Интервью Кинчева для газеты «Джем» (Харьков, 1990г.)

Итак, Панфиловский Переулок.  Здесь, потаенный в тени вековых древ, скрытый от пристальных глаз, пусть обитает некто Константин Евгеньевич Кинчев, в миру — Панфилов. (Переулок-то Панфиловский, че бы ему тут и не пожить?) Т-сс, маэстро изволит отдыхать. Мы открываем дверь и перемещаемся во времени. Город Харьков. 17 декабря 1990 года. Костя Кинчев только что отыграл концерт и удалился в гримерную, где его бессовестно достают
Ник Кобрин (Н.)
и Алиса Сазонова (А.)
К. К.: -это, понятно, Костя Кинчев.

* * *

Н.: Мы представляем рубрику «Джем» — вот такая в местной молодежке существует всего пол-года. Ну, в основном, ориентация на Запад, но есть понемножку обо всем.

— Ник, времени мало у нас.

Н.: Хорошо. О’кей. Тогда, поскольку времени мало, мы перейдем сразу к прессе. Давай начнем с прессы. Насколько я знаю, это в общем то не секрет, ты не любишь общаться с прессой. Мы это почувствовали — пробиться к тебе довольно трудно. Я знаю, у тебя есть объективные причины для этого. Но давай отвлечемся, скажем, от «Смены», от каких-то других перипетий, которые были в твоей жизни и т.д., и возьмем прессу, как таковую. Как социальное явление. Твое отношение к прессе. Читаешь ли ты вообще газеты, журналы?

К. К..: Да практически не читаю.

— Ничего?

— Практически.

— Совдеповскую?

К.К.: Вообще ничего, и зарубежную не читаю. Ну что — у меня есть телевизор, я смотрю. То есть, всю информацию, которую дают чего—го, то я в курсе этого благодаря телевизору.

Н.: Этого достаточно… Понятно. А .если говорить о такой узкой специализации — «mass media» (музыкальная пресса)… Ты читаешь что-нибудь?

К.К.: Только постольку, поскольку мне попадает что-нибудь… То есть я специально не ищу ничего. Если что-то попадает, то читаю.

Н.: Что ты предпочитаешь, например?

К.К.: Ну так как я нахожусь в редколлегии газеты «Иванов», то соответственно, ту газету я читаю с большим удовольствием.

А.: А вообще твое участие в редколлегии этой газеты — твое и Петино, ваша миссия — вы просто там как почетные пионеры, или действительно чем-то занимаетесь?

К.К.: Прежде всего, это наш друг.

Н.: Кстати, он сегодня звонил, привет передавал.

— Ну и он нас включил в редколлегию, поскольку мы в трудную пору, когда ему было тяжело с первым номером, дали ему денег.

Н.: То есть материального плана.

К.К.: Материального плана… Финансовая поддержка.

Н.: А вы сами никаких материалов не давали?

К.К.: Ну какие там материалы!

Н.: Ну понятно. Хорошо. Еще один вопрос. Скажем, пресса (музыкальная), она нужна, ты считаешь?

К.К.: Я думаю, все зависит от тех людей, подвижников, которые этим занимаются. Если они считают нужным этим заниматься, то я тут как-то…

Н.: Ну а ты как музыкант. Тебе, как музыканту, она нужна?

К.К.: Ты знаешь, у меня гораздо больше своих проблем. То есть я даже на эту тему не задумывался. То есть, есть газета, есть — я ее прочитал и все. Но я так думаю, вы люди газетные и вы этим живете — так это слава Богу,чтоб душа горела за свое дело. Предельно честно и искренне относится к своей работе — очень хорошо. И получаешь от этого удовольствие. А соответственно, таких людей, которые душу вкладывают — их чувствуешь сразу. Читаешь, допустим, статью какого-нибудь идиота, который ничего не понимает, а просто спекулирует набором всяких штампов, фраз и названий; или человека, который чувства через себя пропускает. Совершенно же сразу чувствуется, кто есть кто. Естественно, если человек сердце вкладывает, то его читаешь — тепло становится… Мне вот поэтому нравится Илья Смирнов, хотя он очень такой ультра-человек, То есть рубит сплеча, но он пишет, как он чувствует. То есть я не всегда с ним согласен,- он может меня поставить… Но все равно интересно читать.

Н.: Ну ты сам резковатый человек и в других эту…

К.К.: Ну нет. Прежде всего импульс важен первый. Космический импульс. Он идет от головы. Это когда начинаешь перерабатывать — всегда через голосу… То есть я за тех людей, которые больше доверяют импульсу, то есть сердцем пишут.

Н.: Ну а вообще для развития рока. Вот, например, мне кажется, что наша большая беда, скажем, в Союзе (Совдепе) — что все разрозненно. Есть музыканты, есть менеджемент, есть какая—го пресса — но они существуют независимо друг от друга. Я, например, хочу создать музыкальную независимую газету и основной ее целью вижу, во-первых, создание инфраструктуры шоу-бизнеса, в лучшем смысле этого слова. Чтоб это помогало музыкантам, чтобы они находили контакты между музыкантами и менеджементом между музыкантами и тусовкой и т.д. Вот такую я концепцию вижу. Если ты видишь смысл музыкальной прессы, как таковой, то какую концепцию ты бы… Ты согласен со мной? Или… Какая она должна быть?

К.К.: Я разочарую, поскольку я скажу, что, честно говоря, я не занимался этими проблемами, то есть они меня как то не волнуют. Поскольку, дело рок—критиков, музыкальных критиков разбирать, кто в каком стиле играет и чем занимается. Дело музыкантов — ПРОСТО ВЫХОДИТЬ НА СЦЕНУ И ИГРАТЬ ТЕ ПЕСНИ, КОТОРЫЕ ОТРЕПЕТИРНВАЛИ, СОЧИНИЛИ, ЗАПИСЫВАТЬ ПЛАСТИНКИ…

* * *

О-хо-хонюшки… Позволю себе небольшой комментарий ко всему этому делу… Когда-то раньше Константин говорил себе, что подчас ему сложно разобраться в себе, у него, мол, «даже настроения — и те… как-то» — дальше следовал некий приблизительный жест, поясняющий, как часто меняются настроения. Вероятно, в этом Доктор все же был прав, абы прошло меньше года, и он вплотную занялся теми самыми «проблемами», которые тогда, в Харькове, его «как-то не волновали». (Это про все, что касается «Армии АЛИСА».) Ну что ж, Вольному — воля…-

* * *

… записывать пластинки… А в теоретическом плане я ничего не понимаю, ничего не знаю,-то есть я полный дурак. Вот в этом. Я знаю свое дело, в принципе, вот и все.

Н.: А мы должны знать свое.

К.К.: Конечно.

А.: Доктор, а у тебя есть свободное время?Ты что-нибудь читаешь, если оно у тебя есть?

К.К.: Ну, книги, конечно, читаю.

А.: В рок-музыке, насколько я понимаю, наследственно идет, еще с начала ХХ-го века, интерес чисто к текстам. Именно и советском, то есть в отечественном роке. По-тому интересно, какая поэзии тебе наиболее близка? Лично тебе?

К.К.: Вообще Россия… В России к поэтам особенное отношение всю жизнь было. Россия, как никакая другая страна — это страна поэтов.

А.: А кто именно тебе близок?

К.К.: Тут очень много. То есть по настроению.

А.: Кстати, да, когда тебе плохо или когда тебе клево — что ты читаешь?

К.К.: Прежде всего, меня захватывает Хлебников, очень сильно, потому что я еще до него не дорос,то есть я много не понимаю, этим словом творит. То есть это такой высший человек. А по настроению… Иногда мне очень вкатывает Гумилев, дядя Коля… Реже… Раньше мне больше импонировал Маяковский, ранний, сейчас мне как-то так, я… Есенин мне нравится по настроению очень, Цветаева еще…

А.: А западной поэзией ты интересуешься?

К.К.: Ты понимаешь, с западной поэзией сейчас сложнее, поскольку вот переводы… Я к сожалению… Бог меня не наградил даром к языкам, поскольку я не знаю языков никаких.

А.: Никаких?

К.К.: He-а, никаких, то есть бестолочь в этом плане. Не могу ничего выучить. Если б в подлиннике почитать… Так- вот, в переводе мне Бодлер нравится…

А.: А Блейк?

К.К.: А Блейка я не читал.

Ю.: Как же, говорят… Я читала, что тебе «Ти Рекс“ нравится…

К.К.: «Ти Рекс» нравится, опять же не читал переводов, понимаешь …

А.: То есть ты их чисто музыкально воспринимаешь?

К.К.: Да.

И. : Западную музыку ты вообще…

К.К.: Моррисона вот у меня всего один перевод был — «Американской молитвы», я вот даже аж себе переписал, настолько там было. .. То есть я только могу догадываться, насколько там хорошо у кого-то… А с другой стороны, может, это и плюс мой, поскольку я лишен соблазна дергать оттуда…

* * *

Стоп. Давайте здесь сделаем небольшой перерыв ради этой самой «АМЕРИКАНСКОЙ МОЛИТВЫ», абы действительно классно. Заодно у Костьки появится время подумать. Ништяк?

Джим Моррисон.

Американская молитва.

Знаешь ли ты о том. что Свобода
Существует только в школьном учебнике?
То, что сумасшедшие правят нашими тюрьмами.
Застенками, исправительными учреждениями.
Свободными белыми демонстрациями протеста
И бумажными бурями?
Мы обошли всех и подошли к краю бездны.
Мы пытаемся дотянуться до Смерти в
догорающей свече…
Мы все что-то ищем, а оно нас уже нашло.
Я болен сомнениями,
проживая жизнь непрочных связей.
Неопределенности.
Слуги власти,
Собакоподобные мужчины и злые женщины
Заворачивают в драные одеяла тела наших матросов.
Меня тошнит от кислых лиц,
что таращатся на меня с телевышки.
Я хочу розы со своей клумбы выкопать.
Королевские милашки — они как рубины.
Снег заметает чужие лица в моем подсознании.
Беззвучие обескровливает меня, вонзая когти…
Ты знаешь, какой белой, овальной, теплой
и плодотворной бывает Смерть.
Когда приходит о неизвестный тебе чac.
А ты так боишься гостьи —
Подруги, которую ты сам завлек в постель.
Смерть делает ангелов из наших душ.
У нас вырастают крылья там.
Где раньше были плечи.
Гладкие, как у Ворона. они (умершие).
Собирается забрать нас в летний сад.
Деньги кончились-
Денег больше нет.
Маскарад окончен.
То царство, о котором мечтали отцы наши.
Просуществовало до тех пор,
Пока радости иного поколения
Не вскрыли кровосмешения.
И мы потеряли послушание
Растительной овошной Любви.
Моя женщина уезжает на юго-восток Франции.
Дабы воссоединиться со своей семьей…

Париж. 1971.
(перевод А. Марченко)

Вот так. Ну а мы поехали дальше. «То есть я могу только догадываться, насколько там хорошо у кого-то. А с другой стороны, может это и плюс мой, поскольку я лишен соблазна дергать оттуда…» — СКАЗАЛ КОСТЯ.

* * *

А.: Ага. Особенно, как БГ, например, упрекают… Еще мне интересно — твой любимый персонаж из Кэррола «Алиса в стране чудес «?

К.К.: У-y, я не задумывался…

А.: Ну так, если чуть-чуть…

К. К.: А ты знаешь, честно говоря, мне вообше эта книга не очень нравится. Мне гораздо больше нравятся «Хранители» Толкиена. То есть я ее с удовольствием читаю.

Н.: А вот твоя «Алиса», она в стране чудес или в стране дураков?

К.К.: Моя «Алиса» просто, прежде всего, на Земле. А Земля — это уж как кому угодно.

Н.: Еще, может быть, не очень приятный вопрос. касается коммерции. В принципе в Отечестве у нас сложилось такое отношение. что Rock-n-roll и деньги, считается, вещи несовместимые. Но, с другой стороны, Rock-n-roll не может существовать без денег…

Н.: Чисто технически: аппарат, инструменты…

А.: Да и обслуга тоже — все это деньги. А у нас, конечно, осе это воспринимается чуть-чуть по другому, чем на Западе. Но с другой стороны, если Rock-n-roll из-за денег чисто… Где грань? То есть ты не боишься перейти, не заметишь как перейдешь?

Н. : Вот Rock-n-roll. Скажем, деньги — это средство, где цель — Rock-n-roll. Но может перейти грань, где Rоck-n-roll становится средством, а деньги — целью.

К.К.: Если ты не пустышка, то есть чешуя у тебя не преобладает, ты никогда эту грань не перейдешь. То есть существует масса. ценностей на Земле, которые в соизмерении с деньгами… Просто деньги перед этими ценностями — ничто. Поэтому как ты можешь перейти эту грань, как для тебя могут твои интересы и твою радость жизненную затмить… Бумажка какая-то?.. Невозможно!

И.: Ты понимаешь, бумажка — бумажкой, но за бумажкой стоит хорошая гитара, шикарная аппаратура.

К.К.: Я считаю, что хорошую гитару и хорошую аппаратуру музыкант заслуживает своем работой.

А.: Это понятно.

Н. : Понятно. Это естественно.

А.: Вы были во Франции, в ФРГ ездили, у вас появилась возможность выезда за бугор. А сейчас, я знаю, многие музыканты бредят туда поехать, чтоб там остаться… Такое получается… То есть они хотят начать там… Но, с другой стороны, когда экзотика прошла на русские группы…

Н.: То есть берут-то они в основном экзотикой.

А.: Да, чисто экзотически. А сейчас это просто прошло. И человек, который приехал туда, чтобы играть что-то, опять же русское, так как корни у него все равно русские… То есть ты бы мог, не зная, например, от нуля начать: выучить язык, там что- то делать на Западе?

К.К.: Дa бросьте…

Н.: Ты чувствуешь за собой силу на Западе сделать нечто?

К.К.: Мне это просто ненужно. Я здесь родился, здесь живу и у меня все здесь… Там в Америке месяц вот так вот висит рогами вниз, там все чужое, все не так…

А.: Сейчас такая ситуация возникает, опять же… Как ты думаешь перспектива рок-н-ролла в Союзе — выходить на западный уровень или же париться в собственном соку и делать что-то свое?

* * *

Пусть несовершенное, но живое и свое.

* * *

К.К.: Опять глобальное, и я в этом плане не мыслю…

А.: Ну хотя бы так…

Н.: как ты просто видишь, как представляешь?

К.К.: А я здесь не вижу ничего, я могу сказать группе: «Мы делаем свое дело, делаем так, как умеем и считаем, мы еще многого не умеем ,то есть стремимся достичь совершенства». Другое дело, что достичь на Земле невозможно, поэтому… Но стремление должно быть всегда, вот и все.

А. : А учителя в рок-н-ролле у тебя были какие-нибудь? Ты говоришь — стремишься к совершенству, ну хотя бы на определенных этапах…

К.К.: Ну как — стремиться к гармонии… Гармония. это. прежде всего, внутри тебя должна быть. Но. так как v меня внутри мету этой гармонии, то есть v меня даже настроения там так меняются. что…

* * *

Ага. Вот оно опять.

* * *

…другое дело, что я вот китайскую поэзию читаю — там такой покой… Вот это попробовать ощутить… У меня сейчас книжка классная — я ее читаю — китайская поэзия…

А.: Как называется?

К.К.: А я даже не помню, как называется, но там очень много всяких поэтов.

А.: Не новая, случайно?

К.К.: Новая. Такая…

А.: Желтенькая такая…

К.К.: Желтенькая…

А.: У меня тоже такая есть. Действительно классная! Там вообще. . .

К.К.: У-у-ух!

А. : И переводы мне нравятся — хорошие.

К.К.: Там ахматовские есть. Ли Бо.

А.: Да-да-да-да-да. я вчера, кстати, ахматовские читала. А вот еще вопрос, может тоже не очень… Шахрин, я читала, говорил, что его очень пугает тот страшно дикий зритель, которого породил Костя Кинчев. А тебя? Насколько ты запуган этим зрителем?

К.К.: Ну вот ты была на концерте — что это, дикий зритель, что ли?

А.: Нет. но вот он так говорит… Он говорит, что не только его а, в принципе, и многих…

К.К.: Ну так на это у Вовки своя голова. Его пугает — значит, я думаю, ему не нужно приходить на конверты группы «Алиса» — вот и все. То есть делать свою публику, что он успешно и делает., хотя, я так думаю, что где-то процентов на 70 его зрители это и мои зрители.

А.: Да, это так.

К.К.: Он сейчас делает совершенно другое — то есть он хочет, чтоб его слушали. Я так думаю, что в этой программе у меня тоже все слушают только в конце, когда мы рок-н-роллы начинаем играть. И все очень нормально.

Н.: Скажи; а как ты относишься к такому явлению — «grupi». Ты знаешь, да?

К.К.: К девчонкам? Да нормально! Самое главное, чтоб они спать давали, потому что с нами ездят… А Петька, вон, бедный, одну ночь сам на полу у Игорька в номере ночевал, потому что девчонки там… Лежали на его кровати. Выспаться не было никакой возможности.

А.: А вообще к фанатам?

К.К.: Да я нормально отношусь. Единственное, что — если там в пять утра начинают звонить — вот это меня как-то… Напрягает. . .

* * *

Слышали, господа алисоманы? Вот и нефиг в такую рань названивать!

* * *

А.: Может это чуть жестоко, что ли, — я видела в «Крестьянке», по-моему, была твоя фотография в окружении поклонниц. Ты помнишь вообще?

К.К.: Да-да-да-да… Алиска.

А.: Да фан-клуб «Алиска». Ты не находишь тут какой-то связи с «ласковыми маями», женями белоусовыми и всем этим… «около».

К.К.: Это просто фотограф такой… Мы на метро станции “Горьковская» шли, а там девчонки меня окружили, а он воспользовался случаем, раз так меня — шелк, шелк — и все. А потом уже подал под своим ракурсом.

А.: А, ну ясно. Опять же — пресса эта…

К.К.: И все с этой «Алиской» придумано, соответственно уже это как преподнести…

Н.: А как ты вообще относишься к такому явлению как Фан-клубы? «За» существование таких вещей?

К.К.: Я думаю, в полней мере такого не существует у нас. А если ребята там как-то объединяются под чьим-то именем, так это ради Бога… Есть людям чем заняться — лучше, чем пьянство, мордобой, поножовщина… Они. увлечены чем-то — и слава Богу.

А.: Вот ты поешь — «если ты веришь мне — ты пойдешь со мной». В принципе «куда» — это не важно. А ты веришь кому-то?

Н. : За кем бы пошел ты?

А.: Да, за кем бы пошел ты?

К.К.: Ну, ребят, это вы все опять… То есть банальные какие-то вопросы…

А.: Не, понимаешь — просто тут…

К.К.: Нет, я верю, конечно, я Иисусу Христу верю, другое дело, что стараюсь идти вслед, а по жизни… Я ж обыкновенный человек.

А.: Нет, понимаешь, может ты меня неправильно понял. Просто я считаю, что когда человек достиг определенных высот — ты же действительно звезда… И многие — я же общаюсь с тусовкой, вот — и многие, понимаешь, видят в тебе не просто обычного человека, то есть на тебя какая-то ответственность ложится…

К.К.: Я эту ответственность чувствую, я понимаю, что я взял на себя и соизмеряю cо своими поступками со своими возможностями, поступки я контролирую. Я знаю одно — что надо идти, и доверяюсь своему импульсу — импульс идет из космоса и он никогда не подведет, вот и все. Если ты идешь с открытым сердцем и это сердце отдаешь другим, то с тобой все о порядке. Вот это — «если ты веришь мне, ты пойдешь со мной», я иду только вот этой дорогой, конечных целей и результатов я не знаю. То есть «я пою для тех, кто… Как там у меня… Забыл…

А.: Кто не ждет ответов…

К.К.: «кто не ждет ответов на вопросы дня».

А.: Я, честно говоря, поражаюсь — ты столько энергии отдаешь, ты ей просто разбрасывается. Вот я, например, заряжаюсь.

К.К.: Я не разбрасываюсь, я делюсь.

А. : Ну да, Кашпировскому до тебя явно далеко. А где ты компенсацию находишь?

К.К.: Да очень просто: Деревья, Вода, Солнце, Лес…

А.: Языческие все это вещи.

К.К.: Только языческие. Я язычник. Вообще. То есть я некрещеный даже.

Н.: А крест?

К.К.: В ухе? Чтоб скверна в уши не лезла.

А. : Есть у тебя талисман какой-нибудь? Вот — крест может у тебя талисман?

К. К.: Есть у меня талисман. На Сахалине я подобрал корягу языческую с пучком полыни. Стоит, помогает. Коряга-не коряга — вот такой знак — деревянная рогатина. Мой Бог.

Н.: Идол.

А.: Ты ее возишь с собой?

К.К.: Нет, дома стоит. С собой боюсь поломать — хрупкая… Полынь. Трава полынь — моя трава, мой цветок — чертополох, мои девушки — полынь…

А.: А вот Петя Самойлов, он тоже пишет песни — вот “206/2″ вышел… А почему вы их никогда на концертах не исполняете за исключением акустических, по-моему?..

К.К.: Резкий диссонанс.

А.: Совсем другого плана…

К.К.: Конечно. Совершенно другого плана, просто это в «Алису» не очень вписывается. Я его толкаю, говорю, что бы он свой сольный альбом делал.

А.: Кстати, а как насчет «206..» По-моему,. что-то следы затерялись . . .

К.К.: А я не знаю, где там фонограмма эта вся… Но мы пластинку-то не собирались выпускать. Сейчас концерт в Москве, и вот то, что мы сейчас играем, это выйдет пластинкой.

A.: Даже пластинкой?

К.К.: Мы хотим двойной пластинкой, поскольку что у нас нету концертных пластинок вообще.

А.: Ну так я же говорю — интересно.

Н.: На «Мелодии»?

К.К.: Я не знаю где… Но это на «Мелодии» выйдет или как?..

* * *

Ага. Костька в затруднении. Самое время явиться, аки избавителю. Алику Тимошенко, он знает ответы на все вопросы. Алик, так «это на «Мелодии» выйдет, или как?»

* * *

А.Т.: «Видеофильм». Уже переговоры…

К.К.: Мы сводим это на «Видеофильме», подогнали вагон 24—х канальный, все. Записали 24 канала — сейчас сводим — все…

Н.: «Видеофильм» это Фирма или что?

А.Т.: Фирма.

Н.: Чья?

А.Т.: Госкино.

Н.: Нет, но на виниле это будет?

К.К.: Да.

Н.: А винил кто давать будет?

К.К.: Завод, «мелодильный» завод…

А. Т.: Нет, их только запись, а завод — «Мелодия».

Н.: То есть запись не ВСГ?

К.К.: Ну вот именно интересно, что концерт, чтоб это не студийный был. Потому что у нас как — одни говорят, что, в принципе. “Блок Ада» — это как бы концертный, то есть видят много несовершенства и лажи, и музыкально и т.д. Другие — “Шестой Лесничий» — говорят: вот там что-то все выхолощено… А тут мы делаем концертник такой — все как на концерте. И опять — двойная, мне нравится, что двойная, что. то есть 18…- ну вся программа, как мы играли.

Н.: Ну ты знаешь, как у нас выпускают… Сначала договариваются, что двойная, а потом…

А.Т.: Да нет, все обговорено.

Н.: Ну “Машина» сначала тоже обговаривала,что только двойники, а потом пошла по-отдельности, ну как “Мелодия» у нас всегда делает.

К.К.: Мы не будем с «Мелодией», то есть мы сами, все на своем контроле держать будем. Это не будет монополией «Мелодии», мы проведем через завод только…

Н.: А, просто через эфир…

А.: И последний вопрос. Мне один твой поклонник сказал, что если БГ — это Бог, то Кинчев — это Дьявол. Как ты можешь прокомментировать?

К.К.: В каждом человеке и тот и другой присутствует.

А.: А в тебе чего больше?

К.К.: То есть начала и того и другого. Вo мне? Во мне полная…

А.: Гармония?

К.К.: Во мне, во всяком случае, нет тления, это очень хорошо, я считаю. Болота, серости нет, такая полная… По амплитуде — туда-сюда мотает. Нету середины. Это страшнее, середина. Как вот Мережковский «Гоголь и черт», есть у него такая штука — он говорит, что черт — это как раз посредственность, то есть самая середина, серость. Человек, поскольку он мал, возвеличивает Дьявола, а Дьявол — это серость, некчемность, пустота… Потому сразу поджимает хвост черт, когда на него цыкнешь… Похвалялся черт властью, а Бог ему власти даже над свиньей не дал… Так что Дьявол это…

А.: Ясно. Спасибо.

К.К.: Другое дело — до Бога далеко.

А.: Я поняла, что ты хотел сказать. Спасибо большое.

Н. : Мы не будем больше тебя мучить…

А.: Можно автограф?

* * *

Костя подумал и написал: «Джем — это всегда здорово. Мы вместе. Алиса»
и скрепил все это дело немыслимой аббревиатурой КНЧВ

Комментарий Cat Ниоткуда:

Когда харьковская газета «Джем» все-таки появилась на свет, в ней, к удивлению своему, я не обнаружила доброй половины Костей сказанного. Поэтому позволила отпечатать все это полностью в виде расшифровки с кассеты), справедливо полагая, что так оно будет интереснее, нежели в безбожно кастрированном газетном варианте.

Ну че, перекур?


Обсуждение