Кажется, еще недавно на небосклоне русской народно-популярной музыки ничто не предвещало бури. Разве что легкий свежий ветер разгуливал в головах обмороженных соотечественников. И вдруг!А? Что?! Что это?! Откуда?! Барометр рухнул! Мы спасены! На горизонте в клубах звездной пыли появилась, сметая все на своем пути, мощная машина по имени “Технология”. Мчится она сквозь непролазные дебри тюльпанов и роз самых невероятных расцветок, гшивнося в упорядоченные цветочноцветные комбинации истинный дух черного праздника. С визгом разбегаются в разные стороны толпы вампов с извращенческими именами. О, Августины, Ллефтиныи Каролины! Уносите свои длинные ноги, блестящие платьица и пластмассовые гитары куда подальше. Грядет “Технология”! Это она летит на всех парах, не притормаживая на крутых поворотах. Летит по направлению к небезызвестной вершине. Я же вместе с обалдевшей толпой гляжу им вслед. Уф-ф-ф!! Стоп-машина!
— Далеко ли до Олимпа? — слышу чей-то мощный, чуть приглушенный броней голос.
— Володенька-а! — судорожно всхлипывает кто-то рядом.
— Так вы ж вроде на самой что ни на есть его вершине, — отвечаю я, задрав голову и немного смущаясь своей неопытности в общении со звездами.
Солнце меркнет в моих глазах и лишь каким-то седьмым чувством я ощущаю, как под неземные звуки СМ-112 с гулким эхом отваливается люк, и из глубины ухающего механизма медленно выплывают четыре фигуры. Отрешенные лица героев и взгляды, направленные в нездешние дали. Толпа разом падает в обморок, лишь я один остаюсь среди бездыханных тел. Я и Технология…
— Ну ладно, хватит пафосу… — тихо говорит Леонид Борисыч. И четыре фигуры моментально принимают непринужденные позы.
— Кажется, приехали, закуривай ребята, — произносит Володя Нечитайло.
Я послушно закуриваю.
— Родители-то знают? — кивает Вова на мою аппетитно дымящуюся сигарету.
— Курить вообще вредно! — заявляет всезнающий Рома.— Но наше урбанизированное сознание не всегда адекватно реагирует на призывы вернуться к чистой природе, а ведь это один из основных моментов в понимании нашего творчества…
На минуту воцаряется гробовая тишина.
— Ну, это самое, я же сказал… — еще тише повторяет Леонид Борисыч. И трое из четверых принимают позы еще более не принужденные. И только Андрей Кохаев неуверенно поигрывает увесистой кувалдой.
— Да брось ты ее, — шипят на него остальные, — тут про нас написать хотят, что б без пафоса, мы же живые люди!
— А что в этом такого, что вы — живые люди, а я технарь, — обижается Андрей, — Я ведь не виноват! Придумываешь тут ночи напролет разные металлические приспособления, а вы…
— Ну, ты и название нам тоже придумал, — успокаивают Андрея остальные.
Довольный произведенным впечатлением Андрей забрасывает кувалду далеко за горизонт. Все четверо замирают в ожидании. Через пять минут за горизонтом раздаются раскаты грома.
— Хороший звучок, — неуверенно замечает Вова.
— Да, хорошо бы низов прибавить, — добавляет Леонид Борисыч.
— Конечно наш компьютер… — вступает Рома.
— Какой компьютер! — возмущается Леонид Борисыч.
— И все же суть техноромантики есть не внешние эффекты, хотя и они, безусловно, привносят некоторые специфические моменты, определяющие успех данного направления. Суть техноромантики в том, что наше гипертрофированное, урбанизированное сознание… — удивленно продолжает Рома, но его прерывает гул приходящей в себя толпы.
— Эй, ребята!!! — заводится было Андрей.
— Ты что, — кричат ему остальные, — да ты посмотри на их лица, это же фанаты! Спасайся, кто может!!
Люк с треском захлопывается и шальной экипаж машины по имени “Технология” через минуту взлетает на крыльях успеха, постепенно превращаясь в точку на бескрайнем горизонте звездных просторов. А я остаюсь один, прижимая к сердцу оброненную кем-то фотографию с автографами героев.
Т.Д.М.