И видящий услышит те кончины, и слышащий увидит, как потом усопших главы повезут — отныне в костнице ветхой их пройдет храненье. Под стук роптавших челюстей, небритых желтых впадин трепет я ясно различаю плач по царству златогривой рыбы» Я будто чувствую струю чуть уловимой пессимеи, беззвучно льющейся в алтарь, я вижу смысл кануть в лету»
Как два здоровых рыбака, сидя у прорубей друг к другу спинкой, полной стылой влаги, тягали всяк к себе пучок запутавшейся снасти, так, миллион на миллион, стоят угрюмые сыны татуированной земли, лишь кулаки упрямо скрючив. Как знать, до дела ли дойдет возня, а может, в том глубокие причины; что коль плодятся мужики как мухи — «как пить дать» та земля готовится к войне?
В чем прав злосчастный селитер?
В том ,что слегка совсем неплохо знать, в коем месте расмеяться, всласть потянувши липкий клей полупрозрачных разговоров о буднях молодой шпаны и физике желаемых движений.
Кому-то наплевать на этот треп, и чья там льет вода с «счастливой мельни», он рад и тем, что подпись не нужна, а имя…,бог с ним, имя тоже бренно.
Вот он приходит — сытый взгляд, жена в пузырчатом халате ему готовит щей лоханку. Всем ясно: он пришел с. работы, на завтра отложив свои старания в жестокой схватке с заводским угаром. Вот студень его глаз — мутны зарницы. Он курит молча, малюя свой автопортрет, сводя суровый быт натурщиц до сущего необабизма, лишь в воздух изредка соря преядовитые мыслишки; где семь несчастных фей прут целиком на запад, но на мамоновской границе(*),на фоне крашеных цветов семь слоников им подвернутся и совратят отчасти.
Безумно будет брат яйцеголовый, жуя ту баснь, дитятей плакать. Я, в очередь свою, ему совру, что приподнял в лесу лежащую газету, увидел «нечто»,теперь видения ко мне не ходят (бог видит,к счастью!)
Такой чудак другому — дерево, плодом которого тот так горазд набить себе желудок. Лишь иногда бывают исключения.
Подчас в моих знакомствах ощущался запах профессионального отскока от крамолы, как будто день вчерашний «фениксует» под горны, пушки, барабанный хрип…
Так где они, надежные щиты грехопаденья? Или в других рядах сейчас, сменив былую шкуру?
Ну что ж, в тех шкурах впору звать с небес тех, кто и круче, и сильнее и выше чем тот дальний Эверест, чтоб душ холодный по земле был пиком этой но вой дружбы.
Но с чувством полной дремоты поймут они, как только схлынет водопад, так не найти, а горько-сладкая конфета, завернутая в целлофан-обман с хроническим восторгом вкупе.
И вот тогда примамиятея добром юродивого причитанья, впредь как наука: что вам суют под нос, и есть ли там хоть капля для начала…
Покуда поросль прорастает, вздохни, голодная толпа, свободно — знать не пора морочить ум твоей бездонно-серой массе»Есть, правда, шанс, что ты, невольно(?),сама родишь такое, какое вот так хаешь в дерьмовшине. А это совести твоей живой упрек Хотя, так быстро привыкая «рубить с плеча» и «строить с плети»,твоя же тень тебя не притеснит.
Хранитель правил сей игры случайной плоти это точно! Иначе б шишек нахватал он из рук «немого» большинства. Посмотрим, дай срок, может, что-то и родится, а вздор с земли с метет пренесомненно»
«.„.но будет так же сладко ненавидеть,
как ровно ждать уничтоженья любых
причин всех завтрашних потуг.».»
(жонглирую Печориным безбожно)
(*) — см. атлас СССР. !
Навухий