КРИС ДЖИЛЛ: «Guitar Player», декабрь 1992
Перевод ЕКАТЕРИНЫ БОРИСОВОЙ
Облик молодого Элвиса Пресли — настоящая рок-н-ролльная икона. Но ничто так полно не воплощает в себе рок-н-ролльный саунд, как гитара Скопи Мура, работавшего с Элвисом. В одном-единственном соло Мур мог смешивать блюз, кантри, джаз, поп и здоровую долю молодой энергии, выделяя звук, не слыханный ранее.
Скотти записывался и гастролировал с Элвисом в 50-е годы, пока в 1958 году Элвиса не забрали в армию. Его энергичная ритм-гитара и потрясающие соло звучат в лучших элвисовских рок-н-роллах. — таких, к примеру, как «That’s All Right», «Mystery Train». «Baby Let’s Play House». «My Baby Left Me». «Heartbreak Hotel», «Blue Suede Shoes», «Hound Dog». «Jailhouse Rock».
В 60-е годы Скотти работал с Элвисом время от времени, в основном в качестве сессионного лидер-гитариста. Последний раз «живьем» он появился с Элвисом в 1968 году, когда тот выступил в специальной телепередаче «Возвращение». Мур изредка играл в 70-е годы, сделал несколько сессионных записей. В 80-е годы Мур полностью прекратил играть — он даже не упражнялся.
Но в начале 1992 года Скопи внезапно заиграл снова. Он присоединился к Карлу Перкинсу — своему бывшему товарищу по работе на Sun Records, в легендарной Sun Studios, и записал материал общей длительностью около часа. Этот проект воплотился в виде кассеты, распространяемой по почте по заказам, и называемой «706 Reunion — A Sentimental Journey».
Мур также выступил на концерте, посвященном 15-летию смерти Элвиса, и совершил короткое турне по Англии. «Я, как оказалось, сильно сдал за эти 20 лет. — комментирует Скопи. — Это все равно, что сесть на необъезжанную лошадь. Мои старые пальцы играют довольно неуверенно, честно вам скажу»
Для фигуры, столь сильно повлиявшей на развитие рок-н-ролла. Мур поразительно вежлив, искренен и скромен. Его легкая, полная юмора речь сразу напоминает о том. что суть рок-н-ролла — в получении удовольствия
— Почему вы снова начали играть и выступать с концертами?
— Я не видел Карла несколько лет и как-то подумал, что надо бы ему позвонить. Мы поговорили, и кто-то из нас спросил: а как насчет того, чтобы что-нибудь сделать вместе? Вскоре после нашей беседы Карл угодил в больницу на операцию — рак горла. — и пришлось отложить работу над проектом. После того, как Карл поправился, я спросил его, хочет ли он все еще записываться со мной, и он ответил: «Ну конечно!» Мы отлично провели время, добиваясь старого звучания. Это было очень похоже на возвращение домой.
— Пластинка напоминает встречу рокабилльщиков. Как вам удалось собрать всех вместе?
— Мы проводили политику открытых дверей: если кто-то хотел прийти и поиграть, мы были только рады. В нескольких вещах на ритм-гитаре играли Пол Бюрлисон (из ROCK-N-ROLL TRIO) и Санни Берджесс. На ударных у нас был (бывший участник группы Элвиса) Д.Дж.Фонтана. и THE JORDANAIRES на подпевках. Джонни Блэк, брат Билли Блэка, играл на басу (Билл был первым басистом Элвиса, умер от кровоизлияния в мозг в 1965 году. — прим. «G.P.»).
— Там есть не только известные песни Элвиса и Карла Перкинса, но и новые вещи…
— Харл пишет песню в мгновение ока. Перед записью я поехал в Джексон и провел с ним денек. Я сказал ему: «Карл, ты помнишь, как мы работали с Сэмом (Филлипсом) в студии?» Он ответил: «Да, еще бы! Он вечно повторял “Еще один раз. Давайте прогоним эту вещь еще один раз!»» Я попросил его написать песню об этом. Дело было в субботу, и под вечер я поехал обратно в Нэшвилл. А в воскресенье днем он мне позвонил и спел по телефону песню «Damn Sam».
— Как прошло ваше выступление на концерте, посвященном 15- летию смерти Элвиса?
— Ну. вы же понимаете, что я вышел на сцену только для того, чтобы мне заплатили (смеется). Концерт был замечательный. Карл исполнил несколько своих хитов. Пришел Ронни Макдауэлл и спел с нами пару элвисовских номеров — «Mystery Train». «Don’t Be Cruel». «Heartbreak Hotel». Когда я сам вышел на сцену, мне казалось, что я просто упаду на месте.
— Вы хотите еще записываться?
— Скоро выйдет еще одна моя запись, с Чипом Янгом. У него в каждой вещи играет приглашенный гитарист — я. Джерри Рид, Чет Аткинс. Грейди Мартин и так далее, всего десять человек. Это нечто особенное.
СОТВОРЕНИЕ ИСТОРИИ
— Как вы познакомились с Элвисом?
— Я играл с кантри-энд-вестерн группой, записал с ними одну пластинку, л после этого стал искать, чем бы заняться. Элвис попал на Sun Studios годом раньше и записал гибкую пластинку ко дню рождения матери. Сэм и его секретарь послушали его и внесли данные в картотеку. Я спросил Сэма, кто / него есть из певцов, и секретарь припомнил имя Элвиса. Сэм сказал: «Да. у него неплохой голос». Я наседал на них до тех пор, пока они не дали мне номер его телефона.
Я позвонил Элвису. Он приехал ко мне и мы прогнали несколько тем. Я спросил у него, хочет ли он записываться, и он ответил: «Да. наверно». Он не знал точно. Я позвонил Сэму и сказал ему: «У парня отличный голос, и он поет множество различных песен». Сэм велел найти подходящую песню, .делать подходящую аранжировку, и прочее в том же духе. Я предложил привести Элвиса в студию. Сэм хотел, чтобы вместе с ним пришли только я и Билл: он хотел, чтобы Элвис спел с минимальным музыкальным сопровож дением. чтобы послушать, каков его голос в записи. Это было чем-то вроде прослушивания. Мы сыграли «That’s All Right» и пару других вещей, которые Сэм не позаботился записать.
— Кажется, Элвис был довольно застенчивым, когда вы познакомились?
— Сначала он очень стеснялся. Эволюция происходила постепенно. Когда вокруг постоянно крутятся 15-20 симпатичных девчонок, меняешься очень быстро, с каждым такое случается (смеется).
— Откуда бралась та энергия, которая чувствуется в ранних записях на Sun?
— Мы прекрасно проводили время в студии, вот и все. Если и бывали плохие времена, то лишь тогда, когда мы записывали песню, которую считали неудачной. Но когда есть песня, которая звучит хорошо, энергия сразу растет — «Mystery Train», к примеру. Если вы вслушаетесь, то сразу поймете, что мы хорошо проводили время. А Элвису всегда нравилось выступать на сцене, это была его сильная сторона.
Если вы послушаете ранние записи на Sun, то. независимо от того, сильно ими занимался Сэм или нет, услышите, что он всегда рассматривал голос Элвиса как еще один музыкальный инструмент. Обычно в те дни вокальные партии выводили очень вперед по отношению к инструменталу, у нас же было не так. При этом Сэм и не «задвигал» голос на записи. А эффект глухого эха придавал дополнительную остроту.
— Ритм-гитара Элвиса тоже вносила в это свой оклад.
— Он был хорошим ритм-гитаристом для вещей того типа, что мы делали. Конечно, его нельзя было назвать виртуозом гитары или посадить играть с оркестром из 20 человек. У него было великолепное чувство ритма, особенно в голосовых партиях и манере выпевать тексты. Он мог взять совсем никакую песню и сделать из нее что-то приличное, что. как мне кажется, позже было заметно в некоторых его фильмах.
— Как вы выработали свой стиль?
— Моими идолами были Мерл Тревис и Чет Аткинс. Но я не мог «снимать» их нота в ноту. Я брал небольшую фразу — блюзовую, кантри или что-то еще — и пытался обработать ее в духе той вещи, которую пытался играть. Я старался не сбиваться с ритма, делая вставку там и сям. Просто я поэкспериментировал и набрел на это. — лучшее, что я мог найти, чтобы казалось, что нас в группе больше, чем на самом деле. Я всегда говорил, что был вынужден играть так, как играл. Сэм говорил, что он не хочет, чтобы я так делал, но у нас были только бас. соло-гитара и ритм-гитара. Я не думал о том, чтобы создать новый стиль. Просто с тем. что имеешь, пытаешься добиться лучшего.
— Ваши соло имеют сильный привкус блюза…
— Я всегда говорил, что если не можешь сделать маленькую блюзовую вставку в песне, то она не стоит той бумаги, на которой написана. Я любил Мадди Уотерса. Пайтнин Хопкинса и других. Я тогда даже не знал, как их зовут, я слушал что-то по радио, и если там играла гитара, мне это нравилось. Даже теперь, когда я слышу гитару, то врубаю звук погромче. И знаете, в нынешние времена немало хороших гитаристов.
— Вы слушали других рокабилли-гитаристов?
— Я слушал всякое. Но когда Элвис пошел в гору, это происходило так быстро, что мы, честно говоря, даже не успевали слушать радио.
— Когда вы поняли, насколько грандиозен успех Элвиса?
— Никто из нас не осознавал влияние нашей группы на людей. Мы ездили из города в город. Если что-то было плохо, мы слышали об этом не раньше, чем неделю спустя. Конечно, мы видели, что толпы вокруг нас становилось все больше, но это только заставляло нас больше работать.
— Что вы скажете о ваших выступлениях по ТВ?
— На самом деле мы все этого не любили. Это было частью того, что я называл «платой по векселям». Мы никогда не обращали внимание на продюсеров и прочих. Они просили нас не выпендриваться, но мы просто выходили вперед и играли, как на сцене.
— Телепередача «Возвращение» 1968 года показала, как изменился имидж Элвиса по сравнению с фильмами.
— Тогда я в последний раз работал с Элвисом. В этом смысле он был таким же, как в 1954-м. когда мы начали. — полным жизни. Он прошел через все киношные хитросплетения и ненавидел большую их часть, по крайней мере, музыку. Хотя, конечно, он спел в фильмах и несколько хороших песен. Каждый, кто хоть немного понимал в музыке, мог понять, чем он занимается. Они говорили: «Ты должен петь вот это в такой-то сцене»., Он старался как мог. но ненавидел все это.
Выступление на ТВ в 68-м было для него словно побег из тюрьмы. Мы с Д.Дж. приехали к нему домой вечером, накануне шоу. чтобы с ним пообедать. Он спросил нас. хотим ли мы отправиться на гастроли в Европу, и мы сказали: «Конечно! Отличное будет турне». А он сказал: «Хорошо, но я хочу одно турне сделать плохим». Разумеется, этого турне так и не было. После этого выступления он занялся Вегасом.
На тот момент я владел Musik City Rekorder тут. в Нэшвилле. Он спросил: «А что. если мы пойдем туда, запремся на пару недель и посмотрим, что из этого выйдет?» Я ответил: «Без проблем. Только предупреди заранее, чтобы я мог освободить студийное время». И этого тоже не случилось. Я не знаю, что он замышлял. Может, он хотел вернуться к старому стилю, может, имел какие-то новые идеи — не знаю. Когда он занялся Вегасом, это уже были совсем другие игры.
ИГРА НАВЕРНЯКА
— Вы записали несколько инструментальных сольных пластинок в 50-е и 60-е годы. «The Guitar That Changed The World» была своего рода вашим прощанием с Элвисом.
— Это название дал не я. Эрик хотел продолжать серию инструментальных пластинок. Но этого не произошло, как и многого другого. Работа была трудной. Я думаю, никто из нас не понимал, что если убрать лидер-вокал, то нужно чем-то заполнять образовавшуюся пустоту. Сделал бы я еще одну пластинку или нет. я горжусь той. которая вышла. Я до сих пор должен им деньги за эту запись (смеется).
— Еще в 70-х вы записали пластинку с Карлом Перкинсом. — ЕР «Express» была нашим с Карлом совместным проектом. (Элвис и Карл записывались вместе в 1956 году во время джем-сейшена, который позже получил название «Million Dollar Quartet», но Мур там отсутствовал. — прим. «G.P.») Это произошло в 1975 году. Даже тогда я уже три-четыре года не играл ни единой ноты. Когда мы с Карлом начнем гастролировать, это будет одна из наших заглавных песен.
Мы с Карлом выросли в 20-ти милях друг от друга, но не были знакомы. В основном мы играли музыку одного рода, и в этом есть доля иронии. Для меня Карл — дедушка всего этого. Но я ему этого не скажу, потому что я старше его (смеется).
— Когда вы работали с Элвисом, вы сначала играли на «ES-295», потом на «L-5», потом на «Super-400». На чем вы играете теперь?
— У меня до сих пор сохранился «Super-400». Чет Аткинс подарил мне «Gibson Country Gentleman». Я отдал ему старый микрофон RCA. который был ему нужен, а я использовал его как пресс-папье. Позже он позвонил и спросил, не нужна ли мне гитара. Я ответил: «Нет. я сейчас вообще не играю, мне гитара ни к чему». Он возразил: «Я все-таки подарю тебе одну». Прошло несколько месяцев, и он появился в моем офисе с гитарой. Чет — просто сокровище.
— При том, что он был вашим кумиром, как вы себя чувствовали, записываясь с ним, когда Элвис впервые подписан контракт с RCA?
— Я всегда восхищался Четом. На первой сессии, которую мы делали для RCA, Чет играл на ритм-гитаре. Не помню, что это была за песня, но помню, как повернулся к нему и спросил, как ему нравится моя работа. Он ответил: «Не знаю, я играю на ритм-гитаре». Не то чтобы он задирал нос. просто у него было правило: я делаю свое дело, ты делаешь свое. Я всегда благоговел перед ним.
— У вас сохранился усилитель работы Рея Батта?
— Да. Я использовал его на концертах, хотя для этого мне пришлось заменить корпус и конденсаторы. Он звучал очень хорошо. Рей сконструировал всего пять-шесть таких усилителей. Я узнал о них. потому что один из первых был у Чета. У Рея была небольшая группа, игравшая по выходным, и он сконструировал первый усилитель для своего гитариста. Они пользовались им несколько недель и поняли, что это хорошая штука. Потом Рей приехал с ним в Нэшвилл, встретился с Четом и продемонстрировал усилитель. Так что Чет получил второй экземпляр. Я услышал, как Чет пользовался им на паре пластинок, и стал выяснять, как он добился такого звучания. Когда я узнал, что все дело в реевом усилителе, то поехал в Каир, штат Иллинойс, чтобы попросить его сделать такой же для меня. Позже Рой Орбисон получил такой усилитель, и Карл Перкинс, и. возможно, существует еще парочка. Свой я брал с собой в Англию, но служащие британской авиакомпании, практически, сломали его. Не знаю, смогу ли я его починить.
ЭЛВИС ЖИВ
— Что вы думаете о вашем вкладе в популярную музыку?
— Элвис, Билл Блэк и я каким-то образом распахнули несколько дверей, и туда ворвалось то. что я всегда называл кабацкой музыкой. Все мы играли в клубах и. приблизительно, одно и то же — хотя не в точности так, как мы играли «That’s All Right». Если кому-то нужны были музыканты, он шел и нанимал их. Постоянных групп не было, все время были различные перетасовки. Играли то. что пользовалось успехом, самую популярную на данный момент песню и тд. Если у вас была кантри-группа, вы играли эту песню на кантри-инструментах и наоборот. Все просто хотели потанцевать. Пока вы могли играть музыку, под которую каждый мог потанцевать, всем было наплевать на все остальное.
— Что вы думаете о внимании, которое до сих пор приковано к Элвису? Кажется, что сейчас он популярен, как никогда.
— Я не думаю, что это внимание к человеку, а не к музыке. Я не то чтобы хочу похвастаться, просто музыка — главное. Я не собираюсь отнимать у Элвиса его заслуг.
Когда я поехал в Англию, я не думал о поклонниках. Но когда видишь, как взрослые мужчины плачут и люди с трясущимися руками подходят взять автограф, тогда на многое начинаешь смотреть иначе. Некоторые говорили: «Я ждал этого 25 лет». И мне хотелось сказать: «Чего? Разве вы не слышали, как я слажал?» Все дело в ассоциациях, мне кажется. Элвис — это символ эпохи. Это время, в которое люди хотели бы вернуться