Часть номер раз
Сидит как-то ББГ дома. Просто так. И все бы ничего, но только сидит он какой-то грустный, безрадостный, делать нечего. Короче — скучно. Погода пакостная. Почитать чего — не хочется. Сказку какую, что ли, или, там, песню написать — лениво. Вот так и пребывает, значит, Борисыч дома: то присядет, то побродит по квартире, в окно скучающим взглядом посмотрит, опять присядет.
Чайку попьет и думает, ну прямо как известный философ-материалист и предшественник русской социал-демократии Чернышевский Н.Г. в мрачных и сырых казематах Петропавловской крепости: “Что делать?! нет, ну что делать-то?!”
Полдня так задумчиво сидел Борис Борисыч.
И вдруг как троллейбусной дугой его осенило. Неизвестно отчего, но всплыла вдруг в памяти известная фраза еще одного видного теоретика и классика чего-то там Вовки Бульонова-Пельменина: «Напиться, напиться и еще раз напиться!!!»
— А почему бы и нет? — подумал герой нашего повествования.
И оставшееся время было проведено с необычайной пользой и приятностью.
И день, в результате, не был потерян зря.
Часть номер ещё раз
С устно-письменным творчеством видного теоретика и классика чего-то там, а также бывшего всеобщего дедушки Вовки Бульонова связан еще такой казус:
Репетирует, бывало «Аквариум» (Да-да! И такое случалось!). Ну, понятное дело, музыку там всякую разную поигрывают, анекдоты рассказывают. За жизнь, опять-таки разговаривают. Порепетируют, значит, таким образом какое-то время. Потом, естественно, перерыв надо устроить. Отдохнуть. Присядут, закурят. И все бы хорошо, но… Чего-то не хватает. Вот так и кажется, что еще б чего-нибудь, и было бы не то, что хорошо, а намного лучше. Ну просто замечательно было бы. Ну, натурально — неспроста все это всеобщее ощущение.
Призадумаются участники коллектива, переглянутся, перемигнутся, и…
Глядь — Гаккель уже стаканы достает, Титов закусочку откуда-то вынимает и раскладывает, а Липин давно уже дверь с другой стороны за собой закрыл и в соответствующий магазин убёг. Гребенщиков же посмотрит-посмотрит на такие дела, и, как самый дальновидный, со словами: «А у меня с собой!», — заранее припасённую ёмкость достанет.
Ну, потом, понятное дело — усядутся все кружком рядышком, выпьют-закусят, закурят. Потом повторят. Порепетируют чуток. И действительно — и играется намного лучше, и настроение у всех отличное и всё просто замечательно!
Идеи творческие, опять же, ну прямо фонтаном бьют. «Римским» архитектором Растрелли перестроенным. Или того круче — как «Большой каскад» в Петергофе. Не репетиционный процесс, а праздник жизни какой-то, честное слово!
А Боб сядет тихонечко где-нибудь в сторонке, возьмёт сигаретку, и глядит, хитро прищуриваясь на эго безобразие. И не просто так, а думает в это время: «Хороший у нас всё-таки коллектив. Люди замечательные, а главное — понятливые. И так все сработались отлично! Да и сам я тоже не хухры-мухры между прочим! Да … Владимир Ильич хоть и сука был, но в чём-то был прав. Действительно — «кадры решают всё»…
Вот такая вот история.
Часть номер и ещё раз, эх, раз, ещё раз, ещё много-много… Нет! Пока хватит! К Цыганам!