«Ажиотажа не видно. Вероятно, сегодня вечером в ДК Ленсовета соберутся лишь самые верные поклонники Леннона». «Информ-ТВ», 9 октября 1995 г. 15-00
Услышав сем комментарий уважаемой передачи, ваш покорный слуга, законченный непрофессионал в вопросе рок-н-ролла (не путать с дилетантом Житинским!), был отчасти обижен. Как же так — «ажиотажа не видно»! Ведь это не какая-нибудь деревня Гадкжино, это Питер! А фраза «лишь самые верные поклонники» вообще обозначает жалкую кучку фанов.
Однако же собравшаяся к шести вечера у входа в ДК тусовка порадовала меня своей массовостью. Пробравшись сквозь неорганизованные шеренги али- соманов в парадном одеянии, я занял место у самых дверей в ожидании журналистской «проходиловки» и попытался высмотреть в толпе хотя бы одного знакомого. Им оказался ветеран Камчатки Тролль. «Сейчас грандиозная вписка начнется!» — прокомментировал он происходящее. Билета у пего, понятное дело, не было, но я ничуть не удивился, увидев его в фойе перед началом концерта. Главный принцип тусовки «мы не партнеры, мы халявщики» по-прежнему живет и побеждает.
Состав зрителей вообще оказался крайне любопытен: несколько десятков алисоманов, две-три пары хиппи, напоминающих жертв кораблекрушения, глупые попсовые девочки, пришедшие только ради ЧИЖа, и даже несколько вполне благопристойных дяденек и тетенек лет по сорок. Все прочие, по счастью, были вполне нормальной рок-н-ролльной публикой.
Сам концерт описывать в принципе не стоит. Нешггсрссно. К тому же всех (кроме ТАМБУРИНА) музыкантов, выступавших в первой половине концерта (до СПОКОЙНОЙ НОЧИ) можно охарактеризовать всего лишь двумя строками из суперблюза Александра Ляпина «Холодное пиво»:
Я знаю два слова: «блюз» и «коньяк».
В моей голове полный ништяк!
Вышедший следом Коля Барабанов приятно удивил зал тем, что исполняя свой жизнеутверждающий хит «А где-то рядом висела ты», он лихо отплясывал, демонстрируя всему залу фирменные шузы.
Чтобы совсем уж не кривить душой, замечу: иногда было весело. И даже очень. Но все остальное время меня не покидала мысль: «Чего-то не хватает!».
Но чего? Да, были концептуально оформленная сцена, неплохой, вобщем-то, звук, странные, худосочные, «непришей-кобыле-хвост» охранники. Да, в баре было спиртное, а на сцене в это же время — АУКЦЫОН, ТЕЛЕВИЗОР, ТАМБУРИН, ОПАСНЫЕ СОСЕДИ, СПОКОЙНОЙ НОЧИ, НЭП, А.Ляпин и проч. Да, на десерт появилась милиция. Но все же чего-то не хватало.
В поисках ответа я бродил но фойе, пока, наконец, па меня не снизошла гармония и не посетила мысль: «А именно ее, гармонии, то бишь, и не хватает!». И дело лут даже не в том, что не выступала заявленная в афише ДДТ, не в том, что от также заявленного ЧИЖа и К» остались одни перышки (читан, барабанщик), а в том, что некоего глобального единения сцены и зрительного зала на почве любви и мира не вышло. Против этого единства работали почти все выступающие, кроме, пожалуй, Н.Барабанова и АУКЦЫОНА, как только они и смогли по-настоящему завести зал. Мне самому довелось наблюдать, как при появлении на сцене АУКЦЫОНА некий молодой человек выпрыгнул из своего кресла метра на полтора вверх. Остальные, увы, подкачали.
Сильно опечалил меня Борзыкин, который исполнил несколько ленноновских песен в ультрасовременной аранжировке и динамично ушел со сцепы, так и не спев ничего СВОЕГО. Роскошный Коля Васин, пробывший весь вечер в белом, произносил примерно следующие речи: «ГОСПОДА, давайте не будем ломать друг-другу кайф!». Господь с тобой, Коля, ну какие ГОСПОДА?! А каково было увидеть главного битломана Советского Союза (звучит, а, господа?) разбрасывающим, аки сеятель (помните «12 стульев»?), программки так называемой храмовой недели. Поразительно, что в зале нашлось несколько десятков чудаков, использовавших сию прог раммку как объект культа. А чего ради в самом конце мероприятия нужно было выпускать на сцену «наших гостей из Германии «Ди Джей Бласгерз»? Мужичков, не жалевших аппарат и наяривавших раза в полтора громче отечественных деятелей искусства? С их дикими криками и прыжками на подиум к ударнику? Не верю, что ТАК хотят мира и любви!
Так и закончился этот пятичасовой концерт: на сцене, возводя руки к небесам, говорил о любви и гармонии Коля Васин, а из зала ему ласково и любовно улыбался сержант милиции с «Калашниковым» на плече.
Гоша ЗИНГЕЛЬШУХЕР