Два года ждала тусовка эту весть. И вот свершилось! ЧЕРНЫЙ ОБЕЛИСК СНОВА ВМЕСТЕ! Первый после более чем двухгодичного перерыва концерт группа дала на фестивале «Железный Марш», исполнив как старые «боевики», так и новые композиции. А недавно был записан первый магнитофонный альбом «Стена», о котором мы и беседуем с ТОЛИКОМ КРУПНОВЫМ, попивая кофе у него дома.
— Толик, ты доволен, наконец, студийной работой? Ведь, насколько я знаю, неудача в студии в свое время стала одной из причин распада группы…
— Ну, это не совсем так… -По крайней мере, так. считает Батюшка (Андрей Денежкин, звукооператор группы — Прим. В.М.)
Ну, ладно!.. Да, я доволен работой. По крайней мере, я услышал «Полночь так, как хотел услышать. -Изменилось ли твое восприятие музыки за время работы с «Шахом»?
-За два года, конечно произошла какая-то трансформация идей. В старом «Обелиске» был заруб железно держаться в рамках стиля, а сейчас этого нет. Я не скажу, конечно, что однажды стану электропоп играть, но держаться железно стиля не буду. Музыка получилась поэтому странноватая. Все там намешано: и хард, и панк, и трэш, и гитарная музыка.
— Дало ли тебе что-то участие в «Шахе»?
— Много, много дало. Во- первых, более критическое отношение к самому себе. Во-вторых, чумовейшую технику игры на басу. И в-третьих, — может быть, это и есть самое главное, — понимание того, что на голом понте не вылезешь.
— А что дало «Шаху» твое в нем участие?
— До меня в «Шахе» басиста (т.е. человека, который играл бы на бас-гитаре) не было. Так, пукало что-то. От этого и плясалось: музыку делали два человека — гитарист и барабанщик. С моим приходом у Антона появилась возможность задействовать еще один инструмент, от этого музыка группы стала более выразительна.
— Ты не в курсе, прижился ли в «Шахе» новый басист?
— Я не знаю. Я его просто привел на репетицию. Вроде играли они там разные штучки. Но подошел ли он, я не знаю. Дело-то, в общем, не в том, сможет ли он технически сыграть то, что играл я, — он сыграет, а сможет ли он придумывать что-то. Это же старая наколка: люди зарубаются на том, что вот кто-то Блэкмора, например, «в ноль” играет, но важно не сыграть — важно придумать!
— В старой программе «Обелиска» был девиз «Борьба против зла!» Князь тьмы принял вызов. И мне кажется, что именно он поспособствовал распаду группы в самый пик ее популярности. В новой программе и новом альбоме вы продолжаете традицию эк- зорциста, изгнания злого духа?
— Нет. Это уже не дьявольская музыка. Она стала, правда, жестче, но прямых отсылок к прошлому нет.
— Кроме «Полночи» здесь все песни новые. Аты не хотел бы записать альбом старых хитов «Обелиска»?
— Конечно! Вот только высвободится свободная минута! Я давно уже думаю об этом. Сначала хотел записать все старые альбомы. Но для этого нужно много времени, а у меня уже наполовину готова новая программа. Записать просто «Лучшие вещи” тоже не в кайф. Тогда я решил сделать запись «тяжелейших» вещей «Черного Обелиска», но, в принципе, все самые популярные «обелисковые» вещи и есть самые тяжелейшие.
— Почему ты вдруг записал на «Стене» старую песню «AC/DC»?
— А это именно такая вещь, какую я хотел бы написать сам. Потом она про любовь, чего я, в принципе, никогда не’ напишу. Вообще мне хотелось бы когда-нибудь сделать целый альбом интерпретаций.
— Какую музыку ты сейчас слушаешь?
— Много, очень много. У меня принцип такой: хорошая музыка — это хорошая музыка. У меня собран, например, весь «Лед Зеппелин», хотя играю я, как ты понимаешь, абсолютно другую музыку. Нравятся мне всякие умотные люди типа Тома Вэйтса. Я не зарубаюсь на какой-то один стиль. Потом, в последнее время уже повыходила куча убийственных пластинок. Что мне круто запало? «Аннигилятор”. Мне вообще эта группа интересна, у нее очень нетрадиционный подход к тяжелой музыке, к трэшу, собственно. Очень клевый последний «Прист». «Слэйер» очень клевый.
— Ты мог бы оценить сегодняшнюю мировую ситуацию в тяжелом стиле?
— Происходит некий ривайвл хард-рока. Музыка возвращается к началу.
— А как ты оцениваешь положение дел у нас в стране?
— Да у нас-то по сути тяжелая музыка почти никому не нужна. Когда только все начиналось, металлическим группам первым играть разрешили. Не разрешали играть таким, как «ДК» или «Чу- до-Юдо» — из-за текстов.
И если рока не было, то народ и ломанулся на «металл», что и создало тот бум. Многие потом исчезли, и те, кто остался, и есть настоящие рокеры. Но такая музыка нужна, в общем, весьма ограниченному числу людей.
— Что бы ты хотел пожелать «Черному Обелиску»?
— Чтобы нам, как минимум, никто не мешал. Я рассчитываю, что на следующий год мы выйдем на уровень популярности 1987-88 годов!..