Можно вместо эпиграфа цитату? Да? Спасибо. Тогда — «Пока» этого не будет, мы будем слышать песни, подобные тем, которые «поет» ансамбль из Уфы с вызывающим «дустовским» названием «ДДТ»:
В небе радуга висела,
А на ней свинья сидела,
И осоловевшим оком
Свысока на всех глядела.
Но и эти упражнения в глупости бледнеют и кажутся детским лепетом рядом с вот таким текстом, который пропагандирует ансамбль «Зоопарк»:
И нам всем нужен кто-то,
Кого бы мы могли помучить,
покалечить или даже убить…».
Так писала «Комсомольская правда» всего-то пять лет назад, возможны варианты. Например, не прошло и пяти лет, как легендарный Майк Науменко — лидер «Зоопарка» приехал с концертами в Ростов-на-Дону. Или — и пяти не прошло, как Майк выпустил на «Мелодии» пластинку «Сидя на белой полосе». Но как там не исчисляй, Майк все-таки добрался до нашего «уездного города Н» — а также его акустическая гитара.
ДК обувщиков, в народе известный более как «Дунькин клуб». Можно еще эпиграф? Последний? Нет, на из «Комсомольской», из жизни.
«Вопрос-записка» из зала: «Майк, вы сейчас на каком небе?». Ответ «Я сейчас на вот этой белой ерунде сижу» (и показывает на куб, где действительно сидит).
Ну вот и все эпиграфы. Теперь вопросы и ответы.
— Майк, вот Михаил Борзыкин в интервью Троицкому говорит: «За год пребывания в рок-клубе мы успели разглядеть, что к чему. Многие иллюзии рассеялись. Я понял: это не храм, а контора, причем, достаточно коррумпированная. Картина была нарисована по трафарету. Существовала элитарная тусовка —»Аквариум», «Зоопарк», «Кино», Курехин, которая обеспечивалась всем необходимым». Ты бы мог прокомментировать эту ситуацию?
— Это, как бы тебе сказать… Я не хочу говорить про Мишаню, что это ложь… Миша у нас страшный революционер и страшно ультралевый. Понимаешь, всем было одинаково плохо, никому ничего не обеспечивалось. Это ему так хотелось бы думать. Он очень не прав. Он считает себя глубоко обиженным жизнью человеком. На самом деле было одинаково плохо. И когда нас шпыняли так, что ему не снилось, он тогда пешком под стол ходил. Я бы не хотел ни в коей мерю его обижать, потому что и он получил свою порцию ударов по голове, но чтоб «Аквариуму», «Кино», Курехину и нам все обеспечивалось, я такого не припомню.
Майка дополняет Александр Старцев (редактор «Рокси»)
— Если хочешь ситуацию — 84 год. Фестиваль. ТЕЛЕВИЗОР — лауреат, ЗООПАРК — статьи в «Смене», «Комсомольской правде» и все остальное…
Майк: — В последний день, где, кстати, мы на концерте уделали «Аквариум»…
Старцев: — Результат опроса публики: АКВАРИУМ — второе место, ЗООПАРК — первое место, ТЕЛЕВИЗОР — тишина…
Майк, Старцев: — И все эти слова оттого, что… Выключи диктофон, не для печати мы расскажем…
Щелк (…).
— Еще вопрос «по Троицкому», теперь уже из книги «Снова в СССР»: «Майк является одним из самых созерцательных, ленивых, непрактичных людей своего круга…» Если бы ты встретил Троицкого, что б ему ответил?
— Так я с ним знаком, не скажу, что друзья или еще как, но лет девять знакомы. Созерцательный — не знаю, не мне судить. Что я лентяй жуткий — это я подтверждаю. И что я абсолютно непрактичный человек — тоже подтверждаю.
— Вчера ребята на концерт приносили твои пластинки «Сидя на белой полосе» — с рубля двадцати уцененные до шестидесяти копеек. Они хотели получить автограф. Ты бы оставил автограф на свей уцененной пластинке?
— Так я и давал автографы…
— Это больной вопрос…
— Нет, нет, готов, что если в Ростове они уценены, то в Ленинграде их вообще нет — раскуплены. Просто «Мелодия» — это фирма, где идиот на идиоте сидит и идиотом погоняет. Нет, чтобы выпустить однажды пластинку нормальным тиражом — нет, они выпускают один раз тираж, который раскупается, потом выпускают второй раз таким тиражом, который тоже раскупается, тогда выпускают в третий раз и, естественно, он раскупается не очень хорошо, ничего обидного в уцененной пластинке нет, просто это их коммерческая тупость какая-то. Мне было бы обидно, если бы первый тираж не раскупили.
— Ты посвятил Саше Башлачеву песню Сейчас говорят, что если бы еще при жизни к Саше были внимательны хотя бы друзья, то есть, элементарно человеку негде было переночевать… (Как говорят). Нет ли у тебя вины, что ты чего-то на сделал для него?
— Никакой вины у меня нет. Потому что мы не были друзьями, так, встречались в каких-то городах, в основном, в Москве, о чем-то разговаривали, песни друг другу пели… Я не сделал дня него ничего хорошею, ни плохого. Да и наверное, не мог сделать ничего.
— Одна из твоих песен посвящается музыканту, ты заинтриговал, заметив, что посвящение конкретно. Но, судя по тексту, посвящение не конкретно и не боишься ли ты неконкретностью этой обидеть других или всех музыкантов?
— Почему неконкретно? Вполне конкретно, только я не скажу, кому она посвящается. Но конкретность и неважна — это очень простая вещь — у половины людей в мире есть друзья, которые просто тебе в спину ножик засадят, будучи твоим лучшим другом. Такие люди есть и никуда от них не денешься.
— Твои вещи идут по описательной линии, ты задаешь картину, не направляясь вглубь. Вот «Гопники», например…
— Да, скорее всего, по описательной… «Гопники», кстати, написаны после прочтения романа товарища Старцева и товарища Дидикина «Полет па черную планету», Саша — вдохновитель, в общем-то. В этом научно-фантастическом романе… ну не сильно научном, конечно, и полуфантастическом, есть планета Гопников. Так что темой я обязан Александру.
— Майк, в творчестве своем ты традиционен, не хотелось ли тебе иногда поэкспериментировать? Ну, может быть, не как ЦЕНТР, но поэкспериментировать в общем-то?
— Ну, у Васьки Шумова свои заморочки, а я люблю классический рок-н-ролл, традиционный. У нас есть эксперименты, например, мы играем псевдорэггей. Ну, белый рэггей—изначально псевдо. Настоящий рэггей могут играть только люди с Ямайки. Есть утяжеленные вещи, не скажу, что хард рок, но утяжеленные. Так что у нас есть эксперименты.
— Майк, со времени «Белой полосы» прошло немало времени… Собирается ли «ЗООПАРК» записываться альбомом?
— Суть в том, что мы просто не хотим писаться в плохой студии: нам сейчас меньше, чем с 16 каналами не управиться. Если раньше мы писали у Тропилло в два канала — два по два, — то сейчас требования возрастают. Не хотим выпускать откровенное фуфло. Надо сделать так, как оно должно быть.
— Фильм, в котором ты снимаешься, имеет детективный сюжет?
— Сложно рассказать сюжет, но нет, он, не детективный. Фильм будет называться «Буги-вуги каждый день». Скорее, веселый идиотизм. Про то, как мне в моих пяти ипостасях отвратительно живется и как что-то постоянно мешает. И как я мечтаю о другой жизни. В другой жизни я то шпион, то звезда рок-н-ролла, то герой-любовник со сценой повешения в конце. Моя партнерша по фильму, — в которую я влюбляюсь, — берет и просто вешает меня среди цветущего сада. Должны были закончить фильм в марте, но Александр Васильевич Киселев выдал нам еще два месяца. Главная роль писалась в расчете на меня. Фильм должен получиться веселым. Будет ли он показываться у нас, я не знаю, но Бельгия, Голландия и ФРГ купили его на корню.
— Многие газеты опубликовали отчет о пресс-конференции, посвященной появлению у нас «Радио Сайленс», скажи, Гребенщиков кокетничает отвечая?
— Выключай эту штуку, и я объясню. Но не для печати.
Щелк (…).
Галина ПИЛИПЕНКО.
(г. Ростов-на-Дону)
