Изощрённый поэтический язык, виртуозные сплетения старославянских слов не столько украшают песни, сколько отделяют автора от слушателей. При внимательном вслушивании усиливается ощущение, что это не более чем стилизация, игра в красивые созвучия: молится-звонница-конница-бессонница. Хотя подчас складываются яркие картинки: Снегом седины сеять не смеем.
Жмёмся друг к другу костлявыми танцами Ломаных пяльцев мокрыми пальцами жницы пресных хлебов.
Но в загадочности и украшательстве надо знать меру. Иначе их избыток, да ещё вместе со свойственной автору затянутостью и монотонностью исполнения создают тяжёлую атмосферу безысходности и равнодушия. Конечно, каждый имеет право сохранить своё личное восприятие Может быть за “безразличным» монотонным пением он хочет скрыть свои глубокие чувства, считая, что это лучше, чем буйное сектантское веселье (вот там-то всё понятно: “Иисус, дай мне денег!»).
Но, поданное в такой форме, православие превращается в эзотерическое учение. Даже в песне “Христос Воскрес!» — мельтешение понятных только Печерскому образов. Намного искреннее и чище песня “Слёзы», свободная от словесных наворотов:
…Сизокрылая птаха кружит, напевая
Над смолёной лодкой, замёрзшей в толще льда.
…И за зимним солнцем уходи по ветру.
Чтоб потом сказать: как звали, так и поминай.
ПАВЕЛ