ОРАНГО-ТАНГО появились три года назад. Начинали с жесткой ритмичной музыки, репетировали в Петергофе. В «Там-Таме” сразу же получили “зеленый свет» и расположение Гаккеля. На сегодняшний день ОРАНГО-ТАНГО объединяет в себе следующих очень приятных людей и музыкантов: Оля Кощеева — вокал, тексты, стиль; Рыжов Николай — гитара; Антонов Всеволод — бас; Андреев Сергей — ударные. Кроме этого, основного состава, с недавнего времени и, видимо, пока в статусе приходящих музыкантов, в группе появились еще два человека: Андрей (Энди) — гитара и Скафарь Наталья — вокал.
Николай Рыжов: В1990 году познакомились с Севой, пробовали что-то делать. К осени 1992 г. возникла идея создать ОРАНГО-ТАНГО.
Корр.: Как появилась Ольга?
Н.Р.: Мы познакомились с ней на фестивале джаза и джаз-рока. Ее тогда джаз интересовал. Идея женского вокала появилась, кстати, гораздо раньше, так что, можно сказать, мы ее ждали. Все вокалисты пели с одинаковым акцентом. Мы не рок-группа в том смысле, чтобы петь о каких-либо проблемах или социальных конфликтах. Ольга — талантливый человек, мелодист, понимающий толк в музыкальной грамоте.
Корр.: Серж Андреевне говорил, что она из тех вокалистов, что поют не вне, а внутрь себя.
Н.Р.: Вокалист — центр композиции группы. Он может петь внутрь себя, просто тогда все остальные должны играть в зал. Вот у меня — все партии — в зал. У Севы — тоже. Другое дело, и это самое страшное для музыканта — когда нет в зале отдачи. Очень амбициозная публика у нас, люди почему-то стесняются хлопать в ладоши. Раньше, в рок-клубе, публика хлопала. Хотя, с другой стороны, не обязательно, чтобы все плясали, важно, когда человек в зале проявляет интерес к твоей работе.
Корр.: У ОРАНГО-ТАНГО изначально были английские тексты?
Н.Р.: Кто-то может писать на русском языке. Однако, английский звучит лучше, мы играем в традиции. В принципе, есть мысли сделать дубль некоторых песен на русском языке, если это будет звучать прилично, музыкально. Живем в России, поэтому хорошо делать программу на английском, и одну — две песни на русском языке.
Корр.: Не пробовали записываться в студии?
Н.Р.: Есть такая проблема: можно записаться в студии, можно найти время, но без определенной раскрутки все это получается только для тихой радости. Надо записать несколько синглов. Что касается клипа, то, во-первых, для нас это сейчас слишком дорого, а во-вторых, хороших клипов (отечественных) я еще не видел пока, к сожалению.
Корр.: Для тебя музыка — основное?
Н.Р.: Одно из трех основных составляющих. Все-таки уже взрослые люди, средний возраст группы — 25 лет. Поэтому работа — как необходимость, семья — как реальность, музыка — как творчество. Такие дела, Брут.
С середины 1993 года у ОРАНГО-ТАНГО начинаются проблемы с точкой, затеи из группы уходит первый барабанщик — Олег Морозов. А когда весной 1994 г. появляется новый ударник — Серж Андреев, и ОРАНГОТАНГО репетирует с ним и готовит целую программу буквально б течение двух-трех месяцев, Ольга рожает ребенка. На полгода репетиции и, естественно, выступления прекращаются. Уже только зимой 94/95 гг. группа начинает репетировать на точке ЮГЕНДШТИЛЯ. А в марте — первый концерт в «Там-Таме», где ОРАНГО-ТАНГО сыграли так, что убрали всех и до сих пор считают это выступление своим лучшим концертом.
Корр.: Серж, говорят, что для достижения успеха, кроие всего прочего, музыканты должны быть друзьями.
Сергей Андреев: На репетициях у нас — полное взаимопонимание, и все остальные проблемы отходят на второй план. Можно сказать, что во время репетиций наши взаимоотношения укрепляются. Кроме того, сплоченность в групе приходит либо после записи в студии, либо после гастролей.
А пока на общение после репетиций или концертов ни у кого нет времени, да и люди очень разные. Вот с Колей мы общаемся чаще. Я его немного боялся поначалу.
Слегка сумасшедший персонаж и очень интересный. К тому же энергетический вампир. Живой человек, одним словом.
Корр.: Серж, ты очень трезвый и рациональный человек.
Как ты оцениваешь ОРАНГОТАНГО?
С.А.: Знаешь, мы идем в гору, и я этому рад, потому что это — заслужено. За слу же но! У группы огромный потенциал. Проблемы написания песен не стоит вообще, настолько Ольга музыкально талантлива. Сам видишь, какие яркие мелодии, такого давно не было. Ольга — идеолог группы, создающий гармонию композиций, но структура песен делается все-таки на репетициях совместными усилиями.
Басист ОРАНГО-ТАНГО Всеволод Антонов в течение всего нашего с ним разговора упорно отрицал влияние какого-либо направления или конкретного коллектива на свое творчество.
Корр.: Откуда и кто придумал название ОРАНГО-ТАНГО?
В.А.: Коля Рыжов нашел в книге какого-то латиноамериканского человека.
Корр.: Сева, ты отец-основатель ОРАНГО ТАНГО, как бы ты мог охарактеризовать баше музыкальное направление и стиль?
В.А.: Не знаю. Мы вообще играем вне какого-либо стиля, только создаем настроение определенное. Меланхолично-лирическое.
Корр.: Какую музыку ты слушаешь?
ВА: Всякую. После четырех часов эфира на «Катюше» даже голова распухает от разнообразия. Но нравится — гитарная. Например, есть такие американцы — LEMONHEADS, гитарный биг-бит, они мне нравятся. Прямого влияния на нас никто не оказал. Из отечественных музыкантов — точно. Из западных — не знаю. Список, по идее, может быть большим. Музыка делается группой, и в конечном итоге, получается совершенно иная теш, нежели задумывалась изначально. Все принимают участие, и каждый вносит что-то свое.
Корр.: Сева, мне очень понравилось, как ты ведешь себя на сцене. От кого ты заряжаешься такой энергией?
В.А.: От Сергея. Он меня заводит. С ним контакт на эмоциональном уровне, техника отрабатывается. А вообще — от музыки.
Корр.: Ты—работоспособный человек?
В.А.: Я человек страшно ленивый. Но меня можно зацепить. Вот Генри Миллер меня зацепил недавно. Потому что я его — возненавидел. Прочитал три книги подряд и понял, что он — полный кретин. А что касается радио «Катюша», то напрасно на нее наезжают. Уже есть стереотип, что на «Катюше» работает эдакая своя тусовка, братки веселятся. Это не верно. Тем более, где критерии, что такое профессионализм? ‘Европа плюс’, что ли? А вообще, дилетантства хватает.
Корр.: Сева, вы играли в «Сатурне’ вместе с группой ПАНГЕЯ. Что это за люди?
В.А.: Вокалистка — Света Кондратьева, очень еще юная, но как ты успел заметить, очень талантливая. Она прислала два своих акустических альбома на радио “Катюша*. Юра (Белый) Соболев их прослушал и пригласил ее играть музыку. А потом, не мудрствуя лукаво, позвал весь БРИГАДНЫЙ ПОДРЯД, в котором играл раньше, кроме вокалиста. Так и появилась ПАНГЕЯ.
Корр.: Они, на мой взгляд, очень яркая группа, и вы очень классно смотрелись с ниии. В вашей музыке иного общих моментов, можно сравнивать, проводить параллели. Как насчет дальнейших совместных выступлений?
В.А: Они звонили, предлагали играть. В «Сатурне» хорошо с ними, там площадка для них. Но мне думается, что на таких вот концертах женский вокал надо разбавлять — я бы сыграл еще вместе с ПЕТЛЕЙ НЕСТЕРОВА. Я их очень люблю, хорошо знаю, и вообще. Так что все может быть.
Выступление ОРАНГО-ТАНГО и ПАНГЕИ на самом деле создавало впечатление отлаженного механизма совместного концерта, когда одна команда сменяет другую без резких перепадов звука и настроений. Это крайне редкое качество. Многие люди играют на почти постоянных совместных концертах в силу разных причин — исторической дружбы, или таи общности точки, но очень не многие делают это органично и красиво. В этой смысле, совместный концерт 1 сентября в «Сатурне» — явление уникальное и крайне редкое, т. к. все вышло чисто случайно. Отсюда, по известному выражению известного персонажа, мораль: продюсеры, режиссеры, музыканты—подходите творчески к вопросу о той, с кем вы будете играть б следующий раз, это важно.
С вокалисткой ОРАНГОТАНГО Ольгой Кощеевой беседа получилась несколько нервной, т.к. она заметно волновалась перед концертом, хотя и старалась это тщательно скрывать. Но, как бы то ни было, с умным человеком всегда приятно поговорить. Сразу же нужно отметить, что стиль группы, в самом широко и смысле этого слова, определяет именно она.
Корр.: Оля, ты религиозный человек?
O.K.: Да
Корр.: Значит, ты любишь людей?
O.K.: Можно сказать, что люблю. По крайней мере, иду к этому.
Корр.: Ты производишь впечатление серьезного и замкнутого человека, обремененного грузом проблем Тебе действительно всегда так плохо, как ты говоришь?
O.K.: Я не говорила, что мне всегда плохо, я говорила, что у меня почти всегда плохое настроение, это разные вещи. Внутренне мне хорошо, мое плохое настроение — это связь с внешним и то, что меня от него отделяет.
Корр.: Почему твои тексты на английской языке? Тебе не нравится русская речь?
О.К: Дело не в речи. Просто рок — изначально англоязычная культура, вот и все.
Корр.: Т.е. не может быть рока на японском, русском или чешском языках?
O.K.: Нет, не может.
Корр.: Ты хочешь зарабатывать деньги своей музыкой, или музыка в большей степени является необходимым тебе творчеством?
О.К: Является творчеством. И при этом я хочу зарабатывать большие деньги. Еще
будут вопросы?
Корр.: Ты употребляешь наркотики?
O.K.: Нет, по-моему это нехорошо.
Корр.: Ты так четко знаешь, что хорошо, а что — нет?
O.K.: Наверное, не знаю
Корр.: Ты учишься?
O.K.: Да учусь. В Тюменском музыкальном училище, на заочном. Класс флейты.
Корр.: Как это тебя в Сибирь занесло? Исторические корни?
O.K.: Да нет, так получилось. Долгая история.
Корр.: Ты сама пишешь музыку, у тебя прекрасные гармонические ходы. Оля, что ты слушаешь?
O.K.: Академическую музыку. Современную.
Корр.: Шнитке?
О.К: И Шнитке тоже.
Корр.: Оля, как ты считаешь, чего в твоей жизни больше — иллюзии или реальности?
O.K.: Не знаю, наверное, все-таки, иллюзии.
Сейчас ОРАНГОТАНГО репетируют на точке ДЕЛЬФИНОВ, играют концерты практически каждую неделю и энергично ищут продюсера Каждый из музыкантов живет, как и все мы, своим богатый внутренний миром, не терпящим пустоты. Мятежный дух остался на задворках, ему на сиену идет творчество в чистом виде, совершенно не обращая внимания на то, что скоро опять настанет буря очередной революции. Сегодня, когда все катится к черту, когда пришло время безудержного информационного и бытового произвола, бесконечно ворующего государства и торжества бритых затылков с маслянистыии глазами и уголовно- подростковый менталитетом, интеллектуалу осталось искать спасения либо б науке, либо в искусстве, либо в себе самом. Но он бее равно будет танцевать по вечерам сбое танго. Участи истинного художника можно, конечно, пособолезновать в свете общей мрачности существования, но в гораздо большей степени — позавидовать. Может быть, именно поэтому они бее же есть среди нас. В любой случае — это радует. ОРАНГОТАНГО.
Шура ШВЕДОВ