая, как пульс, линия перкуссии. ДЖУНГЛИ отказались от Слова («Язык звука более универсален, чем язык слова»,— прокомментировал позднее это решение Андрей Отряскин), а место вокала заняли два саксофона, которые, врываясь в почти медитативную гладь музыки (характерное название — «Этюд без натуры») оставляли после себя смутное ощущение беспричинной тревоги.
И новый, столь же неожиданный поворот к пост-панку полгода спустя. Экономичное, лишенное даже минимальных украшений, нарочито «грязное» звучание, лавина сырой, деструктивной энергии со сцены, заставляющая балансировать на грани полного -аоса ошеломленный и смятенный разум. Сначала в музыке этого периода еще оставался доставшийся в наследство от предыдущей инкарнации состава саксофон Юрия Орлова (позже воплотившего собственные художественные концепции в подходяще названном «музыкоцентрическом» проекте НИКОЛАЙ, КОПЕРНИК), затем исчез и он. Сценическое действие группы стало подчеркнуто деперсо- нифицированным. Впрочем,
ДЖУНГЛИ никогда — ни до, ни после — не стремились к звездному статусу («Мы никогда не хотели быть самыми лучшими, самыми популярными, лезть в телевизор, радио и т.п.» — А. Отряскин) и уж тем более избегали созданного рок-культом семидесятых свода церемоний, согласно которым выход на сцену рок-звезды обставлялся наподобие аудиенции Папы Римского. ДЖУНГЛИ вообще на сцену не выходят, они там появляются.
Смотреть их живьем — не менее интересно, чем просто слушать. Всегда относясь с повышенным вниманием к собственному звучанию, ДЖУНГЛИ при этом старались в каждой своей программе, в каждой инструментальной пьесе (Отряскин до сих пор упорно именует их «песнями») найти наиболее адекватное своим идеям звуковое воплощение, найти единственно верный и точный звук, поэтому охотно использовали на концертах множество не самых, скажем так, привычных взору инструментов.
Еще на Фестивале 1983 г. вокалист (а позднее клавишник-приборист) Андрей Мягкоступов выходил на авансцену с какими- то палочками, досочками и колотушками, неожиданно дополнявшими традиционные барабаны и перкуссию. Позже в арсенале группы появился рожденный совместными усилиями монстр, получивший название пружнотрон. металлическая рама с натянутыми внутри нее разнокалиберными пружинами и прочими железяками, по которым истово колотил тот же Мягкоступов. А еще ДЖУНГЛИ умеют использовать в своих аранжировках настоящее бревно. (Существует предание, будто оно сохранилось от одной из первых ПОП-МЕХАНИК, когда его целый вечер пилили, да так и не смогли распилить Курехин с Гребенщиковым). Временами — когда группа особенно увлекалась «натуральным»,
не синтезированным звуком — по количеству металла на сцене она могла смело соперничать с лидерами т.н. «индустриального» пост-панк- рока, довольно популярного в последние годы на независимой (некоммерческой) рок-сцене Запада.
Доморощенные эксперты любят подбирать аналоги к творчеству отечественных групп — не минула чаша сия и ДЖУНГЛИ, но если поначалу источник вдохновения с допустимой вероятностью удавалось отыскать в обозримой части рок-вселенной (для первой программы это был КИНГ КРИМСОН, для второй, по- видимому, ОРЕГОН), то от года к году их музыка приобретала все большую индивидуальность, становилась неотождествимой ни с одной из известных рок- или джазовых идиом. Оставаясь от первой и до последней ноты детищем Андрея Отряскина, музыка ДЖУНГЛЕЙ в то же время дает простор для самовыражения всем участникам группы. Взаимоуважение и доверие — очень важные для существования любой действительной рок- группы, иной общности музыкантов понятия — приобретают в случае ДЖУНГЛЕЙ совершенно особое значение.
«Прежде всего у нас в группе всегда были очень добрые, очень душевные отношения,— говорит Отряскин,— и нам важно, чтобы человек подходил по этим качествам».
Свою первую группу он собрал в Ленинграде в 1981 году, будучи студентом Педагогического института и на первых порах играл тяжелый, взрварскм- грубый хард-рок (что, вероятно, и послужило поводом для нынешнего названия). За первые три года ДЖУНГЛИ прошли через все, почти неизбежные в судьбе самодеятельной группы, состояния: играли на танцах, копили деньги на аппаратуру, пытались устроиться в театр, бесконечно меняли состав… «Вообще, нужно сказать, мне всегда везло — я никогда не работал с плохими людьми, не было никаких разборок, всяких упреков». Сейчас участников тех, эмбриональных составов ДЖУНГЛЕЙ судьба разбросала довольно далеко: их первый барабанщик Леша Мурашов не сходит с экрана телевизора как участник СЕКРЕТА, его преемник Анатолий Смуров играет в группе ФАНК-ПРОФИЛЬ, а клавишник-басист Владислав Шапиро недавно предложил свои услуги БРИЛЛИАНТАМ ОТ НЕ- ККЕРМАНА. Валерий Кирилов четыре года назад прописался в ЗООПАРКЕ, а Юра Орлов экспериментирует со своим НИКОЛАЕМ КОПЕРНИКОМ. Разные группы, разные направления, но участие в ДЖУНГЛЯХ для любого из них остается весьма весомой рекомендацией.
С другой стороны, и сами музыканты, составляющие на сегодня рабочее звено джунгли- евского творческого организма, пользуются спросом как студийные или сессионные музыканты. Сам Андрей в разное время выступал на сцене с ПОПУЛЯРНОЙ МЕХАНИКОЙ С. Ку- рехина, АКВАРИУМОМ («Я знаю, что эти люди спокойно делают свое дело, и они знают, что делают»), молодой группой ЛУНА и даже с АЛИСОЙ! (Этот момент в биографии группы запечатлен, между прочим, в наделавшем немало шума фильме В. Огородникова «Взломщик»). С АЛИСОЙ сотрудничал и басист Игорь Тихомиров — впрочем, так же как с ПОПУЛЯРНОЙ МЕХАНИКОЙ, ОХОТОЙ РОМАНТИЧЕСКИХ ИХ и КИНО (где он с не меньшим, чем в ДЖУНГЛЯХ, энтузиазмом играет с 1985 г.). Между ДЖУНГЛЯМИ, АВИА, ОБЪЕКТОМ НАСМЕШЕК делил свое время барабанщик Александр Кондрашкин. На определенной стадии даже возникла опасность, что центробежные силы личных амбиций и различных художественных интересов просто разорвут коллектив на части. К счастью, Отряскин предпринял серьезные усилия для того, чтобы вдохнуть в ДЖУНГЛИ новую жизнь.
«Я не против участия музыкантов в различных проектах, в различных по стилю группах, я и сам в них участвую, я не против сотрудничества с другими музыкантами, но все-таки, должно быть одно дело, которому человек должен себя целиком посвящать. И вот встал вопрос: что сделать, чтобы сохранить группу?»
Тогда, в конце 1987 г., он решился на крайний шаг: радикально сменил направление, что повлекло за собой смену состава, юявление новых музыкантов: пианиста Марка Бомштейна, флейтиста и трубача Олега Васильева, перкуссиониста Павла Литвинова.
«Музыка наша изменилась в плане эстетики, она стала более импрессионистской, в ней не осталось почти ничего от рок- музыки — в этом нет ничего странного, это закономерно… В основном меня интересует ритмическая структура, полиритмия — в народной музыке разных стран, в старинной русской музыке…»
От деструктивного, урбанистического звучания маятник художественных поисков Отряскина качнулся в прямо противоположную сторону: к гармонически ясной, мелодичной даже, позитивной в своей основе музыке, уходящей корнями в фольклорные традиции.
«В предыдущих программах, которые были ориентированы на более жесткую музыку, я пытался внести какой-то ошеломляющий элемент — чтобы как-то расшевелить- людей, обострить их чувства, нервы, их восприятия. Сейчас я считаю себя не вправе выплескивать все свои личные боли, горести, проблемы, которыми я живу. У меня появилось такое понятие, как моральная ответственность за то, что я говорю со сцены языком музыки».
Выступление на джазовом фестивале «Осенние Ритмы-87» позволило ДЖУНГЛЯМ добиться определенной известности не только на уровне независимой, «подпольной» рок-сцены, но и на «официальном», джазовом уровне. Еще летом 1987 г., сразу после очень удачного появления в сумбурной программе V Ленинградского Рок-фестиваля ДЖУНГЛИ — первыми среди групп Рок-клуба — отправились за рубеж, в Польшу, где приняли участие в фестивале альтернативной музыки «Новая Сцена». Довольно сдержанно оценив итоги визита («Нам всем еще нужно учиться и работать… Мы еще не настолько готовы, чтобы принимать участие в больших мероприятиях»), Отряскин, тем не менее, остался доволен произведенным впечатлением («Все было очень доброжелательно»).
В 1987-88 гг. активность группы значительно возросла: гастроли в разных городах страны, участие в региональных и очередных ленинградских фестивалях, поездки в Финляндию (апрель) и Данию (декабрь 1988 г.). Олега Васильева как-то незаметно сменил саксофонист Николай Рубанов из АУКЦЫОНА (тогда еще через «И» — Ред.), с которым ДЖУНГЛИ к тому времени — по старой привычке — продолжали делить перкуссиониста Павла Литвинова («На сегодняшний день он, пожалуй, единственный человек, который играет на перкуссии в Ленинграде. И, нужно сказать, он — очень легкий на подъем, творческий человек»).
Художественная концепция джунглиевских программ этих лет заметно сместилась в направлении, которое несколько лет назад начали развивать музыканты, объединявшиеся вокруг небольшой, но очень влиятельной в музыкальном мире фирмы «ЕСМ»: Пэт Мэтини, Ян Гарбарек и Колин Уолкотт с группой ОРЕГОН. Отряскин: «Мне нравится музыка «ЕСМ», хотя я и считаю, что у нее есть один недостаток — а может, наоборот, в этом ее достоинство — она никоим образом не связана с социумом, с теми идеями, которыми живет общество, будь то западное или восточное. Скорее, это чисто эстетическое направление. Музыка, рассчитанная на достаточно узкий круг поклонников».
Будучи популярной и достаточно авторитетной на отечественной рок-сцене группой, ДЖУНГЛИ тем не менее не создали, да и не стремились создать свою «школу», поддерживая эволюцию тех или иных близких по настроению или эстетике музыкантов. Они, не боясь «чужого» слушателя, с уверенностью выступают в концертах с группами совсем других стилей. И редко оказываются непонятыми. А продиктованный наличием общих участников альянс с АУКЦЫОНОМ дал неожиданное следствие в виде великолепной и музыкально богатой программы «Карнавал в тропическом лесу» (читай: «Аукцион в джунглях»), показанной в марте 1989 г. в концертном зале «Октябрьский», где вместе с ними играл симфонический оркестр п/у Р. Мартынова.
Единственной, пожалуй, претензией, которую предъявляли ДЖУНГЛЯМ на протяжении ряда лет и поклонники, и рок-журналисты, было отсутствие у них сколько-нибудь пристойных записей. Впрочем, вины музыкантов в этом не было: известно, кем и как составлялись у нас «тематические» планы фирмы «Мелодия» и в каких условиях работали «подпольные» продюсеры и звукорежиссеры. Попытки Отряскина найти контакт с Андреем Тропилло уперпись в неразрешимые технические проблемы, его же московские коллеги, куда менее бескорыстные, чем владелец «АНТРОП», запросипи такую сумму, которая по карману разве что Пугачевой, а за время визита в Финпяндию ДЖУНГЛИ, крайне требовательные и внимательные к каждому звуку, успели довести до ума лишь два номера. Та же требовательность заставляла их отказываться от распространения концертных записей, чем время от времени грешат другие звезды нашей рок-сцены.
Ситуация переменилась лишь в начале 1989 года. Неожиданно «Мелодия» сама пригласила ДЖУНГЛИ. Работой над их альбомом занялся один из лучших в Ленинграде звукорежиссер Виктор Динов. С февраля по июнь того же года группа интенсивно работала в студии, записав при этом две 20-минутных композиции: «Измерения» и «Весна в Шанхае». Последняя из них и дала название всему альбому.
Куда дальше? Что можно ждать от ДЖУНГЛЕЙ в обозримом будущем? Каковы их собственные оценки того, что сделано до сих пор группой? Андрей Отряскин лишь загадочно улыбается: «Мы хотим понять, что мы можем, каковы наши возможности и стараемся эти возможности расширить. Мы просто ставим эксперименты над самими собой».
Андрей (Петрович) БУРЛАКА.
ТОП АНДРЕЯ ОТРЯСКИНА
1. Народная музыка Уганды
2. Русская фольклорная музыка
3. Музыка островов Ява и Бали
4. ОРЕГОН, Пэт Мэтини, Джон Скофилд, Майлз Дэйвис
5. Дэвид Силвиан, Питер Гэб- риел
6. Роберт Уайатт, Джони Митчелл.