Уважаемый читатель! Уже третий год ты читаешь мои переводы воспоминаний Боба Марли, а также их оригинальный английский текст. Сразу хочу поблагодарить нашего большого друга Екатерину Мгедлишвили, которая собственноручно переписывает (!) эту книгу и присылает свою работу к нам в редакцию «SЕ LA». Огромное растаманское тебе, Катя, спасибо от нас и от всех тех, кому это интересно.
Так вот, печатая перевод вместе с оригиналом воспоминаний одного из самых уважаемых людей в мире (стилизация под библейские страницы, как ты понимаешь, была сделана не случайно), мы знали, что в таком тонком деле без читательских замечаний не обойтись. И оказались правы и даже очень особое пристрастие большинства реплик говорит о том, что книга Боба Марли и наш альманах тебе не безразличны. Нас эта вибрация радует!
Эти замечания можно кратко обозначить так: во-первых, в перевод я вкладываю слишком много личного, во-вторых, перевожу ямайский диалект английского языка не каким-нибудь диалектом русского, а молодежно-криминальным сленгом, в-третьих, перевожу не дословно точно, опуская мат и изменяя некоторые другие моменты. Отвечу на все сразу: да, виновен по всем трем пунктам. Хочу только объяснить свою позицию. Неспециалистов прошу расслабиться, так как мое объяснение — не заумная филологическая заморочка. Речь пойдет скорее о некоторых идеях современного российского и мирового растафарианства, которые касаются нас всех.
Для начала отвечу на вопрос, что же сделало меня, библиотекаря из Йошкар-Олы, поклонником реггей вообще и творчества Боба Марли в частности. Эта музыка мне нравиться экзотикой и своеобразием, а также присущим ей протестом против несправедливости в обществе. Если первая причина — дело вкуса, то вторая не может не задевать любого внимательного и вдумчивого жителя нашей страны, который не желает одобрять российские безобразия своей бездеятельностью и равнодушием. Для реализации этого протеста, то есть попытки хоть как-то что-то изменить, перевод книги Боба Марли подошел мне отлично. Ведь недовольство несправедливостью — это важнейший растаманский драйв. А несправедливости у нас хватает выше крыши! Меня лично она уже просто заела, а тебя? Отсюда личное восприятие и эмоциональный накал, который я вкладываю в перевод.
Конечно, Боб был расслабленным парнем и музыку играл спокойную, и травкой баловался. Я же не пью и не курю, вот и злости у меня побольше. Да и природа эмоциональностью не обделила. Сохранение своего лица является, кстати, другой вечной ценностью, пропагандируемой не только растаманами, но и людьми искусства вообще. Вспомните, что поет об этом Боб Марли в песне «Could You Be Loved» «Don’t let them change you / Or even rearrange you» (He позволяй им изменить тебя или даже переделать). Лучше не скажешь! Я тоже хочу сохранить свою индивидуальность и, на мой взгляд, делаю это не в ущерб смыслу книги.
Виновен и в подмене диалекта слэнгом. Точнее было бы переводить Боба с использованием какою-нибудь нижегородского говора или петь с грузинским акцентом, как это делает солист группы ОСТРОВ. Но вот ведь беда, плевал наш нижегородский крестьянин на реггей. Из всей мировой музыки он предпочитает «Комаринского». Как ты понимаешь, это создало бы немалые трудности при переводе отрывка типа «Пошел в студию грамзаписи, там корни играют на гитарах и курят ганджу». По всем правилам это должно звучать как «Завалился в сельский клуб, там механизаторы на балалайках жарят и водку глушат». Вот и получились бы какие-нибудь «Тени исчезают в полдень» вместо «Bob Marley in His Own Words»! А быть вечно молодым и не ладить с лицемерным законом — это участь растамана. Отсюда и молодежно-криминальный жаргон.
Что касается мата, опять вспомню про своеобразие. Понимаешь, не люблю и не умею я материться. Уж лучше ничего, чем позорные отточия или странные уступки вроде «фуй», «млять», «шиздец». Не по-русски это звучит. Русский же мат, такой, какой он есть, — это наше сокровище и достояние. Его бесцельно и от нечего делать лучше не использовать, а то такой пизды можно оттяпать!’ Какой это громовой раскат по сравнению с беззубым английским сюсюканьем типа «fuck»! Догадываюсь, что недовольные моим «пресным» переводом возмещают отсутствие мата в нем собственными высказываниями в мой адрес. Что ж, каждый из нас волен создать свой альманах и вытворять на его страницах все, что душе угодно.
Итак, вкратце я хотел сказать следующее: Боб Марли по натуре был более спокойным парнем, чем это может тебе показаться. Он говорил на ямайском диалекте английского языка и использовал мало слэнга. Он, бывало, подпускал слово-другое матом. Он был всегда самим собой и ничего не имел против того, чтобы его поклонники тоже сохраняли свою индивидуальность. Ведь всех нас объединяет одна великая мысль: живи и дай жить другому. Все же языковые различия происходят от Вавилона. Если ты не доволен, переведи текст оригинала так, как считаешь нужным. Ну а если тебе, как многим остальным, моя работа нравится, значит мы понимаем друг друга без слов.
I-горь Краснов.
Оформление статьи: Игорь Краснов после работы любит пить ароматный травяной чай. который он готовит по собственному рецепту (фото Ивана Земцова); просто хорошая (не правда вы?) фотография, обнаруженная Игорем в журнале «National Geographic» за декабрь 1999 года.
