СКОРПИОНС в Ленинграде

Итак, Ленинград, конец апреля. Вопреки мнению некоторых архангельских меломанов, ожидавших как минимум неслыханного доселе ажиотажа, город жил и работал как и прежде, да и в лицах ленинградцев ничего необычного не наблюдалось. Удивившее отсутствие афиш о концертах СКОПИОНС (за неделю я насчитал буквально штук пять) объяснялось — как позже стало известно — не происками очередных противников рок-музыки, а делом рук юных питерских фэнов. Правда, афишки-то были малоинтересные, вдобавок с обозначением гитаристов произошла путаница. С билетами тоже проблем не было, так как отмена московских концертов автоматически повлекла за собой продолжение ленинградских.

И вот 20 апреля, среда, вечер. Спортивно-культурный комплекс. Плюнув на неудобно далёкие места, спускаюсь вниз к сцене. Видимо эта мысль осенила не только меня, поскольку пространство между сценой и трибунами медленно заполнялось живой массой. Стоящий рядом дружинник предупредил меня, что раз уж мне не сидится на законном месте, то в таком случае администрация за мою безопасность ответственность не несёт — в случае попадания бутылкой, бенгальским огнём и т.д. Я мгновенно вспомнил мрачную статистику западных рок-концертов, периодически выдаваемую нашей прессой, и на всякий случай поинтересовался количеством жертв на предыдущих вечерах. Их не о казалось,и я успокоился.

Народ прибывал, стало довольно тесно, появились какие-то иностранцы. 20.00, свет гаснет, наконец-то… Открывала концерт московская группа ПАРК ГОРЬКОГО из музыкального центра Стаса Намина. Если верить афишам, в её составе несколько человек из тухмановской МОCКВЫ. Высокое качество звучания поначалу заглушило все прочие эмоции, но потом пришло прозрение — ПАРК играл вполне грамотно, довольно тяжело, но как-то пресновато, и я расстался с ним — как, впрочем, и многие — без сожаления. Тем более,что пели они на английском, а мы уже успели отвыкнуть от этого. Единственное, что выдавало в них соотечественников, так это советская символика на майках.

Опущенный занавес возвестил о получасовом перерыве. Но никто из «нижних» не расходился, опасаясь потерять место. Тем временем приготовления к главному событию шли полным ходом. Перед сценой появились два больших щита (примерно 4×5 м) с изображением девицы, в ужасе закрывающейся от скорпиона. Сие «наглядное пособие» сопровождалось надписью «savage amusement» и являло собой не что иное, как увеличенный вариант обложки последнего альбома СКОРПИОНОВ. Напряжение росло, токи возбуждения пронизывали публику. Ровно в 21 погас свет, и это началось. Занавес поплыл в сторону, сцена внезапно осветилась красно-синим цветом, и мы увидели совсем другой аппарат, совсем другие декорации, чем те, что были в первом отделении. Звук был тоже совсем иной, ошеломительно чистый и мощный. Уже одна вступительная «Blackout» мгновенно оживила публику, в толпе перед сценой начался массовый выброс «коз», причем их качество вполне соответствовало международным стандартам. Эмоциям публики не дал угаснуть вокалист Клаус Майн, который после первого номера стал её приветствовать: «Хэлло Ленинград! Как живёшь?», на что трибуны, не желая ударить в грязь лицом перед иностранцем, хором отвечали «вери гуд». Контакт был налажен, языковый барьер успешно преодолен, можно было играть.

Хотя ничто вроде не связывало движений музыкантов (гитары были безпроводные), поначалу лишь вокалист активно и раскрепощенно проявлял себя; при этом поведение его было очень естественным, безо всяких дешевых поз, гримас и кривляний. Всё было очень тщательно отработано, каждый жест взвешен и продуман, ничего лишнего. Люди на сцене работали, а не демонстрировали, пользуясь случаем, себя.

С детских лет нам внушали, что рок-концерт — это вытаращенные глаза, груды изломанной аппаратуры, обезумевшая толпа и т.д., и т.п. Ничего подобного здесь не было — ни дыма, ни цепей, ни одной железяки на музыкантах — отсюда, возможно, и такая мобильность на сцене? — вполне симпатичные лица, никто не бился головой о помост, не ломал инструментов. На гитарах играли почему-то руками, а не зубами. И хотя порой вокалист напоминал гимнаста-разрядника, а лидер-гитарист был близок к тому, чтобы сделать «мостик», всё это отнюдь не походило на дешёвый балаган. Впрочем, эти достоинства группы легко объяснимы. Они — результат более полутора десятков лет, проведенных на профессиональной сцене, почти такого же количества записанных пластинок, сотен тысяч километров гастрольных маршрутов. Комментарии,я думаю, излишни. Что же касается самой музыки, то долго и упорно её описывать смысла нет, так как подавляющее большинство меломанов прекрасно знает, что такое СКОРПИОНС. Это был хороший хард-рок, хард-рок сегодняшнего дня,если можно так сказать.

На концерте мне стало окончательно ясно, почему многие наши девушки, воспитанные исключительно на Вайкуле и Леонтьеве, с таким удовольствием слушают записи СКОРПИОНС, а не МОТОРХЭД, допустим. Большинство песен, даже самые «забойные», были очень мелодичными, плюс ко всему вокал Клауса Майна — искренний и чистый для его четырёх десятков. Никаких надрывов, хрипов, всхлипов и прочих приёмов, которые мы слышим сплошь и рядом.

После шести-семи песен группа сбавила обороты и перешла на лирику: «Believe in lоvе». Cвеженькая баллада с нового диска «Hollyday», вызвавшая в зале загорание десятков бенгальских огней и нервную дрожь у особо чувствительных при виде такого зрелища, и, наконец, прекрасная «Still Loving You», ставшая кульминацией концерта. После этого темп, соответственно, опять начал возрастать. Заготовленный «cкорпионами» экспромт в виде исполненной «Эй ухнем» был с энтузиазмом подхвачен залом, но последовавшие за ним ещё несколько номеров подвели программу к финишу. Для наиболее любознательных сообщу кое-какую информацию чисто статистического характера. Группа выступала в своем боевом составе: Клаус Майн — вокал, Рудольф Шенкер — ритм-гитара, Францис Бухгольц — бас, Маттиас Джабс — лидер-гитара, Герман Рарабелл — ударные. Прозвучало около 20 песен, из них три — с альбома 1988 года, остальное — периода 1979-84 г.г. Выступление группы длилось 1 час 40 минут. Несколько слов о публике. Свои наблюдения о ленинградских «металлистах» выражу путем сравнения их по некоторым показателям с нашими архангельскими поклонниками этого мужественного стиля. Если по части индивидуальной экзотичности они нас возможно и перещеголяют, то по таким показателям, как количество железа на душу населения,а также по «эмоциональному восприятию» концерта наши северные парни, пожалуй, превзойдут своих коллег из города на Неве. Вот только не знаю, для кого это сравнение будет комплиментом — для них или для нас. Вообще-то публика вела себя довольно прилично — и на концерте, и после него. Никакой распоясавшейся толпы фэнов не было и в помине. Народ уходил усталый и довольный. Запомнилась одна юная «железная дева» лет 15, грустно бродившая возле сцены босиком в поисках своей обуви. Повезло ли ей — не знаю.

Обобщая свои впечатления,хочу отметить самое главное — высокий уровень концерта, его четкую организацию (по началу хоть часы проверяй), поведение музыкантов, всё то, что можно выразить одним словом — профессионализм. И отрадно, что группу со столь высоким мировым уровнем пригласили к нам на гастроли, пригласили несмотря на то, что ещё года два-три назад СКОРПИОНС входил в когорту наиболее ругаемых нашей прессой ансамблей, пригласили без каких-либо существенных оговорок и ограничений. Будем надеяться,что так будет и впредь!

Е. Дмитриев


Обсуждение