Сегодня мы продолжаем обсуждение фильма «Взломщик». Как и следовало ожидать, эта картина вызвала большой интерес и самые разные мнения. Иногда даже не верится, что столь полярные оценки относятся к одному и тому же фильму. «Банальность» — «открытие», «пережали» — «недожали»…
Авторы фильма оказались в трудной ситуации. Противники ленты настроены более чем серьезно: готовы совершить с целлулоидой, запечатлевшей героев «Взломщика», небольшое аутодафе. Сторонннки же, кажется, озабочены в первую очередь не доказательством достоинств фильма (это, видимо, считается очевидным), а поиском упущенных творческой группой возможностей. Страсти накаляются… Если вы захотите сами подбросить одно-другое полешко в костер спора, вы успеете это сделать: дискуссия продолжается.
Компетентное мнение
Где выход из тупика?
«Взломщик» — фильм и еще до выхода в прокат прославившийся тем, что впервые должен был представить воочию — хотя бы отчасти — — «Ленинградскую школу рока», широко дотоле известную лишь по «самопальным» магнитофонным записям.
На «Взломщика» меня привело любопытство — хотелось просто «познакомиться». И хотя в атмосфере музыкальных «тусовок» мне сложно было поименно разобраться «кто есть кто» — нельзя было не увидеть, что интерес режиссера В. Огородникова к сумбуру происходящего на сцене и в зале основан отнюдь не на желании дебютанта украсить свою картину «только сегодня дозволенным». В фильме, мой взгляд, предпринята дерзкая попытка сделать аналитический слепок с молодежной контркультуры текущего дня.
В этой связи вспоминается фильм А. Стефановича «Начни сначала», хоть и спекулировавший на имени Андрея Макаревича, но все-таки примечательный уже тем, что Макаревич вне сюжета и его воплощения привносит на экран обаяние собственной личности, чем вызывает ностальгическую волну ассоциаций, связанных с «эпохой» «Машины Времени».
«Машина» — лидер нашего рока рубежа 70—80-х годов. «Алиса», «Аукцион», «Кофе» — группы, давшие меломанам кумиров сегодня.
Пессимизм «Машины», кем-то из критиков названный «юношеским», рождался от осознания «несбывающихся желаний». Герои песен группы — вполне интеллигентные, кстати сказать, бунтари — тяжело расставались с верой в то, что им все по плечу, обретая сознание своей слабости. Источником драматизма для них стало разочарование, крах стремлений, не соизмеренных со способностью их реализации. Но, вместе с тем, пессимизм «МВ» нес в себе, пусть слабый, подверженный любым колебаниям, огонек свечи, энергетический заряд на будущее: пока у нас есть завтрашний день, есть надежда и вера в него, «еще не поздно все начать сначала….»
Вот этой веры в завтра, с которой день сегодняшний, трудный и скучный, становится осмысленнее, нет у ребят из «Взломщика», и это главное, что отличает их от предыдущих поколений молодых героев экрана. Ключевой кадр картины — юный Олег Елыкомов, после всех перипетий «музыкально-детективного» сюжета с концертными номерами, бурными объяснениями, борьбой и тоской безразлично застыл под кирпичной стеной. За ней нет ничего — только отчаяние от фатального одиночества и жизни без смысла. Роковой тупик.
Те, кто поверил «Машине», еще чего-то хотели. Герои «Взломщика» не хотят ничего, кроме «кайфа», с которым убивается время. Рок для них — и стимулятор пробуждения энергии, и сфера ее приложения. Он моделирует полный законченный цикл, заменяющий жизнь, становящийся жизнью. Замкнутый круг. Тупик.
Первое, да и пожалуй, главное художественное достижение «Взломщика» — в открытии незнакомого для экрана, болевого, отчаянно обнаженного по эмоциям жизненного материала и свободной ориентации в нем. Режиссер все компоненты картины — работу с фактурой, выбор исполнителей, звуко-зрительный ряд, решение групповых сцен — подчинил одному: максимальному выявлению драматизма материала. Но наше удивление материалом скоро сменяется удивлением стремлению постановщика загнать-таки растрепанных незнакомцев в «прокрустово ложе» прежних представлений об «условиях их формирования».
Драматургия В. Приемыхова традиционна и узнаваема не только по жизни, но уже и по фильмам, она конструируется по известному принципу. Знакомство с «загадкой» (рок-клуб), атмосфера странного томления, затем по нарастающей это томление безысходности и одиночества разрешается кульминационным взрывом — буйством в разбитом вагоне, и нас подводят к «разгадке» сложного жизненного ребуса. Оказывается, в фатальной неконтактности героев и их отрешенности от «возвышенных мыслей и чистых пламенных страстей», равно как и от общества, виновато трудное детство. Истоки неблагополучия следует искать в семье — ясно читаются в финале подводящие итог излюбленные приемыховские мотивы бездомности и безотцовщины. Но я убеждена, что все сложнее. И фильм, художественная ткань которого пронизана сильнейшими токами внесхематичной, неоднозначной жизни, сопротивляется своему идейному каркасу, не собираясь в единое целое. Старая истина — новое постижение правды нуждается в неизведанных еще путях — вновь подтверждается на примере этой интересной картины.
М. ЗАМЯТНИНА, студентка ВГИКа.
Строки из писем
Наконец-то!
Наконец-то нам показали не вымученные шлягеры, не рекламные ролики, а настоящий рок.
В песне, прозвучавшей в фильме, есть такие слова: «Если кто-то думает так же, как я, мы с ним похожи точь в точь. Мы — вместе». Так вот, я думаю так же, как герой, а таких, как я, немало.
Фильм стал фактом общественной жизни, и, мне кажется, неверно было бы думать о нем как о стандартном «молодежном» фильме, оснащенном экзотическими музыкальными номерами.
СЕРГЕЙ А., г. Дзержинск.
Можно и нужно
«Взломщик» нам не понравился. В фильме показано много рок-групп. Это совсем ни к чему. Многим эта музыка не нравится, особенно людям старшего возраста. И нам она не нравится. Мы совсем не понимаем, как это в кино допускают подобную блажь. В фильме К. Кинчев говорит: «Нас нельзя переделать, нас можно только уничтожить». Да, таких нужно уничтожать.
В. ХЛОАРЭ, Т. ШОРОХОВА.
Только мода
Приходится слышать много разговоров о том, что авторы фильма «осмелились» посмотреть вплотную, поговорить открыто о так называемой рок-культуре, которую долгие годы вообще отрицали как явление. Только ведь внимание режиссера В. Огородникова к «рок-культуре» здесь — особого свойства, и едва ли стоит это рассматривать как некое новаторство. Издавна предприимчивые режиссеры в театре и кино умели «оживлять» сложную психологическую драматургию, опасаясь, как бы зритель, погрузившись в размышление о жизни, не дай бог, не заскучал. Оживляют по-разному: джазом, эстрадой, цирковыми трюками — все в зависимости от моды. В. Огородников в курсе нынешней моды, только и всего.
Е. ОППЕНГЕЙМ, учитель.
Тест?
Понравилось то, что авторы фильма деликатны и лояльны, не навязывают зрителю своей точки зрения ни на проблемы психологии и человеческих отношений, ни на проблемы так называемой «молодежной» культуры. «Взломщик» не дает готовых рецептов, погружает зрителя в круг жизни, быта, не расставляя жестких акцентов: наблюдайте и разбирайтесь сами, кто в чем проиграл и как это случилось.
Мне приходилось говорить о «Взломщике» со старшеклассниками, ровесниками героев В. Огородникова. Многие остались недовольны именно нейтральностью, недосказанностью, смущены тем, что авторы не спешат с выводами.
Пожалуй, этот фильм может служить своеобразным тестом для зрителя, выявить в зале тех, кто готов осмыслять жизнь, анализировать, а кто ее пассивно созерцает и ждет чьих-то объяснений.
С. ПАРФЕНОВ, учитель средней школы № 4.
Компетентное мнение
Мы вместе? Мы вместе!
Панк, на вопрос милиционера, почему его одежда и «форма» не такая, как у всех, передернув плечами, ответствует: «Я не виноват, что у них (у остальных, «нормальных») такая мода, я немодный»
И это не антимода, это эмоциональный выход из заторможенности и запрета и выход с перебором, с эпатажем, с шоком.
Да, они фанаты определенного набора нот и тембров. И вызывающая для ортодоксов Атрибутика помогает им отличать «своих». И это один из ритуалов рока. Ведь «мы вместе!»
Общность, понимание, братство.
Со временем «Взломщик» превратится в ностальгический крик. И будет служить иллюстрацией для беспечных рассказов на сон грядущим внукам-подросткам о славных временах. «Когда я был молодым…»
Тут и «Сайгон», уютная кофейня, возле которой круглый день «тусуются» рокеры со всего Союза, и постоянно попадающие в кадр Олег Гаркуша, Леша Вишня — известные в мире рока личности. Фон, к которому ржавыми кнопками прикрепляют чахлый сюжетец, зрелищный и, что ценно, правдивый. Но тот же фон часто необязателен и даже назойлив. Снятые почти документально «тусовки» с реальными рокерами не всегда удачно монтируются с полусимволическими приемами, которыми пользуется режиссер при изображении переживаний Семена, главного героя.
Даже Косте Кинчеву, исполняющему роль старшего брата Семена, не удается преодолеть стереотип в меру рефлексирующего, в меру убежденного в своей правоте повзрослевшего шахназаровского курьера. Исключением являются лишь концертные куски с «моим поколением» и «Мне нужен воздух», где лидер «Алисы» чувствует себя как рыба в воде.
На долю рокеров выпали приводы в милицию, подозрительные «тусовщины», пьяные ночи (правда, папаша братьев тоже не прочь выпить, и пьянство обеих генераций как бы уравновешивает самое себя), и, словно бельмо в глазу, оптимизм рок-музыки, которая болезненно сравнивается с нестройным «жмуром» духового оркестрика (надеюсь, не в пользу последкего). Никакого просвета.
Режиссер Валерий Огородников пытается выйти за рамки т. н. «литературного кино», которое километрами производится денно и нощно.
Но бесстрастный репортаж, недидактический показ — не обязательно удача. Согласен, что кинотелеэкран не избалован появлением «неформалов» (да еще не на последних ролях), но даже прекрасные рок-номера известных ленинградских групп, которые у многих на слуху, не спасают фильм. Ведь не «женщину, которая поет» мечтали авторы сделать. А склеенные «до кучи» эпизоды, снятые под эстетику проходных дворов, не связываются гармонично с игровыми кусками, они не «вместе».
После просмотра остается недоразумение, так ли уж важны постановщикам эти странные рокеры, может быть, ими правили соображения конъюнктуры… Как мне кажется, дальше заигрываний с молодежной тематикой авторы фильма не продвинулись, и шаг, сближающий Большое Кино с только-только выходящей из подвалов субкультурой, был по-школьному робок, но все мы сейчас учимся жить и работать в среде происходящих перемен, и учеба эта лишь в самой начальной стадии.
В. ДЕМИДОВ, участник рок-группы «Хроноп».
Статья любезно предоставлена сообществом Выставка — Музей «Русское Подполье. Осколки»