Умер Майк. Умер величайший российский рокер. И, наверное, уместно было бы здесь опубликовать, в ключе нашего издания, историографию или же одно из последних интервью Майка. Но мы решили не делать этого. Мы хотим предложить вашему вниманию записи самого Майка, которые были им сделаны для журнала «ЗЕРКАЛО», одного из первых московских самиздатовских рок-журналов начала 80-х.
Журнал «Зеркало» весьма туманно намекнул мне на то, что очередной номер выйдет со статьей о нас. На тот случай, если редакция не отказалась от этого достойного намерения, посетив наш концерт, я посылаю ей эти записи.
Я только что вернулся из Москвы в Петербург, сейчас ночь, половина второго, я сижу на кухне, курю любимый «Беломор» и пытаюсь более или менее связно изложить свои мысли о нашей группе.
Для начала: сам факт существования ЗООПАРКА меня глубоко удивляет. Мне до сих пор не ясно, каким образом мне удалось заманить трех человек в подобное, заведомо безнадежное предприятие, но пока (тьфу-тьфу-тьфу) все складывается лучше, чем могло быть.
Я люблю ЗООПАРК за то, что многие его не любят. Есть люди, которые нас буквально ненавидят. Я им за это очень обязан.
Есть люди, которые считают нас одной из лучших (по крайней мере в Питере) групп. Им я, наверное, тоже обязан. Играем нарочно грязный рок-н-ролл, не заботясь о чрезмерной чистоте звучания, о ладе и т. д. Главное — это общая кайфинтенсивность звука, вибрация, энергия.
Многие считают, что все должно быть чистеньким, прилизанно и красиво.
Питерские группы ЗЕРКАЛО, ПИКНИК и другие. Я придерживаюсь другого мнения. По-моему, главное — это чтобы публике не было скучно. В конечном итоге мы все играем ей и на нее.
История ЗООПАРКА проста и кратка.
Мне всегда хотелось сделать программу из своих песен, причем сделать ее в электричестве. Довольно долго это по разным причинам не удавалось.
В конце концов все случилось так: однажды осенью 1980 года, когда я кирял в гостях у своего приятеля Иши (замечательный человек, соавтор «Московского блюза»), к нему домой приехал его школьный приятель Илья Куликов, который оказался басистом. Мы понравились друг другу (мы оба Овны), и, стоя на балконе и распивая очередную бутылку рома с пепси-колой (мой любимый напиток), решили попробовать поиграть вместе. Удивительно то, что утром мы оба об этом вспомнили. Попробовали, понравилось.
Дело оставалось за барабанщиком и вторым гитаристом. Искали мы их довольно долго. Перепробовали несколько кандидатур, которые при ближайшем рассмотрении оказались или хорошими людьми, но к черту негодными музыкантами, или наоборот. Наконец басист-перкуссионист АКВАРИУМА Михаил Васильев порекомендовал некоего драмсиста, с которым играл в армии. Им оказался Андрей Данилов. Играл он в составе группы ПРОЩАЙ, ЧЕРНЫЙ ПОНЕДЕЛЬНИК (помните Воннегута?).
Это был традиционный состав: бас, гитара и драмс, и играли все что ни лень, начиная с ДИП ПЕРПЛ и кончая Б-52. Были у них и свои номера, которые мне не нравились, но многие отзывались об этом составе весьма положительно. Я поговорил с Андреем и Шурой (лидер-гитарист), и мы эх-да заиграли вместе. Для начала мы не смогли придумать ничего умнее, чем сесть на «точку», за город, и играть на танцах. Место было весьма специфическое: совхоз. Люди еще более специфичные: подавай им БОНИ М и МАШИНУ ВРЕМЕНИ.
Но платили нам мало, поэтому мы играли то, что хотелось нам, а не им, а именно классический рок-н-ролл (Чака Берри, Карла Перкинса, Ларри Уильямса) и классику 60-х и 70-х: СТОУНЗ, Боуи, Т. РЭКС и другое. Правда, в коммерческих целях, чтобы не побили, пришлось исполнять им что-то «за Одессу» и пресловутый «Поворот», но последний мы играли, чтобы не было совсем тошно, в стиле реггей. Работали мы там месяца три, но в конце концов пришли к выводу, что овчинка выделки не стоит (ездить далеко, платят мало), уволились и засели за свои номера.
Отрепетировали кусок программы, в мае 1981 года прошли прослушивание и залитовали часть песен (худшую), получили разрешение на непрофессиональную концертную деятельность.
Сейчас играем концерты (реже; чем хотелось бы), валяем дурака (больше и чаще, чем хотелось бы) и на что-то надеемся, правда, сами не знаем, на что.
Немного подробнее о музыкантах.
Лидер-гитарист Александр Храбунов (Весы, Кабан). Всю жизнь играл в составах, где нет ритм-гитары, поэтому любит «пилить» помногу. Сначала мне это не нравилось, но потом я понял, что в этом есть свой кайф, а сейчас с трудом могу представить, как бы мы звучали с другими гитаристами. Его гитара придает моим довольно легким песням умеренную тяжесть. Шура очень тихий и спокойный человек, но несколько раз в год напивается сверх меры, становится неуправляемым, начинает пытаться набить всем морду и прихватить всех барышень в радиусе трех километров. Ни то, ни другое обычно не получается. На сцене он преступно скромен. Бегать, прыгать и вставать в «красивые позы» отказывается напрочь, ссылаясь на занятость своими педалями.
Я не теряю надежды на его перевоспитание. У меня есть подозрение, что моя музыка ему безразлична, впрочем, возможно, я и ошибаюсь.
Драме: Андрей Данилов (Дева, Обезьяна). Жуткий бабник. У него куча дам, которая непрерывно растет. Основной недостаток заключается в том, что в нетрезвом состоянии он решительно отказывается держать ритм и забывает все свои достаточно хорошо отрепетированные партии. Мы постоянно пытаемся не давать ему алкоголь перед концертами, но удается это, увы, не всегда.
Андрюня любит всякую музыку и на данном этапе хочет играть «новую волну». Занимается фотографией.
Бас-гитарист: Илья Куликов (Овен, Крыса). Несмотря на сравнительную молодость, имеет солидный музыкальный опыт, играл везде, начиная с Ленконцерта, продолжая цирком (?!?!) и кончая разнообразными рок-группами. Я считаю Илью превосходным басистом, у него колоссальное чувство ритма и гармонии, весьма незаурядный вкус. Он пишет песни, которые, я надеюсь, мы будем играть.
У него есть кое-какие черты, которые мне не по вкусу, но что делать, в ком их нет.
Наконец дело дошло до меня.
Я, Михаил «Майк» Науменко (Овен, Коза), играю в группе на гитаре и пишу пока все песни, а также пою их. О себе пишу подробнее. За гитару взялся сравнительно поздно, лет в 15, естественно, под влиянием БИТЛЗ. Тут же начал писать песни, причем, по молодости, на английском языке — я знаю это не так уж плохо.
Играл в множестве дряннейших составов, причем играли полный бред: от МАШИНЫ ВРЕМЕНИ до ЮРАЙ ХИПП, и все, что посередине. Примерно тогда же стал писать на родном языке. В 1975 году довольно близко познакомился с АКВАРИУМОМ, и некоторое время играл с ним электрическую рок-н-ролльную программу в качестве лидер-ритм-гитариста.
(Кроме Майка в тот состав входили еще Е. Губерман, А. Ляпин и некоторые другие ленинградские музыканты. Концерты проходили в различных институтах и в стенах университета. Назывался такой сборный бэнд ВОКАЛЬНО-ИНСТРУМЕНТАЛЬНАЯ ГРУППИРОВКА ИМЕНИ ЧАКА БЕРРИ.—Ред.).
Мы плохо одевались и накладывали на лица килограммы грима и губной помады, теней и т. д. Это был кондовый, правда, несколько запоздалый глэм-рок.
Летом 1978 года мы с Борей Гребенщиковым, сидя на берегу Невы, записали на пленку ряд наших акустических песен и выпустили альбом под названием «Все братья-сестры». Качество записи было устрашающее, но это были хорошие времена. В 1980 году опять-таки летом я записал (спьяну и сдуру) уже совсем сольный альбом «Сладкая № и другие…» В записи мне помогали все тот же Борис Гребенщиков и Вячеслав Зорин, гитарист группы КАП. РЕМОНТ, с которой мы в 1979 году гастролировали по Вологодской области. Запись получилась, хотя и хороша по качеству (писали, наконец, в студии), на удивление занудной. Впрочем, там есть и хорошие песни.
Осенью 1980 года и в начале (зимой) 1981 года я вместе с АКВАРИУМОМ несколько раз приезжал в Москву и играл и пел в качестве «сольного автора». Принимали меня неплохо, и я почти полюбил столицу, к которой раньше относился весьма скептически. К тому же у меня появился ряд приятных знакомых, которых я очень ценю. В их числе группа ПОСЛЕДНИЙ ШАНС. В 1981 году образовался ЗООПАРК, о котором я написал все, кроме того, что в этом году я начал толстеть и катастрофически тупеть. Передаю все права на перепечатку с любыми изменениями журналу «Зеркало».
К статье:
на концерте к нам пришла записка, в которой спрашивали, почему мы играем песни АКВАРИУМА. Мы не играем чужих композиций, все песни, нами исполняемые,— мои. А Гребенщикова за то, что он не объявляет автора «Пригородного блюза», я еще по судам затаскаю.
С уважением МАЙК.
От редакции («ЗЕРКАЛА»):
Б. Г. ни в чем не виноват, он называл автора «Пригородного блюза», видимо, автор записки был занят чем-то важным и не расслышал.
Моя анкета (не знаю, правда, зачем и кому она нужна, но тем не менее).
Имя: Михаил В. Науменко.
Сценическое имя: Майк.
Дата рождения: 18.04. 55.
Рост: 173.
Вес: не знаю.
Цвет глаз: карие.
Цвет волос: шатен.
Хобби: собираю материалы о Марке Болане и Дэвиде Боуи.
1-е выступление: ей-Богу не помню.
Крупнейшее событие в карьере: работа в ресторанном оркестре на Кавказе.
Любимый цвет: очень темно-синий.
Напиток: ром, красные сухие вина.
Любимая группа: АКВАРИУМ.
Любимый артист: Марк Болан.
Увлечение: чтение западной музыкальной прессы и отечественных детективов 40-х, 50-х годов, сдача пустых бутылок, валяние дурака, общение с рок-музыкантами посредством сухого вина.
Личные неприязни: глупые девочки и мальчики, тушеная капуста.
Профессиональная цель: играть и записывать ту музыку, которая мне нравится.
