Репортаж с юбилейного фестиваля Московской рок-лаборатории.
По правде говоря, я давно хотел побывать в одном из «рокодромов» столицы — знаменитой «Горбушке» (именно так околорок-н-ролльная общественность за глаза величает профсоюзный ДК им. Горбунова). Такая возможность представилась в середине декабря прошлого года в связи с проведением юбилейного фестиваля МРЛ (Московской рок лаборатории), проходившем под девизом: «Что выросло, то выросло!»
Общей тенденцией практически для всех увиденных мною тогда московских групп стало, как мне кажется, стремление к искусственному смешению стилей и явная вторичность многих музыкальных опусов… Но не буду торопить события, расскажу обо всем по порядку.
Выступление РУКАСТОГО ПЕРЦА несколько меня удивило тем, что группа начала петь по-английски, а закончила — по-русски… Этакая политика сближения народов, как раз в духе «интернационализма» эпохи застоя. Ребята играли очень энергичную музыку, но меня не покидало чувство, что где-то я это уже слышал, только в более медленном темпе (намек на знаменитые гитарные пассажи ПИНК ФЛОЙД).
Группа треш-панка А-Ы, самая скандальная из 10-ти выступивших в первый день фестиваля, вышла на сцену всем составом пьяной в дугу и оттого, конечно, играла очень грязно, а вела себя просто по-хамски. Это, кстати, еще мягко сказано, хотя не исключено, что сами музыканты считают такое скотство «имиджем».
«Пляжные мальчики» из А-Ы с успехом продемонстрировали свои мужские достоинства, выйдя на сцену в футболках и семейных трусах в цветочек. В общем, это было зрелище не для слабонервных гимназисток (таковых я, правда, в зале не обнаружил).
А-Ы, между тем, были весьма оригинальны, исполнив самую длинную песню фестиваля, состоящую всего из одной фразы и одного гитарного аккорда… На меня произвела впечатление только последняя сыгранная ими вещь — блестящая ритм-энд-блюзовая тема, которую, к сожалению, до конца ребятам развить не удалось по причине «алкогольного клинча». В течение всего выступления А-Ы на сцене и со сцены пиво лилось рекой.
Напряжение в зале после выхода «бич-бойзов» А-Ы сняла группа с очень красивым названием НОЧЬ ПЕРЕД РОЖДЕСТВОМ, исполнив на трех гитарах, ударных и кларнете изысканную волшебную музыку. Это англоязычная группа, чьи корни нужно искать в фундаментальных творениях западных музыкантов арт-рока, покорявших «рафинированную» публику в небольших зальчиках два десятка лет тому назад, НОЧЬ ПЕРЕД РОЖДЕСТВОМ подкупает своим музыкальным вкусом, чувством меры и хорошими манерами. Однако отсутствие динамики во внутреннем развитии композиций, незаконченность музыкальных решений и зыбкая, немного унылая атмосфера, очень схожая с тем, которую предлагает ВЕЖЛИВЫЙ ОТКАЗ, несколько смазывала общую картину.
Группа «тотально-перестроечного мышления» ПОРТ-АРТУР представила на суд зрителей свою музыкально-социально танцевальную композицию «Наша русская игра».
Несмотря на то, что политическая полемика у многих в последнее время выработала рвотный рефлекс, зал тем не менее очень живо реагировал на каждую новую декламацию стихов… Именно декламацию, потому что вокалисты ПОРТ-АРТУРА (двое мужчин средних лет, облаченные в строгое костюмы мягких тонов с пижонистыми галстуками ярких расцветок) продемонстрировали полное отсутствие слуха… О тематике песен группы можно составить мнение уже по одним названиям: «Что ты наделала, Фаня Каплан!?», «Свободу балтийским народам!», «Песня про жлобов», «Баллада о палестинском подростке» (последняя — едкая пародия на советскую эстраду 70-х г.).
Экипаж Т-34, выкатившийся на сцену после ПОРТ-АРТУРА, своими недавними успехами на Западе убедительно доказал, что самый лучший вид транспорта для передвижения по Европе — это средний танк советского производства.
Группа исполняет очень модную сейчас гитарную музыку: из плотного звукового потока вырывается форсированный голос вокалиста, контрастно звучащий на фона солирующей гитары. Вокалист Саша Соркин, раскачиваясь из стороны в сторону, точно маятник, время от времени подыгрывал на клавишах, ярко дополняя звуковую палитру группы. Свое выступление Т-34 завершил сатирической песенкой «Скоро будет веселей», написанной, на МОЙ взгляд, под впечатлением заявлений государственных мужей, уже, видимо, порядком уставших предрекать своим бедным согражданам новые испытания.
Выход «лимитной» команды ЖЕНСКАЯ БОЛЕЗНЬ (так жестко, отрешенно и зло могли играть лишь обделенные судьбой и советскими законами московские «лимитчицы», добивающиеся всеми правдами и неправдами столичной прописки) особого восторга не вызвал, хотя эта женская группа и наделала много шума. Громкость музыки достигла непереносимого уровня, так что я, окончательно отдохнув, вынужден был покинуть зал и дослушивал их «металльную» парафразу из «Иисуса Христа», созерцая в холле полотно (очевидно, копию) Ю. Непринцева «Отдых после боя», больше известную в народе под названием «Василий Теркин»…
КЕПКА была в этот вечер единственным представителем столичного авангарда. Музыканты группы во главе с Владимиром Корешковым смогли отыграть всего лишь 3 пьесы, а затем с конфузом удалились за кулисы, сраженные жлобским поведением публики, не обремененной уважением к музыкантам, которые исполняют непонятную для нее музыку. А зря… КЕПКА исповедует достаточно сложный, концептуальный рок-н-ролл, структурно построенный на частой смене ритма, использовании различных звуковых приемов, иногда дополняемых «истеричными» всхлипами саксофона, на котором, к моему удивлению, играла очаровательная блондинка… Визуальным «дополнением» было нестандартное поведение у микрофона самого Корешкова, облаченного в мешковатые светлые штаны и щеголеватый клифт изумрудного цвета. Он продемонстрировал целую обойму известных трюков, взятых «напрокат» у звезд сценического рока: ходил «гусиным шагом» с гитарой наперевес, точно с охотничьим ружьем, делал непередаваемые комические ужимки, дергался в конвульсиях, изображая добитого «временем стрессов и страстей» простого советского обывателя… Но выступление КЕПКИ, как я уже сказал, было бесцеремонно сорвано жлобами из партера.
Группа «куртуазных маньеристов» (характеристика А. Троицкого) или «стебалово-фольклорный» (выражаясь на жаргоне) оркестр Вадима Степанцова БАХЫТ-КОМПОТ стал гвоздем программы первого дня фестиваля, вызвав настоящее помешательство в зале. Более эклектичной команды я в своей журналистской практике не встречал. Впрочем, это вполне естественно для группы, чья основная идея уже заключена в самом названии.
Все в шоу «Компота» было специально рассчитано на коммерческий успех — темповые «зажигательно-танцевальные» номера, легко запоминающиеся «хулиганские» припевки, по-настоящему раскрепощенное поведение вокалиста Степанцова, полуголая восточная красавица-танцовщица и, конечно же, юный пионер в шортах, белоснежной рубашонке и алой пилотке — новоявленный Павлик Морозов, трагикомический знак уходящей в небытие некогда славной эпохи… Уверен, что при соответствующей «раскрутке» и залитовке вульгарно — нецензурных текстов «Компота», эта команда вполне могла бы конкурировать с законодателями попсо-рока всесоюзного значения ЛЮБЭ. Если это, конечно, нужно самим ребятам.
Трудно было выступать после «Компота» музыкантам группы ДИ ТОТТЕН ШВАРЦЕ КАТЦЕН. Хотя они могли очень выгодно сыграть на контрастах в музыке и сценическом решении своих идей… Но этого не произошло. Д. Т. Ш. К. рассчитывали произвести «шокинг», исполнив довольно «смурную» программу, построенную на «замогильных» ритмах. Однако новый проект Леши Китайца (его прежняя группа ДИ ШВАРЦЕ КАТЦЕН распалась как раз в день объединения Германии) ничего интересного на сей раз не показал. Разве что прибавилось в музыке мрачноватых красок и откровенного занудства.
Программу первого фестивального дня достойно завершила команда со странным названием НОГУ СВЕЛО!, имеющая в своем составе общего с РУКАСТЫМ ПЕРЦЕМ барабанщика. Ребята честно отыграли свои номера для полупустого зала — большинство из фанов предпочли покинуть «Горбушку» раньше времени, получив свою долю рока.
К сожалению, ограниченный «объем» репортажа не позволяет мне обстоятельно расписать всю программу 2-го дня фестиваля, поэтому скажу лишь вкратце о том, чем мне запомнились выступившие команды:
ВСТРЕЧА НА ЭЛЬБЕ — мелодизмом композиций, англоязычными текстами и отменным профессионализмом;
АНЧ — ярко-выраженной «портвейновой» темой, внушительными габаритами вокалиста и необычной формой одной из гитар, выполненной в виде автоматической винтовки «М-16».
МАНГО-МАНГО — 15-минутной (самой длинной) настройкой, чудачеством музыкантов на сцене и экзотическими псевдовосточнымя костюмами;
КЛИНИКА — шикарными бакенбардами гитаристов, «путяжной» ориентацией группы и поэмой «Бойтесь голубых!», прозвучавшей из уст басиста группы Юры Мошечкова, как предупреждение всем неразумным юнцам, уважающим выпить на халяву.
Затем было АЛИБИ. Знаю — есть у их творчества поклонники, но меня оно оставляет равнодушным. Кажется, из концерта в концерт АЛИБИ играет один и тот же набор незамысловатых песенок.
После АЛИБИ играла МАТРОССКАЯ ТИШИНА. Создалось впечатление, что «матросы» решили отыграть целиком «Розетки сделаны для вилок» (альбом 1990 года), не особо балуя публику разнообразием. Тем не менее такие боевики, как «Пого» и «Электрик Магнетик» заставили молодежь у сцены встрепенуться.
После «Тишины» был МАИС, который на меня впечатления не произвел, может, потому, что вокалист был чересчур пьян. Затем — ТУПЫЕ. Отказавшись от экспериментов с шоу, Д. Голубев изменил состав и, по-моему, в лучшую сторону. И наконец, я дождался своего любимого ВА-БАНКА! На этот раз они играли только новые песни. Трудно оценить их с первого раза, но по крайней мере — это не повторение пройденного. У ВА-БАНКА был самый плотный саунд, была классика раскрутки шоу. А когда Скляр взял и запел старый-добрый «Тутти-Фрутти», я совсем расчувствовался. Публика, впрочем, всему, внимала очень прохладно, ожидая в нетерпении МОНГОЛ ШУУДАН, который по замыслу организаторов (что очень символично) должен был стать венцом фестивальной программы.
Однако «монголы», кроме повторения коронных приемов ЛЮБЭ (правда, в более тяжелом варианте), ничего нового показать не смогли, что, впрочем, совсем не помешало им стать героями дня. Вся кульминационная развязка фестиваля, наблюдаемая мной со стороны, напомнила мне известный пушкинский сюжет «Пира во время чумы». Ну, по всем статьям праздника не получилось. А жаль!
АЛЕКСЕЙ МЕШКОВ.
Фото Алексея Белянчева