«Как молоды мы были!» — восклицание это, обращенное в собственное прошлое имеет обычно несколько иной, слегка закамуфлированный подтекст: «Какими же мы были дураками!»
Помню, как в конце шестидесятых, с любопытством вслушиваясь в заглушаемый не то локаторами, не то давно севшими лампами допотопной «Риги» «голос» — то ли Америки, то ли Ватикана — я с некоторой идиотической гордостью за среду обитания рассуждал: «Конечно, во многом они правы, но уж что касается свободы — тут они явно перегибают палку: почему же это у нас свободы-то нет? Куда хочу — туда и иду!» Увы, ни мы, ни наши закордонные гуру не знали мудрого изречения Виктора Борисыча Шкловского: «Бессмысленно внушить представление об аромате дыни человеку, который годами жевал сапожные шнурки!».
Ах, как же мы должны благодарить за тупость и ограниченность безвестного чиновника Госкино, который в далеком семьдесят пятом дал «добро» на прокат английской киноленты с оптимистически-бодрым названием «О, счастливчик!», показавшейся ему достойной отечественного зрителя комедией с антибуржуазным душком! Хвала ему в своей ортодоксальности не разглядевшему, что помимо милой его сердцу обличительной патетики (которой в фильме, и верно, было через край), «О, счастливчик!» нес в себе нечто куда более значительное: убийственную иронию в адрес всевозможных общественно значимых мифов, пестуемых и лелеемых власть предержащих безотносительно к тому, какой партийной и идеологической ориентации они придерживаются! Государством правит ложь и лицемерие как одна из форм ее проявления — доказывал фильм, походя разрушая и высмеивая одну за другой мифологемы общественного сознания, будь то сказочки о разумном устройстве общества и социальной справедливости, наивная вера во всемогущество науки, христианская проповедь всеобщей любви и смирения или миф о честных путях к преуспеванию и славе.
Не знаю, может быть, именно после очередного просмотра «Счастливчика», насвистывая под нос цеплючий аланпрайсовский мотивчик с речитативным «If You have a friend оn whom You think You can rely You area lucky man!» (пластинку саундтрек-альбома мне в результате нечеловеческого везения удалось выменять на Трубе у какого-то необразованного барыги за первый том только что появившегося у нас собрания сочинений Александра Дюма!), я впервые начал осознавать смутное беспокойство, несколько позже оформившееся в мысль, что сапожные шнурки на десерт, и действительно, не самая калорийная и полезная пища.
Таким вот образом, могу со всей ответственностью засвидетельствовать, что для лично моего политического прозрения «О, счастливчик!» оказался куда более эффективным орудием и наглядным примером, нежели сотни и тысячи часов радиопропаганды, потраченные «идеологическими диверсантами» с целью, сокрушить до основания (а затем?…) нашу многострадальную Империю Зла. Не с тем боролись — надо было бороться против Империи Дурости! (Чем мы нынче с переменным успехом и занимаемся). Отбивать привычку быть счастливым, отыскивая букет в аромате шнурков.
Конечно, поначалу весь фильм воспринимался исключительно как «добивка» к песням Алана Прайса, фигуры по тем временам даже не легендарной, а запредельно божественной: всем было известно, что он был, во-первых, основателем THE ANIMALS, а во-вторых, «почти автором» первого отечественного поп-хита «Дом Восходящего Солнца», выдержавшего у нас все мыслимые испытания: исполнение эстрадно-симфоническими оркестрами и парадняковыми гитареро, тиражирование на костях и на кособоком «мелодиевском» виниле, сочинение слов как «из-под волос», так и в «идеологически верном» переводе какого-то Подберезского. Впервые на экране была Настоящая Рок-звезда, Подлинная Рок-группа — и это заставляло смотреть фильм чуть ли не еженедельно на протяжение по меньшей мере полугода. Лишь после этого до моего затуманенного идеологическими миазмами сознания начал доходить и истинный смысл сюжета, который песни Прайса комментировали и поясняли. Недаром хитроумный режиссер догадался пустить их текст вперебивку с концертными кадрами, да еще в переводе на основные европейские языки!
О режиссере надо сказать особо: это теперь, вооруженный мудростью кинословарей и прошедший спешную видео-переподготовку, я знаю, что Линдсей Андерсон — фигура в высшей степени необычная даже по меркам западного кинобизнеса. Представитель вполне обеспеченного среднего класса, выпускник Оксфорда, в театре продолживший (и, как говорится, приумноживший) традиции британской сценической культуры, Андерсен-кинорежиссер последовательно утверждал себя как несгибаемый иконоборец, с отчаянной решимостью Дон Кихота штурмовавший бастионы буржуазного истэблишмента. (На наше счастье — буржуазного, ибо столкнись он хоть раз с лицемерием советского социалистического образца — кинулся бы в бой не раздумывая, и тогда не видать нам его картин как своих ушей или усов Сальватора Дали!). Как человек все-таки театра Андерсен ставил картины не часто: между первыми его лентами оставался промежуток в пять лет, которые по-видимому требовались, чтобы накопить достаточно сарказма или подыскать достойный сюжет. Его первый значительный фильм «Такова спортивная жизнь» (1963) имел по театральному сдержанную сценографию и внутренне напряженный, психологически точный сюжет, оцененный все же в большей степени критикой, нежели зрителями. Во второй ленте с многозначительным названием «Если…» (1968) масштаб повествования несколько расширился, а кодой послужила по-ангониониевски апокалиптическая сцена массового насилия. (В этом фильме, кстати, дебютировал открытый Андерсеном и ставший впоследствии одним из лучших британских актеров Малком МакДауэлл).
В «О, счастливчике» (1973) осмеянию и разоблачению подверглось уже все общество в целом. Наука, культура, искусство, бизнес, социальные институты и межчеловеческие отношения выворачивались наизнанку и выставлялись на всеобщее обозрение своими темными сторонами с какой-то раблезианской отчаянной веселостью. Калейдоскоп приключений, неожиданных поворотов сюжета (автор сценария Дэвид Шервин), парадоксальный юмор в казалось бы, мрачных эпизодах, великолепная музыка и изобретательная работа оператора (Мирослав Ондричек позже добился успеха в Голливуде) принесли фильму и прокатный, и критический успех (Лондонское объединение кинокритиков назвало его лучшим британским фильмом года), а уж как блеснул он на нашем серо-буром фоке «судеб» — и говорить нечего. Добавим, что а картине снялась плеяда замечательных (и в основном тоже театральных) актеров: Артур Лоу, Ралф Ричардсон, Рэйчел Робертс, наконец, уже упомянутый Малком «Счастливчик Мик» МакДауэлл и музыканты Алан Прайс, Колин Грин, Дэйв Марки и Клайв Тэкер.
Характер но, что после «О, счастливчика!» Андерсен снял только две ленты, после чего окончательно потерял интерес к кино и сосредоточил свои силы на театральных подмостках — видимо, посчитал свою задачу выполненной. Ну — если считать таковой приобщение зрителей к ароматам настоящей дыни, или хотя бы внушение им отвращения к запаху шнурков — можно считать, что в отдельно взятой стране ему это вполне удалось.
Специально для «ROCK FUZZ’a»
Андрей БУРЛАКА
