ПРИБЛИЖЕНИЕ ОТДАЛЕННЫХ ЭПОХ

интервью с Евгением Ходошем, лидером КАЗМЫ-КАЗМЫ

Метафизический парадокс: лестница, по которой мы погружаемся в искусство, ведет не вниз, а наверх. Словно старый и опытный охотник, я сужал круги вокруг харьковской КАЗМЫ, пока не познакомился с ее лидером, Евгением Ходошем. Вначале был фестиваль «Индюшата» в Твери, в 91-м. Затем в мои руки стали попадать магнитосборники объединения «Новая Сцена». Весной 1992 года вышел первый альбом группы «Пляски трубадуров». И каждый раз не покидало ощущение, что это весьма новое веяние в современной музыке. Беседа с Евгением, из которой взяты фрагменты для данного материала, происходила в два этапа.

Часть 1
Сентябрь-92. Фестиваль «Новая Сцена — 3»
Вначале были долгие разговоры
о нюансах истории группы — масса фактов о составах группы, о каких-то концертах (см. на эту тему материалы объединения «Новая Сцена»в «ЭНске» 3 и 5 за 1992 г.)
(Евгений) — Все это начиналось вокруг меня. Вначале была задумка играть только втроем: флейта, гитара плюс вокал и рояль. Все участники группы первого состава учились вместе в Харьковской специальной музыкальной школе, но все мы — из разных городов. Это большая проблема. Зато многие сейчас — студенты «консерватории» (Харьковского института искусств. — прим. С.Х.).
Как ни странно, все мы слушаем почти любую музыку — от средневековой до сегодняшних независимых, таких как DEAD CAN DANCE ипи даже Nick Cave. Но наш стиль «средневековья» был изначально, мы собрались в феврале 90-го и с тех пор играем подобную музыку. Я думаю, что без «Новой Сцены» мы бы не выжили. («Ах». — сказала Татьяна Ежова; см. ее материал «Элегантная вакханалия Средневековья» в «ЭНске» 5/93. — прим. СХ.).
На мой вопрос о истоках театрализованности выступлений КАЗМЫ Женя сказал, что театрального объединения никогда не было вокруг группы, что группа плавно вытекла из музыкального союза трех групп — АМЕБЫ, ЧИЧ- КА-ДРИЧКА и ГНИДА, — которые активно использовали на сцене театральные приемы.

— Что для вас концерт и какие у вас отношения с зрительным залом? Понимают ли вас слушатели?
— Наши концерты есть разные выражения наших собственных мироощущений или отдача дани зрителям. Хотя выход на сцену есть преодоление некоторого барьера. Нам трудно представить предстоящий концерт — несмотря на то, что мы не играем импровизацию. Просто есть общая картина в голове. Ну, а зал нас не напрягает. В Харькове у нас много поклонников. Вообще говоря, нельзя никогда обвинять зрителей в том. что концерт прошел плохо, и оправдывать свою неудачу, говоря, что тебя никто не понимает. Это говорит о конченности артиста.

— А что для вас интереснее — концерты или студии звукозаписи?
— Честно говоря, вкуса студийной работы мы еще не почувствовали.

— Как у вас текст связан с музыкой? Есть ли примат какой- то одной составляющей?
— Наш текст не существует отдельно от музыки. Наше творчество –это, грубо говоря, городской романс 90-х годов двадцатого века.

— Группа часто использует марши в своих программах. Связано ли это с правой идеологией?
— Мы далеки от политики и социологии. культурная ценность КАЗМЫ не в этом. Марш — это музыкальный стиль, и не его вина, что он хорошо озвучивает тоталитарное сознание. Творчество правых же перерастает в декламацию. Здесь можно провести параллели с архитектурой — правые не строят оригинальные здания, а лепят многоэтажки панельные, да еще без всяких удобств. У нас же маршевая структура используется исключительно в корневой ипостаси.

— Ходит мнение, что вы ориентируетесь на достижения Прокофьева.
— Нет, скорее на Шостаковича и Стравинского. Мое личное убеждение, что Шостакович был гораздо более великой фигурой, нежели об этом думают. Он никакой не коммунистический композитор…

Часть 2
Май-93.
Презентация компакт-диска “Новая Сцена”
Этот разговор состоялся в шумной атмосфере праздничного фуршета, когда уже быпо сказано немапо тостов в честь объединения и музыкантов, когда фоном звучал Nick Cave с его душевным альбомом «Henry’s Dream». В промежутке между двумя нашими общениями с Евгением Ходошем КАЗМА поменяла состав и записала новую программу «Катакомбы любви», более глубоко погружающую слушателю в мистическую среду Средневековья.
— Чем была вызвана смена состава группы?
— Кто-то любит громкую гитарную музыку, кто-то — тихую. У каждого свои вкусы. КАЗМА двухлетней давности была отличной, и сегодняшняя — тоже. Но просто у каждого есть свое дело, которым он должен заниматься. Нет ничего ужасного в смене состава, если группа не перестает существовать вообще. Всякий застывший опыт является барьером для приобретения каких-то новых знаний. Посему КАЗМА, меняя состав, приобрела нечто новое в плане работы с новыми музыкантами. Я ничего не имею против людей прежнего состава, опять же — каждый должен заниматься своим делом. Не исключено, что следующая программа будет с новым составом. Здесь чисто технические сложности, поскольку Харьков культурный, в общем. вещь слабая, и музыканты многие едут учиться в другие города — Москву, Киев.

— Новые интонации, появившиеся у группы, связаны прежде всего с тобой или же с новыми музыкантами?
— И со мной, и с ними. Любовь к академической музыке — это любовь к тихой музыке. Девиз: сиди и слушай. Это основное. То есть физиологический нутряной эффект мы постарались максимально изъять из нашего арсенала.

— Во многих ваших новых вещах появились интонации КОЛЛЕЖСКОГО АСЕССОРА…
— Это я слышу впервые. Вообще, сравнения с какими-то группами — это, в конечном счете, вкусовщина. С кем нас только не сравнивали — от академической музыки до хард-рока. Я не претендую на какую-то исключительность, и этих претензий нет в принципе. Но. по моему мнению, это в последнюю очередь рок-музыка как таковая, а в первую — музыка Средневековья: сборники Пьера Атаньяна и Гильмана Сусато, музыка нашего века от Шостаковича и Стравинского до DEAD CAN DANCE. Просто отзвуки чьей-то параллельно нам играемой музыки подтверждают тот тезис, что идеи витают в воздухе, и каждый черпает их независимо друг от друга…

— Какое влияние на вас оказала группа ТОВАРИЩ? Действительно ли она для вас культовая?
— ТОВАРИЩ — группа, которая раньше нас начала свою карьеру на подмостках Харькова. Киева. Москвы. Но она не является для нас культовой. Просто каждый человек, отбросив всякие амбиции, должен иметь своего учителя. Как правильно сказал Сергей Мясоедов. ТОВАРИЩ — это поворот головы в нужном направлении. Для меня лично это супервремя и суперлюди. которые смогли меня наставить на путь праведный. Я проучился девять лет в музыкальной школе, но это абсолютно не привило мне любовь к академической музыке, что ТОВАРИЩ сделал буквально в течение нескольких месяцев, когда я играл в этой группе. И поэтому огромное спасибо конкретно Саше Панченко.

— Может быть, все вытекает из того, что в музыке важнее не форма, а мистическая наполненность?
— В том то и дело, что форма тоже главное. Сейчас у меня настольной книгой является «Хроника моей жизни» Игоря Федоровича Стравинского. Этот человек вообще отрицал в принципе все б музыке, кроме музыки как таковой. Он отрицал чувственное восприятие музыки; он отрицал то. что музыка может влиять на людей.

— Идеи чистого искусства очень притягательны. Но такой подход заведомо отталкивает людей непосвященных. Получается, что вы тоже играете в бисер.
— В принципе, культура вообще вращается вокруг достаточно узкого числа людей. Но нам хотелось бы быть понятными людям.

— Каков тогда твой лично и группы вообще взгляд на современную экспериментальную музыку?
— Истоки музыки сегодняшней у всех разные. Музыка SHAKE HI FI (no-wave-гpyппa из Киева. — прим. С.Х.) абсолютно новая; мы же во многом основаны на музыке средневековой. Тем же Стравинским подмечена такая тенденция в развитии культуры как таковой: «Эпохи, наиболее приближенные к нам, отдаляются, а наиболее отдаленные — приближаются». Тот же SHAKE HI FI или ЭЛЬЗА — достаточно новая экспериментальная музыка, у нас же. вроде, максимально старая, только перенесенная на двадцатый век. Тем не менее и то. и другое можно считать музыкой новой.

— То есть получается, что вы ищете корни музыки и по форме, и по содержанию?
— Понимаешь, по-моему, именно чувственному восприятию (поскольку я не могу это объяснить по-другому) именно музыка Средних веков актуальна сегодня. В чем это выражается? Музыка XX века — это музыка исключительно формы, к сожалению. Ее тенденции — соц-арт («кто хороший, кто плохой»), модерн и постмодерн («все по приколу»), В веке четырнадцатом и до того все рассматривалось через призму Бога, посему это изначально была музыка содержания. Соответственно, сейчас при огромном количестве новых форм как таковых важно придать музыке содержание как таковое. Сегодня основной является следующая концепция: Бог дал нам шанс стать толковыми ребятами. Кто- то этот шанс использует, кто-то нет. Посему в музыке КАЗМЫ-КАЗМЫ и преобладают такие интонации…

Эпилог
На следующий день после презентации состоялась презентация локальная: Женя принес в гостиничный номер оргкомитета «матрицу» нового альбома «Катакомбы любви», сведенного чуть ли не накануне; и многие, в том числе и ваш покорный слуга, принялись рьяно переписывать его себе. Все вышесказанное настолько сильно отражено в этой работе КАЗМЫ, что я могу сказать только одно: никакая рецензия не приблизит интересующихся к этому творению, это надо слушать.
В лабиринтах сознания есть много лестниц, выводящих наверх; блуждая, не переставайте их искать. И это вечное движение ввысь по странному стечению обстоятельств называется погружением. Значит, можно погрузиться в небо…
Серж Хризолит
Май-июль 1993 Фото Владислава Уразовского

P.S. Состав группы на июнь 1993 года:
Евгений Ходош — гитара, вокал
Кирилл Осадчий — барабаны
Александр Кохановский (ех- САХАР — БЕЛАЯ СМЕРТЬ) — клавишные
Алексей Пилипенко — акустическая гитара
Олег Михалюта — фагот
Всеволод Кучинский — флейта
Игорь Соловей — валторна
Александр Негодуйко — тромбон (ех-клавишные)


Обсуждение