Да, вот так вот! Сначала был ежемесячник, потом ежеквартальник, теперь ежегодник.
Что дальше-ежеэрник?
Сначала был РОк, теперь РОв…
Что дальше-РОй? Р0м? РОг? РОд? Сначала был N1-дин, потом 2-ва, затем 3-ри, теперь вот 5-ять…
Ну а дальше…1З-ринадцать?
«Веселое время наступает, друзья!»
Мои сожурнальники пьют, играют, женятся, пьют, разводятся, играют эмигрируют, пьют, приходят, играют, уходят…
Какие-то люди пытливо лезут в глаза, забыв вытереть ноги о коврик. Они что-то лепечут: «Кто вы такие? О чем вы думаете? Покажите свой андеграунд, заголите головку! Как это прекрасно — рок-журнал!» При общении с ними мне всегда вспоминается Белый,раз рисовавший первомайский плакат фаллостическими и пенисуальными рисунками и повесивший его на выставке Авангарда. А кругом картиночки куча бородатых знатоков искусства в очках пытается подогнать этот оральный застеб в подотряды, подвиды, ареалы сюрреализма.
«Идите вы к бую, я голую бабу рисую…»
Мы вне, мы ниже, гораздо ниже их долбаной политики,
мы ниже их критики, их классификации.
Мы на дне рва. Мы в себе. Мы вне.
Это не кокетливая позиция, любая позиция — это попе. Это просто ров Обычный такой, вырытый ров. Или окоп. Или траншея» Или круговая оборона.
А в каждом окопчике полка с книжечками, колоночки встроены, панка любимая поет себе. Не та панка, что по улицам с ирокезами бродит, а та панка, которая в своей Сибири или в Бирмингеме в ров залезла, да песенки поет. Хорошие уж больно песенки. От них антитоталитарный ветерок занимается и антипопсовый циклончик освежает.
Опять позиция? Да нет, мысли просто ерошатся.
Ты встань на бруствер окопа—то, родной.
Ты спрыгни к нам, почитай журнальчик В РОЖУ!
Это ведь и про тебя,может быть:
Веселые
Рассказы О
Жизни
Умалишенных!
Ну,листай!
Главный Редактор журнала В РОЖУ! ВлВл