Рок-н-ролл в Иванове не прижился. Может, я слишком категоричен и субъективен, может, я многого не знал и не знаю. Может. Вообще все было не так… Рок-н-ролл ведь — понятие относительное и порой неуловимое и ускользающее от того, кто пытается его систематизировать или просто объяснить. Иногда это вроде бы он, Рок-н-Ролл, а потом смотришь — нет, пардон, ребята, Обознался. Так что, никто не застрахован. Однако кажется мне, ох, кажется, что — нет, не прижился. Хотя, что это я так сразу, с конца и о грустном. Начнем-ка с начала, там было весело.
Началось все в далеком 1905 году, когда в Иваново-Вознесенском образовался первый в России Совет народных и солдатских депутатов. Тем и прославился на первых порах наш город, и это было, наверное, весело. Потом стало грустно, и надолго. Ткачихи выполняли планы, некоторые, как например, сестрички Виноградовы, даже перевыполняли, за что их поощряли словесно и материально. Но все это в порядке общего развития я говорю. Рок-н-ролла тогда не было и жизнь текла на редкость неинтересно.
Мало-мальски повеселело на родине первого Совета, когда везде заиграли джаз. Ивановские джазмены пользовались заслуженным уважением, они высоко котировались на всевозможных конкурсах и фестивалях. «Иваново? Да, помню, у нас джазисты ваши бывали…»— услышал я как-то от одного известного питерского рок-функционера. Приятно, конечно, что знают нас, ничего не скажешь, но это ж когда было- то, джазмены-то? Неужто теперича окромя невест и нет в Иванове ничего интересного, в смысле культурного досуга? Ага, тут-то мы и подходим, наконец, к самому что ни на есть веселому месту.
В конце 80-х в «ситцевом крае» завелся рок-н-ролл. Отчего, откуда — никто не знает. Разве что от грязи. Этого добра у нас всегда хватало. Другой причины не вижу. Конечно, играли крутую музыку и в «допотопные» джазовые времена, и народ на танцах на ушах торчал, выделывая ногами рок-н-ролльные кренделя. Однако давно это было и без должного продолжения. Легендарную ( в Иванове, естественно) РУБИНОВУЮ АТАКУ и ей подобных отделяло от сегодняшнего дня долгое опустошающее кабацкое безвременье, когда все музыканты сидели на общепитовских точках и играли всякую лабуду, улучшающую пищеварение. Та же АТАКА закончила свой век именно в ресторане, навеки расставшись с любимым хард- роком, а ее руководитель Александр Лебедев сидит теперь дома и пишет под компьютер тихие лирические песенки. Для себя.
Так вот. Пробил час, по всей Рассее-матушке заиграли рок-н-ролл, не остался в стороне и город невест. Тут-то и началось настоящее веселье.
Первыми «мечи на орала» перековали бывшие ВИА, взяв на вооружение модный тогда хард-н-хэви. Группа БАРОМЕТР — как раз из таких. Руководитель коллектива Кирилл Колокшанский (клав.) собрал в свою компанию очень сильных музыкантов, обеспечив БАРОМЕТРУ мощный и уверенный старт. Кстати, их собственный внутренний барометр оказался на редкость устойчивым — от начала своего пути в 1987 году до сегодняшнего дня группа четко придерживалась выбранного однажды металлического курса. Тон здесь задавал, конечно, обладатель «самого металлического» инструмента гитарист Алексей Грачев, мастер своего шестиструнного дела, начинавший, однако, с джаз-рока. После нескольких перемен в составе Грачев стал официальным лидером и, назвав обновленную команду по любимому месту сборищ ивановской молодежи ПЛОЩАДЬ ПУШКИНА (в народе — Пэ-Эл-ПЭ), с головой окунулся в хэви. Вокалом и шоу занялся Валерий Шелехов, обладатель высокого хрипловатого голоса. Всегда коротко постриженный, однажды он шокировал всех тем, что появился на сцене в длинном кудрявом парике. Свет, пиротехника — все при всем. Однако, несомненно, что именно виртуозным пальцам Алексея Грачева команда обязана своим неизменным высоким рейтингом в тинейджерской среде. Потому что тексты ПлП не представляли никакого интереса, вращаясь, в основном, вокруг любовной тематики, а музыка — вполне традиционная, в духе весельчака Джона Бон Джови, без каких бы то ни было новаторских поисков. Кстати, джемо- вые импровизации Грачева при настройке аппарата вызывали у меня всегда гораздо больший интерес, нежели его партии в композициях ПлП. Там были полет и свобода, даже чувства, если хотите. То, чего на мой взгляд не хватает команде.
Группа ГРОТЕСК — тоже выходец из ВИА. Начала принимать свой классический вид с приходом (и вполне возможно, что и по инициативе) гитарйста Юрия Гребенюка. Ряд внутриколлек- тивных катаклизмов привел к тому, что Гребенюк остался полновластным хозяином команды. Однако в отличие от «пушкинистов», сразу порвавших со своим эстрадным прошлым, ГРОТЕСК до самого конца своего существования держался «вокально- инструментальных» корней, используя в качестве основы для творчества стихи советских поэтов, а иногда и музыку советских композиторов. Например, на один из фестивалей ГРОТЕСК вышел с сюитой… Раймонда Паулса, сочинив к ней длиннейшую гитарную интродукцию. Юрий Гребенюк любил похвастаться своим мастерством и исполнял иногда на концертах специально для этого написанную пространную пятиминутную импровизацию, половину которой гитара лежала на комбике, а все десять пальцев Гребенюка бегали по грифу, как по рояльным клавишам. Это, конечно, цирк, но все же говорит об изрядном мастерстве гитариста, согласитесь. При всем своем потенциале и взаимной, я бы сказал, любви к харду, группа просуществовала недолго. В феврале 1990-го ребята тихо и дружески разошлись по домам.
Следующая у нас на очереди группа — тоже из «старичков». Это ДВИЖЕНИЕ из текстильного городка Шуя в получасе езды от Иванова. Под началом своего лидера, басиста и обладателя луженой глотки, голос которого иногда напоминает звериный рык, Роберта Тайшиева, ребята играют крепкий и надежный хард-рок. Играют очень слаженно и мощно, но, я прошу прощения за каламбур, движения особого во всем этом не заметно. Разве что поначалу соло делали две гитары, то в унисон, то в терцию, то еще бог знает во что, а потом остался один Владимир Горюнов. На сцене группа всегда смотрится колоритно благодаря мощной фигуре Роберта Тайшиева, однако проигрывает из-за статичности музыкантов. На сегодняшний день ДВИЖЕНИЕ записало уже три магнитоальбома, причем последний ребята умудрились сделать в Финляндии, в маленьком городке-побратиме Шуи.
Какое-то время эта «тяжелая тройка» представляла ядро ивановской рок-тусовки, однако вскоре всплыло еще одно имя — ПАЛАТА № 6.
Начало у этого коллектива было долгим и неторопливым. Вячеслав Горелов и Александр Попель долго мыкались по клубам, в какой-то период вообще репетировали вдвоем дома, пока все это не вылилось на сцену Дома работников просвещения под лаконичным названием «Г. Р.» (Горелов — Рублев. Рублев— девичья фамилия матери Попеля, поначалу используемая им в качестве псевдонима). Музыка представляла собой странную смесь грязного панка, ритм- энд-блюза и реггей. Голос Попе- пя походил на карканье ворона и не всегда позволял разобрать слова. От выступления к выступлению у команды менялся состав, кружась вокруг тандема Попель — Горелов, пока наконец на первом ивановском рок- фестивале группа не появилась в виде трио. Кстати, не могу не сказать пару слов об упомянутом форуме. Первый ивановский рок-фестиваль был действительно удивительным событием. Начавшись в 12 дня, он закончился за полночь и продемонстрировал в это вредное для ушей время почти все, что было в городе рок-н-ролльного и даже сверх того два детских эстрадных ансамбля и одного исполнителя романсов. Можно сказать, что именно с этого фестиваля началось недолгое, но очень яркое и шумное шествие рок-н-ролла по текстильному краю.
Так вот, на этом жутком сборище ПАЛАТА № 6 появилась в новом и довольно неожиданном для тех, кто ее знал раньше, виде. На басу по-преж- нему наяривал Вячеслав Горелов, Попель же сменил гитару на электронные барабаны, уступив «струнную секцию» удачно вписавшемуся в коллектив Роману Мочалову. В музыке неметился ощутимый крен в нью вэйв, сохранив, тем не менее, легко узнаваемые черты, а главное — напор очень жесткого ритм-энд-блюза. Лучшей композицией фестиваля, на мой взгляд, был их крутейший «Пролетарский блюз», вписанный в классический рок-н-ролльный квадрат:
Мы могли бы пойти в кино,
Мы могли бы пойти в кабак.
Мы могли бы купить вино.
Мы могли бы курить табак,
Но мы с тобой рабо-бо-ботаем
В разные смены!..
С тех пор состав больше не менялся, хотя принимались неоднократные попытки ввести в группу клавишные и «освобожденного» барабанщика. Все-таки треугольник оказался наиболее устойчивой фигурой.
К сожалению, ПАЛАТА распалась, не записав ни одного полноценного альбома. Однако остались черновые записи, а незадолго до конца Попель записал с Романом несколько акустических вещей, в которых он предстал тонким и изящным лириком. Две гитары и мягкий, печальный голос (куда делось былое карканье?). И очень красивые песни:
Раз проснувшись утром
Ты почувствуешь—
Что-то случилось
С миром.
И весь день ты проходишь.
Томимый предчувствием
Огромной потери.
Только ночью
Ты увидишь — пропали звезды на небе.
На небе…
Следующая команда, о которой нельзя не упомянуть, в корне отличается от всех, перечисленных выше, потому что основу ее музыки составляет не резкое звучание гитары, а пестрое многоголосие инструментов. Группа ТАНЦЫ НА ВОЛЕ отдала свое коллективное сердце романтической «новой волне» в фарватере, проложенном ДЕПЕШ МОД. Ее руководитель и идейный вдохновитель Олег Иванов в условиях катастрофического дефицита профессиональных электронных инструментов смог сделать группу отнюдь не провинциального масштаба. ТАНЦЫ НА ВОЛЕ рождались в недрах общежития медицинского института, в постоянном окружении многочисленных друзей. Возможно, поэтому у группы с первых же дней появилась верная армия поклонников.
Черные куртки, очень короткие стрижки, темные очки музыкантов тоже способствовали созданию определенного имиджа. Однако недостаток электроники все же не давал развернуться, и ребятам приходилось использовать на концертах «половинную» фонограмму.
Пиком творческого успеха я считаю грандиозный по ивановским меркам сольный концерт ТАНЦЕВ с мощным светом, лазерами и пиротехникой. Звук был на редкость чистым, вокалист Сергей Огнев в белой рубашке красив и холоден. Публика, сидевшая чуть ли не на головах друг у друга, бесновалась. Вот только Олега Иванова с ними уже не было, отбыл в Нью-Йорк. Через некоторое время укатил к нему и Огнев, и по слухам — надолго. Однако обезглавленная группа не прекратила своего существования, продолжив линию далекого уже лидера. Так что на сегодняшний момент в активе у ТАНЦЕВ НА ВОЛЕ уже три магнитоальбома: «Откровение» (1990, это действительно было откровением для Иванова), «Не терпит зла» (1991) и «Женщина-антология» (1992). Еще один пикантный момент. ТАНЦЫ — пока единственная ивановская команда, попавшая на ЦТ благодаря участию в конкурсе «Шлягер-92».
Теперь у нас на очереди ходячий анекдот «города невест» — группа ДЕТИ ПЕТРА. Не того Петра, который «был не первым у Екатерины». Нет, этого Петра вы вряд ли знаете. И в том ваше счастье. В период становления в 1989 году этими приколистами была перебрана масса всевозможных названий, прежде чем кому-то на ум пришли ДЕТИ ПЕТРА. На полном серьезе, например, обсуждался и такой медицинский термин, как ОРАЛЬНЫЙ КОНТАКТ. Как признались позже заправилы «Петровичей» Александр Авдеенко (вокал, с позволения сказать) и Евгений Курсин (бас), они всегда хотели играть металл, «но что-то никак не получалось». А потом взяли баян, трубу, балалайку, самые дешевые советские клавиши с деревянным звуком — и получилось. Упор решено было сделать не на тексты и музыку, а на сценический имидж. «Мы — группа сценического кайфа!» — с гордостью говорят «Петровичи». Представьте: объявляют ДЕТЕЙ ПЕТРА, зрители, затаив дыхание, уставились на пустую пока сцену, и вдруг где-то сзади шум, гам, крики, и через проход с прибаутками, под пиликанье гармошки начинает пробираться ватага то ли хулиганов, то ли ханыг, то ли анархистов, несущая над головами гроб. Они водружают гроб на сцену, из гроба вылезает Авдеенко и — понеслось:
В окна растопертые прет ночной сквозняк,
В комнате накурено, в комнате бардак,
В комнате разлито красное вино,
В комнате разбито новое трюмо…
(«Кильдым»)
Во время концерта на сцене творится черт-те что — мелькают анархистские штандарты, люди в противогазах, на лыжах, с костылями. Труба дудит свое, гармошка выводит что-то совсем другое, а над всем этим — истошные вопли Александра Авдеенко. Конечно, их шоу можно сравнить и с выступлениями СТРАННЫХ ИГР или АУКЦЫОНА, и с хэппинингом ПОП-МЕХАНИКИ, что-то общее действительно есть. Однако общий настрой и подход к созданию дисгармонии и бардака на сцене здесь совершенно иной. Налицо рождение исконно русского (а не просто русскоязычного) панка. Потому что суть-то панковская — «все дерьмо, а мы дерьмее всех», а форма подачи — глубоко русская, идущая от скоморошьего театра, от балагана. Да и тексты порой представляют собой натуральные частушки:
Боря Варе въехал в харю
Половиной кирпича.
Он по-черному ругался,
Громко матерно крича…
(«Праздник освобожденного труда»)
Записано (пусть не очень качественно) два магнитофонных альбома — «Златые горы»
(1990) и «Радива «Юность» (1991), однако слушать их в «приличном обществе» не рекомендуется, потому что в словах ребята нимало не стесняются. Хотя, что ж, законы жанра требуют, ничего не попишешь:
Я любую без разбора
Трахну прямо под забором,
Я устал, мне все равно,
Я не трахался давно!
(«Трахнемся»)
В 1990 году «Петровичи», несмотря на внешнюю скабрезность своих творений (далеко не всех, кстати, чего стоит «Любовь моя», в которой пять минут на разные лады повторяются слова, вынесенные в название), а может, и благодаря ей, несколько месяцев кряду держали первое место в хит-параде городского радио среди всей «совковой» музыки, а позже даже пробились на Всесоюзное радио (радио «Юность», на сей раз настоящее) с песней «Степан Фролов» и небольшим интервью. Процесс, вроде бы, пошел, но… На том все и кончилось. С приходом «рынка» ДЕТЕЙ ПЕТРА не стало.
Дальше. Группа СЕЙФ целиком состоит из художников. Не мудрено, потому что появилась она в Палехском художественном училище (кто не знает: Палех — райцентр Ивановской области).
Художники — народ тонкий, умом их не понять и аршином мерить тоже не рекомендуется. Всем известно, какой витиеватостью отличаются палехские росписи. Так вот, и песни у палешан такие же заковыристые. Тексты тяготеют к философичности, богаты иногда такими далекими ассоциациями, что без пояснений лидера группы Николая Ковалева и не допетришь. СЕЙФ ставит перед собой задачу выразить через песни ощущения и подсознательные переживания человека. Отсюда и тяга ко всяким «тонким» материям и сюрреалистическим образам:
Она пришла за мной
В моих параноидальных снах
Забрать меня с собой
Туда, откуда я увижу.
Что Земля стала плоской.
Совсем-совсем плоской…
(«Прозрение смертью»)
Подстать текстам и музыка, то монотонная и тягучая, то взрывающаяся вдруг изящными мелодическими пируэтами. По всем приметам это типичная «новая волна», однако с упором на гитарное звучание и с частыми кивками в сторону блюза. Нервный вокал Николая Ковалева с «рыдающими» нотками в голосе, вызывающий в памяти вечнолохматого Роберта Смита из КЬЮ, в некоторых композициях сменяется мягким и спокойным пением Сергея Караваева (гитара), словно давая возможность отдохнуть слушателям перед новым выплеском эмоций Ковалева. Для полноты воздействия СЕЙФУ не хватает только устрашающе-потустороннего шоу в духе клипов все тех же КЬЮ, и тогда без таблетки валидола у них на концерте делать будет нечего:
Может, это ты
Может, это, он,
Может, это
Крюгер пришел за мной.
Шаги за спиной…
(«Нежелание действительности»)
На очереди — РУССКАЯ РУЛЕТКА. Участники этой пессимистически настроенной команды, как говорится, не первый раз замужем. И этот проект, по их выражению, тот самый «последний патрон в револьвере», после которого или пан или пропал. Время, однако, показало, что не пропали.
Музыка группы — это крепкий, очень профессионально сыгранный хард 70-х годов в духе ФОРИНЕР и им подобных, особое очарование которому придает звучащая иногда в композициях флейта. Однако не столько даже музыкой интересна эта команда, сколько весьма неожиданным мировоззрением. РУЛЕТКА питает явную склонность к концептуализму в творчестве, за каждой композицией — четкая (хоть порой и неглубокая) философская подоплека. Однако это напоминает философствование обитателя камеры смертников, которому ждать еще долго, но исход однозначен. Просто на редкость мрачные мысли одолевают «ру- летчиков» и их лидера, автора большей части репертуара Сергея Королева. Конечно, мерзости вокруг и так хватает, и пугаться можно хоть дни напролет, но РУЛЕТКА сгущает краски до почти демонической мрачности в стремлении добиться сопереживания от слушателей, после чего начавшему вдруг сопереживать «слушателю остается только взять веревку покрепче и идти искать подходящий сук. Пластика солиста группы Михаила Малыгина тоже многим действует на нервы, напоминая движения паралитика или человека с нарушенной координацией движения. Плюс к тому наряд сбежавшего из дурдома шизика. Все вместе производит просто неизгладимое впечатление.
Однако вскоре Михаил Малыгин покинул коллег, унеся с собой свой жуткий имидж, и группа как-то сразу вдруг «посветлела», обратившись к более легким для восприятия темам. Однако и в индивидуальности, конечно, изрядно потеряла.
А Малыгин одно время дурачился на сцене с ДЕТЬМИ ПЕТРА, удачно вписавшись в их пеструю компанию со своей трубой (вместо флейты) и образом вылезшего из канавы бомжа, записал с ними альбом «Радива «Юность», а сейчас выступает с сольным акустическим проектом.
Есть еще в Иванове такая прикольная вещица, как группа БРЕД. Особенно забавно, наверно, это название смотрится в контексте двух предыдущих команд. Собственно, БРЕД — это Олег Загулин, вокруг которого кучкуется постоянно меняющийся состав. Конечно, Олег тоже философ, но его философия более жизнеутверждающа и миролюбива, чем у РУЛЕТКИ, хотя и несколько неожиданна местами. Например, выбор названия он объясняет тем, что бред — это единственное состояние человека, когда тот не кривит душой.
На первом своем публичном выступлении (тогда это было трио — две гитары и скрипка), на том самом двенадцатичасовом рок-фестивале, Олег Загулин обозвал свой коллектив очень звучным термином — шер-группа», хотя позже так и не смог толком объяснить, что же он имел в виду под загадочным словом «шер». Группа не играет в каком-то определенном стиле. Тут и рок-н-ролл, и «новая волна», и авангардный минимализм, но все вариации нанизываются неизменно на прозрачную гитарную основу.
Через пару месяцев после фестиваля группа превратилась в квинтет, и музыка стала жестче, Олег даже расстался со своей гитарой. А потом БРЕД вдруг вообще исчез из поля зрения. Видимо, Олег снова занялся поисками нового звука, он всегда что-то ищет… Иногда его встречают на улице. Тогда он делится своими вечно наполеоновскими планами и снова исче^ зает. Эх, если бы все его планы воплощались — не жизнь была бы, а торжество рок-н-ролла в отдельно взятом городе…
Группа ОБЩЕСТВО РАВНЫХ с самого начала претендовала на звание панк-группы, объявляя так себя на концертах. Однако уж слишком по-интеллигентски этот панк у них звучал, чтобы называться панком. Сергей Коваль (вокал, флейта), с устрашающим гримом на лице, напоминающим о славных временах КИСС, ерничает и придуривается на сцене, то ли пугая, то ли наоборот — маня куда-то. Шипящий придушенный голос, затянутая в черное трико фигура, мягкая пантомимическая пластика — все это рождает образ эдакого змея-искусителя, ловца доверчивых душ.
В музыке тоже панк и не ночевал — хард-рок в классических блюзовых традициях. Тем более что с течением времени группа все больше и больше утяжелялась. Этому способствовало и появление в составе команды Юрия Гребенюка из почившего к тому времени в бозе ГРОТЕСКА. Тексты при своей явно обличительной направленности грешат подчас общими местами, однако, по крайней мере, заставляют шевелить извилинами. Вообще, ребятам, как и РУССКОЙ РУЛЕТКЕ, не повезло в том плане, что они обратились к чернушно-социальной теме в то время, когда этим уже битком набиты все газеты, теле- и радио-эфир, и одной лишь констатацией факта «дерь- мофикации» нашей страны уже никого не удивишь. Вот годиков на 15 пораньше им бы цены не было.
А теперь мы переходим к более Юному поколению ивановских рок-н-ролльщиков. Все они, словно сговорившись, сделали ставку на легкий гитарный бит, возвращающий нас к хиппистским 60-м. И в общем-то, не прогадали. Непритязательные и доступные восприятию на слух тексты и ритмичная, без крутых наворотов музыка принесли им определенную известность (правда, в основном в тех же тусовочных кругах, откуда они сами и вышли).
Итак, группа НЕ В НОГУ. Под чутким руководством Алексея Репина (гитара, вокал) ребята играют тихий и спокойный полуакустический рок, где все привычно и все легко предсказуемо. В текстах просматривается некоторая книжность образов и суждений, но слушать их музыку все же очень приятно. Именно так — приятно.
СТАНЦИОННЫЙ СМОТРИТЕЛЬ’— порождение школьной художественной самодеятельности, переросшее во вполне профессиональный коллектив. С группой связан один прикольный момент. Дело в том, что их творческая биография началась с участия в московском фестивале «Школьный Рок-90», где они удачно миновали отборочный тур и удостоились чести выступать в гала- концерте. И лишь после белокаменной их узнало Иваново.
Музыка СТАНЦИОННОГО СМОТРИТЕЛЯ представляет собой романтический бард-рок с весьма ощутимым влиянием питерской рок-школы. Иногда, авторов композиций Олега Су- хорукова и Алексея Радостина заносит совсем уж в сторону от всяких рок-н-роллов, и тогда получаются очень красивые и совершенно «не от мира сего» романсы о прекрасных дамах и вечной любви. Которые, кстати, лучше всего звучат под одну акустическую гитару, безо всякого электричества.
И еще одна команда, о которой мне хотелось бы сказать. Это ДЕГЕНЕРАТОР, который я видел «в деле» всего один раз, но который тем не менее, оставил в моей душе неизгладимый след. Каламбуристическое название этой команды очень точно передавало настрой ее выступления — молодые лохматые ребята играли грязный-прегрязный полубит-полупанк в духе ранних Роллингов, и так весело, что душа пела вместе с ними. Дело происходило на импровизированной концертной площадке во дворе обычного жилого дома, колонки хрипели, а любопытствующие окрестные старушки неодобрительно качали головами. Потом, как «в лучших домах», об асфальт была вдребезги разбита гитара, и все кончилось. Вот это был рок-н-ролл! И это здорово, что я могу поставить точку на такой жизнерадостной ноте.
К сожалению, вот уже три года, как текстильный край отстоит от меня на сотни километров, появляюсь я там редкими наездами и очень может быть, что сильно отстал от жизни или проморгал что-то стоящее. Однако, по рассказам очевидцев, рок-н-ролльная жизнь в Иванове почти сошла на нет. Квартирные концерты тусовочного значения погоды не делают, а оставшиеся на плаву «старички» все реже и реже балуют публику своими выступлениями. Рынок сыграл с ивановским рок-н-роллом злую шутку, поманив людей рублем (а то и долларом) в сторону от занозистой, но веселой дорожки, пообещав красивую и спокойную жизнь взамен бесшабашного пофигизма рок-н-ролльщиков.
Грустно все это.
Эх, сказал бы мне кто-нибудь, что я не прав!..
Иваново — Волгоград.
Дмитрий КОСТЕРИН.
Фото автора.