«Бедный Стинг»

Стинг
Стинг

Несколько тысяч фирменных и не очень дисков выбросили на московский и переферийный рынок «Межкнига», «Мелодия» и кооперативы в последние месяцы. Цены на толкучках запрыгали как чумные, «писатели» стали сдавать свое фуфло срочно. В общем, много завалов… Но помимо коммерции у этого явления другие странные черты. Понятно, что «киссы» исчезли с прилавков в миг. Понятно, что за пятнарик не берут «Техас». Но вот Стинг, потрясший Европу, не уходил даже за десять. Еще раз доказывая, что нам Европа не указ. С такой оценкой своего кумира категорически не согласен редактор незабвенного «Ауди Холи» (Казань) Гленн Казаков, который и имеет слово на последней странице.

Если вы всерьез любите новую волну, то согласитесь, что эта музыка имеет безграничные перспективы и способна растворить в себе любые стили и течения — от регги до арт-рока. И вы поймете, почему мне показалась подозрительной ситуация, когда сольные пластинки Стинга вызвали восторженные восклицания у джазовых эстетов при настороженном отношении и невысокой популярности у любителей пост-панка.

Обвинения, бросаемые Стингу в отходе от полицейских стандартов необоснованы. Часовой диск «На Солнце не Похожи» отшлифовал их, доведя до блеска, и обнаружилось, что мы раньше уж очень ограниченно понимали музыку Полис и недооценивали Стинга.

Когда человек, не приемлющий джаз, сталкивается с применением этого понятия по отношению к Стингу, само это слово начинает приобретать для него какой-то новый, положительный оттенок. Точно такую же метаморфозу претерпевает понятие «политика», когда речь заходит о Стинге. Стинг — образец того, какой должна быть политика — чистой и человечной — даже учитывая некоторую его наивность в стремлении научить людей по-доброму относиться друг к другу.

Политичность песен Стинга, проявлявшаяся еще во времена «Полис», не имеет ничего общего с понятием «политическая песня», которым обычно спекулируют и отпугивают покупателя у нас. Это стремление простого человека видеть мир счастливым. А музыка? Как-то язык не поворачивается назвать политической композицию, музыка которой сродни Листу и Моцарту, хотя значение ее намного выше «песен протеста». Осмелитесь ли вы назвать политической, например, трогательную «Хрупкость» с гитарным перебором Стинга и его словами: «А дождь будет все шептать и шептать, какие мы хрупкие». Меж тем, эта вещь рассказывает об американском инженере, убитом никарагуанскими контрас…

При всем преобладании в «любовной» тематике Стинга нормальной, здоровой эротики (особенно в «Мы будем вместе») в памяти остаются прежде всего «Луна над улицей Бурбона» и «Сестра Луна», в первой из которых развивается, а во второй находит продолжение тема другой любви. «И она движется каждую ночь по улицам Нью-Орлеана, она юна и невинна…» — поет Стинг, в то время как инстинкт, с которым невозможно совладеть, тянет его за ней.

«Глаза моей возлюбленной на солнце непохожи», — трогательно заявляет Стинг, но печаль, наполнившая его сердце, неизгладима. Любовь его навсегда остается без ответа. «Я всматриваюсь в твое лицо, но тебе безразлично, что я делаю. А я схожу с ума от тебя.» Его финальный вздох бросает в трепет. «Сестра Луна!»

Гениальный поэт… Гениальный музыкант… Гениальный альбом, заставляющий думать, что лучшего и быть не может… И абсурдные вкусы извращенного «металлом» рынка.
С наступлением темноты я буду бродить по улицам и вглядываться в глаза своей возлюбленной. Ведь ее глаза на солнце не похожи.


Обсуждение