Нью-Йоркский гиммик со склада в Москве, (приложение к пособию по радиобизнесу)
Дойдя до моста, Снусмумрик вдруг остановился.
– Что ты? – встревоженно прошептал Муми-тролль.
– Канарейки! – тоже шепотом отвечал Снусмумрик.
– Вон там, на перилах, три желтые канарейки. Чудно, что они
ночуют не дома.
– Никакая я не канарейка, – пропищала одна.
– Я плотовичка. Мы все – самые порядочные рыбы.
Снусмумрик сокрушенно покачал головой.
– Вот видишь, каких дел натворила шляпа.
Т.Янсон “Шляпа волшебника”
Говорят, что радио делают фанатики…
…Однажды мне позвонил Юрий Спиридонов, некогда популярный на SNC диск-жокей, крутивший исключительно русский рок-н-ролл – занятие не самое благодарное. Незадолго до того звонка его за какое-то очередное “Чудо-юдо” вышибли из русского блока “Радио Максимум”, куда он не без труда трудоустроился после изгнания из SNC. У диск-жокея прав – как у птицы в клетке, сообщил Спиридонов, поэтому надо организовать союз работников этой профессии.
Маленькое уточнение: ди-джей не просто бесправен – он запрограммировали©, по определению бесправен. Не он создает радиостанции, является хозяином. Он приходит на готовенькое, его набирают (покупают) хозяева. И если ты сумел сделать так, чтобы тебя купили по сносной цене, зачем лезть в один профсоюз с теми, кто куплен за меньшую или не рассматривался как товар вообще. Наконец, как ни банально, но чтобы что-то организовать, нужен капитал. По Максимуму Спиридонов получал 1300 рублей в месяц. Как вы верно изволили догадаться, профсоюза не получилось.
Итак, не дай Бог, вы избрали сферой вашего бизнеса независимое коммерческое радиовещание. Для начала вам следует забыть о вашей независимости и постараться наладить контакт с чиновниками государственных структур, да-да, с теми самыми монополистами, если они, конечно, еще не перехвачены конкурентами. Лучше всего включить в число учредителей кого-нибудь из Минсвязи и высшего технического руководства телевидения и радио. В противном случае аренда передатчика и помещений может стоить вам произвольных сумм. Короче говоря, платить придется за все. Пример “Радио 101”, пожалуй, единственной по-настоящему независимой коммерческой радиостанции, которой месячное пребывание в радиодоме на Пятницкой, 25 в двух помещениях типа “кухня в хрущобе” обходится в несколько миллионов, не из ряда заразительных. Но, предположим, вам повезло и вы получили все: частоту, халявный передатчик, просторную студию (а еще лучше – сразу несколько, как “Европа плюс”) где-нибудь в Останкино, и вы ждете только аппаратуру, которая застряла в аэропорту им.Кеннеди из-за слишком высокой таможенной пошлины. Когда дорогостоящий пульт “Аракис” со спецом-американцем вдогонку наконец прибывают, вы и весь персонал будущей станции дружно вытираете слезы умиления и ведете заокеанского гостя в Большой театр. Когда студия уже смонтирована, а ваш гость отбыл восвояси, вы случайно обнаруживаете, что CD библиотека несколько не соответствует избранному вами формату (что это такое, не знает здесь никто). Вместо рождественского альбома U-2 вас по полной программе упаковали кантри-синглами – хоть на силосную башню антенны перевешивай. Вследствие ГКЧП и вышеизложенного сроки первого эфира и так значительно сдвинуты. И чем эти соучредители там у себя думали?
Подобным вопросом задавался директор “Радио Максимум” Артур Селищев осенью 1991 года. Тут FM – частоты в Москве распечатывать надо, “Радио РОКС” на пятки наступает, а они…?! Они еще покажут себя – пройдет время. Да так, что главный редактор информационных программ Александр Юриков подаст в отставку, Селищева же просто туда “уйдут”. Свои же, в смысле – совместные. А вы мне о бесправии диск-жокеев… Оглянитесь вокруг – не такие головы летят. Но, к началу, публика, к началу.
Наконец, вы в спешном порядке решаете оставшиеся проблемы. Недостающее докупается или приносится из дома, словно диковинное серебристое насекомое, переливается в лучах солнца и манит глаз окрестных обывателей новая передающая шишка на верхушке Шуховской вышки. И вот уже зазмеился в соответствующих кругах слушок: на “Радио Альфа”, мол, аппарат больше 60 тысяч баксов тянет. И слетаются ди-джеи, как мухи, на эту блестящую липучку, подслащенную статусом совместного предприятия. Вы обещаете кучу благ (в недалеком будущем) и созываете общее собрание претендентов на ди-джейское кресло. Людей, уже как-то засветившихся в радиотусовках, приглашать не рекомендую: звезды, как известно, народ капризный. Лучше
кинуть клич где-нибудь на журфаке МГУ, и затем уж лепить из сырого материала новых Стрижей и Гробовниковых. В случае неудачи, возможной “звездной болезни” или недовольства материальной стороной дела – без лишнего шума сделать новый набор.
Не знаю, как искусно вам удастся провести черту между вами и теми, кто будет на вас работать, денно и нощно ковать имидж вашего радио… Артур Селищев, профессиональный администратор, в бытность свою директором “Радио Максимум” на первом же общем собрании перед открытием эфира говорил так: “Сейчас у нас статус временного творческого коллектива, а это значит, что в любой момент кого угодно можно безболезненно из него удалить”. Для Артура его собственные слова оказались пророческими (где ты, профсоюз?!). Главное в подобных ситуациях для диск-жокея, чтобы у него было куда удалиться. Если ди-джей ничего другого делать не умеет и у него крепкие нервы, то ему, в сущности, безразлично, в чей микрофон лить елей, как он любит слушателя (водителя) и как слушателю (водителю) хорошо с его “Радио Альфа”. Вы ди-джей, простая аббревиатура, и вы не забываете о том, что должны постоянно быть в обойме. Ибо и ваши хозяева, и ваши слушатели имеют одно общее свойство
избавляться от надоевшего им щелчком. Щелк – и вместо вас другой маленький человечек (шумы, помехи).
-Вы слушаете независимую музыкальную радиостанцию SNC!
Вру, это говорил большой человек – Стас Намин. В 1991 году он сделал ход, мягко говоря странный для бизнесмена: создал на СВ маргинальную радиостанцию, которая сама себя выпускала, что при ее статусе коммерческого радио было недопустимо в принципе. Оглядываясь назад, приходится признать, что ничего более парадоксального, чем SNC, в истории независимого вещания не было. Но коммерческое вещание не должно знать парадоксов. Лучший индикатор – толщина кошелька, и год спустя, дав эсэнсишникам справить первую годовщину, Стас прикрыл убыточную радиолавку: содержать ее только за то, что она прославляет имя владельца – большая по нынешним временам роскошь. Ведь “Радио SNC” задумывалось как коммерческое, пусть и с приставкой “рок”. Впрочем, с рок-н-ролльным пафосом казусы стали случаться уже в генезисе вещания. Заработало на полную катушку пластиночное отделение корпорации,
возглавляемое тогда Александром Морозовым, и то, что часть виниловой продукции “SNC records” никаким боком не загнать
под знамена рока, руководство, естественно, волновало мало. Теперь представьте на минуту, будто вы – Рома Жуков и у вас выходит пластинка на SNC. Ваш администратор приезжает на одноименное радио и честно, по прейскуранту, вкладывает денежки в рекламу. В начале 1991 года это удовольствие стоит ему 50 рублей за один эфир одной песни. И вот вы удобно устраиваетесь в кресле (на мягком сидении авто – не забывайте, вы Рома Жуков), включаете приемник и слышите вашу песню. Но вслед за песней ваше творчество неожиданно начинает иронически комментировать какой- то Пупкин, которого вы не заказывали. Ваша реакция? “В коммерческий отдел я пойду, когда будет, соответстенно, коммерция”, – как сказала в похожей ситуации Света Разина (экс- “Мираж”, “Фея”) А вот еще один, наиярчайший пример спонтанной антирекламы. И он, как и предыдущий, имеет отношение к беспокойной породе дискжокейской. Но если в первом случае авторство принадлежало персоналиям малоизвестным, то здесь у микрофона фигура куда масштабнее, а именно – А.К.Троицкий в ипостаси ди-джея “Радио Максимум” собственной персоной. Спецпрограммы этой станции, ведущим одной из которых он является, служили почему-то излюбленным местом для размещения рекламных спотов. Традиционно, большинство роликов на коммерческих станциях проигрывается в так называемое прайм-тайм, время до 9 вечера. Я сам не люблю назойливой рекламы,’ поэтому хорошо понимаю Артемия, которому в тот вечер особенно повезло. Ему, практически табаконезависимому, судьба в лице отдела рекламы послала “подарок” в виде сигарет “Бойз”.
Итак, сигареты “Бойз”, самые ароматные, самые американские, самые-самые – в программе Артемия Троицкого. Блистательная метафорическая подводка к песне Тома Уэйтса, касавшаяся азербайджанского участия вг производстве этих сигарет и необратимости последствий их курения для голосовых связок потребителя, который, со временем, может стать сч; стливмм обладателем характерного уэйтсовского тембра, был« сочтена административным нарушением, нанесшим ущерб рекламному имиджу станции. Виновного, вероятно приняв во внимание его положение в обществе и добрый нрав, решили пощадить, определив ему достаточной мерой наказания выговор.
Что вреднее, “Лаки Страйк” или “Бойз”, это уже дело десятое. Для нас – тем более, ибо пригласил я вас отведать два пикантных блюда с радиокухни, одно, огромное – “Радио SNC”, другое, совсем крохотный порцион – “Сигареты “Бойз” на “Радио Максимум” – все это я поставил на стол вовсе не для того, чтобы поиронизировать над парадоксами и ляпами коммерческого вещания. Как раз, напротив. Вы, наверное, успели распробовать, что оба предложенных блюда были не из тех, что выходят в одночасье по готовым рецептам (о них речь впереди). Говоря языком Солженицына, не стоят кулебяка с расстегаем в ряду “Биг Маков”.
Здесь обыватель резко возразит: не по нашей голодухе, мол, ананасов требовать. Люди провинции не единожды удивлялись: “Ну что вам еще надо? Ведь у вас в Москве столько разнообразных радиостанций!” Тут я, обычно, ловил их на слове “разнообразных”, сажал к приемнику и просил найти, ну, скажем, рэггей-радио. Даже самые поверхностные исследования московского эфира всякий раз рождали одну аксиому, которая и лежит в основе этих заметок: в Москве нет никаких разнообразных коммерческих станций. Есть специальные программы русского рока, итальянской эстрады, западной независимой музыки, но и этот мизер крутится чаще всего поздно вечером или ночью. Так, например, самая крупная из спецпрограмм вообще,
“Монморанси” на “Эхе Москвы”, начинается в 24.00. Но “Эхо” нельзя считать ни коммерческой, ни музыкальной радиостанцией. Появление на ее волне проекта Лаэртский и Ко, кое в чем, например, по части обилия инвективной лексики в песнях, дающего 100 очков вперед даже SNC, объясняется просто. “Эхо” перешло на круглосуточный режим вещания – появилась проблема заполнения неслушабельного времени, которую успешно помог решить Лаэртский, полностью соответствующий как статусу своего радио, так и собственным представлениям о творческой свободе. Что же касается независимых музыкальн ы х станций – в основное время здесь в эфире сплошь западные топовые команды и исполнители разных лет. “Техно-рэйв и хаус сейчас очень популярны во всем мире”, – говорят Новые Учителя, возводя Большой Американский Гамбургер в ранг Генерального секретаря.
Однако, для исчерпывающего определения сути происходящего нужен термин. “Недифференцированная американизация” подходит? Несогласных приглашаю к приемникам исскать “Кантри-волну” или “Джазовый канал”. Кстати, именно недифференцированность обрушиваемого нам на голову как нельзя лучше подходит типу нашего сознания. По Сеньке и шапка.
– Норма враждебна демократии – говорил, выступая на радио “Свобода” в программе “Русская идея” Борис Парамонов.
– В Америке давно считают, что общих истин нет. Все зависит от точки отсчета, от индивидуума. Такая установка чужда русскому сознанию, изначально сориентированному не на индивид, а на коллектив…
Раньше было одно радио для всех (что справедливо лишь отчасти). Перестройка прекратила музыкальное оболванивание гомосоветикусов песнями советских композиторов, а затем изобрела велосипед, который называется “независимое музыкальное вещание”. Если вы еще не уловили связь, поройтесь в макулатуре Политиздата о странах третьего мира.
Анекдот из серии абсурдных:
Как-то раз глава “Церкви объединения” Мун услышал песни Гребенщикова, страшно по ним прикололся и пожелал увидеть автора.
– Хочешь, – предложил Мун при встрече, – я вложу кучу бабок в твой промоушн по обе стороны океана. Но, старик, услуга за услугу. Во время своей рекламной компании в России постарайся не забывать, что я – единственный наместник Господа на грешной Земле.
БГ согласился, на том и расстались.
Проходит время, вновь встречаются Боб с Муном.
– Привет Королю хит-парадов! – радушно встречает гостя Мун.
– Какое там, – вяло отвечает Боб. – Ни одна российская коммерческая радиостанция не соглашается крутить мои песни. Даже за зеленые. Говорят, что у них там на меня какая-то квота. Совсем как у вас, в Америке. И вообще, по формату я им, мол не подхожу. Не приближаюссь к мировому уровню.
И ничего другого не оставалось бедняге Муну, как искать себе другого протеже. Остановился было на Богдане Титомире, мирового уровня уже почти достигшем. Да вот беда – и без того далекий от церкви вообще и от Церкви объединения в частности, Богдан уже вовсю рекламирует “Лаки Страйк”. Пришлось покурить Муну.
Шутки шутками, а попробуйте отыскать в московских радиодебрях хоть бы одну коммерческую станцию, ориентированную на музыку русских исполнителей. С тех пор. как замолчала SNC, это сделать трудновато, не правда ли? Эфир забит всевозможным попсовым Западом до такой степени, что, кажется, заработай в одно прекрасное утро радио, равняющееся, к примеру, на отечественную эстраду, успех ему был бы обеспечен. Насколько мне известно, попытки такого рода делаются, несмотря на громадную проблему, встающую тут же в полный рост на “русском пути”: где найти столько качественной музинформации на компактных носителях при нашей-то системе звукозаписи? вес та же кассетная культура, но в прямом эфире – вот предел, положенный русскому радио сегодня.
Символично, что когда хозяева приняли решение о тотальной перестройке работы SNC, фактически означавшей закрытие на неопределенный срок, в комиссию по ликвидации прежних структур (кроме шуток) были призваны люди с “Радио РОКС”. Если после этиой .ликвидации что-либо и останется, то это будет уже не SNC, с прежней русской разухабистой халявностью, которую периодические попытки застегнуться на все пуговицы только портили. А Критик в валютном издании сожалел, мол, нет у нас В России аналога американскому колледж-радио. (Напрасно, американское может еще и появится). Мне при этом почему-то вспоминается спиридоновский профсоюз диск- жокеев.
…А теперь мы подробно, по косточкам начнем разбирать новые спецпрограммы, открытые на “М-радио” несравненной Супер-Аленой, барышней, говорящей языком фельетонной эпохи факультативной фонетики. Радио времени, предшествующего данной эпохе, можно считать как угодно закомплексованным, заштампованным, да что там – просто совковым, если рассматривать его язык отдельно, но то, что это был именно русский, и никакой другой язык, оспаривать я не берусь. И если бы Алена баллотировалась в ведущие не в бюро путешествий и экскурсий по телебашне (место дислокации “М-радио”), а всего в двух шагах – в останкинской студии, да еще, не дай Бог, у режиссера “старой школы”, то клясться на верность делу ей пришлось бы на словаре правильных ударений для дикторов. Но, да простит Всевышний пастырю, может это у него гиммик такой. К тому же, “если Алене звонят и просят: Алена – давай! Алена дает…”
Музыку. Суперпафос – всего лишь щелканье кнута, после
которого следует немедленная раздача сладких пряников. И никакого джинглового жеманства типа “я не устояла”, хотя бы для приличия. Ведь вы слушаете непревзойденную спецпрограмму суперобслуживателей по заявкам слушателей, где сервис, составляющие которого являются как качество музматериала, так и качество его подачи, адекватен вам и вашим запросам. К сожалению, против ожидания, Аленины пряники губят, как кариес зубы, тоталитарную эмаль ее имиджа. “Слушать репродуктор! М-радио, в натуре!”увы, благодаря компромиссу ди-джея с паствой, такие перлы нам недоступны. А как эффектно смотрелась бы Лена с хлыстом в руке, в коже (одолжить у Паука) и шипах в случае возможной визуализации проекта на телеэкране. Ксюша Стриж с “Европы Плюс” умерла бы от зависти от этого варианта “Супер- Алена плюс Пазолини. Чтож, еще раз – увы! Нам Нам не всегда дано знать наши сильные стороны. Хотя… В последнее время у меня складывается впечатление, что и без хлыста (но с обильным промоушном) Алене мало-помалу удается обойти 9 своей категорий ди-джеев – назовем ее, “попугайской” – признанного лидера, Ксению Стриж. Сей последней, с ее каким-никаким, но чувством юмора и периодически удачными гэгами, все еще далековато до рэперской бесхитростности, являемой у микрофона Аленой.
Ей осталось только привести ритм речи в некоторое
соответствие с тем, о чем она обычно ведется.
И мужиков в балахонах с капюшончиками я отдал бы первенство в данной категории Капитану Фанни с “Радио Максимум”. С поправкой на отечественные условия обитания. “Сорокадвухсантиметровка. Других пока что не производят”. Непровда. Просто другие и называются по другому – богданами титомирами.
Вторую большую популяцию вида диск-жокеев составляют ребята не столь ураганного склада, их речь напоминает скорее сладкое щебетанье. Сравните, к примеру: “У тебя в приемнике “М-радио”? Знаит, все о’кей, парень!” И: “Вам хорошо с “Радио Европа Плюс”? Нам с Вами тоже”, – щебечут “канарейки”, и, вспоминая со вздохами то золотое время Европы Плюс, когда, сидя на одной жердочке, Юрий Аксюта и Татьяна Березко розыгрывали сцены едва ли не буколические, я, как и обещал вам, раскрываю книгу ди- джейской кулинарии (не путать с кухней!).
Кажется, вот подходящий рецептик.
Ингредиенты:
1. Ди-джей типа “канарейка”.
2. Любые две лирические поп-песни на английском языке.
3. Знание английского в пределах средней школы.
Способ приготовления также несложен: составляющие
заливаются сиропом и хорошо смешиваются в голове-миксере. Соль, перец, приправы – нежелательны. Число порций вашего блюда зависит только от богатства (или бедности) фонотеки вашего радио.
Ну, что, попробуем?
– Do I have to say a word?! Нужны ли слова в такие мгновения?
– спрашивает себя Брайан Эдамс, глядя в глаза возлюбленной.
Нет, это как раз тот прекрасный миг, когда мужчина любит женщину, а она любит его, миг взаимного чувства.
Песня в исполнении Майкла Болтона “Whan a man loves а women” на радио…
…Дальше по вкусу.
P.S. По написании я показал эти заметки одному из
приятелей – музыкантов. Ознакомившись, % он посетовал на
условность моего орнитологического категорирования ди-джеев:”С таким же успехом можно было разделить их, как и обыкновенных людей, на сов и жаворонков. На самом деле, достаточно и одной категории для всех. Помнишь, как называется в обиходе текстовая или музыкальная болванка песни?” (См. эпиграф)