Недавно в Кремлевском Дворце съездов состоялось празднование 500-летия Грановитой палаты. Работал киоск грампластинок, и вполне респектабельные люди спрашивали новый альбом «Зомби». Может быть, интерес к нему продиктован позицией группы, которую ее руководитель Армен Григорян сформулировал так: «КРЕМАТОРИЙ, который живет сам по себе».
Первый мой вопрос был, естественно, об известной телевизионной шутке, когда название группы сократили до кондитерского «крема».
— Буквально за несколько дней до эфира мне позвонил режиссер клипа «Мусорный ветер» и сказал, что кое-кто из руководства не желает выпускать в эфир группу под таким названием. А поскольку все уже готово, он предложил пойти на компромисс и написать название «Крем» с многоточием. Меня уговорили, и я согласился. Мы подумали: пусть песня прозвучит, а тот, кому нужно, сам все поймет. После этого нас повально стали называть «Кремом», участники коллектива начали бороться за то, чтобы вернуть старое название «Крематорий», и сколько потом ни следовало предложений от ТВ называться «Кремом», мы всем отказывали и настаивали на названии «Крематорий».
— Насколько я помню, «Крематорий» запущен в 80-м году?
— Мы берем за точку отсчета реальный факт — выпуск первого магнитофонного альбома — 1983 год. Как-то к нам случайно попали записи питерских музыкантов Юрия Морозова, Майка и, по-моему, Ильченко, у которых звучала музыка, очень схожая с нашей в ту пору. Прослушав, мы решили, что если все это можно писать, почему бы нам не поступить так же? Нашли одного барыгу. Он содрал с нас бешеную по тем временам сумму в 100 рублей лишь за то, чтобы мы встретились с человеком, который работал в Театре имени Маяковского звукорежиссером. Там сделали 2—3 свои записи, причем это выглядело фантастично, потому что пульт находился в одной комнате, а к инструментам надо спускаться двумя этажами ниже. Приходилось играть, а потом бежать наверх и слушать, что получилось. По этой причине запись вышла некачественной, но то был первый шаг. Некоторые люди, которые считали себя крутыми музыкантами, говорили нам: «Ребята, это слабо сделано, надо было бы гитары настроить, а здесь вы в доли не попали…» И советовали не выпускать такую плохую запись. Но в любом деле нужно сдвинуть тележку с места, чтобы она начала движение…
— Судя по названию группы и тематике песен («Крематорий» довольно много поет о смерти), вы — серьезные люди. Как тогда объяснить, что даже в песнях о смерти прослеживается несколько ироничная, веселая нотка? Например, композиция «Мы живем для того, чтобы завтра сдохнуть». Тот, кто слышал ее, знает весьма веселое исполнение с припевом «ла-ла-ла, ла-ла, ла».
— Я не вижу ничего ироничного в этой фразе. Она, по-моему, достаточно серьезная. Возможно, несколько коробит само слово «сдохнуть», но, понимаешь, жизнь есть путь к смерти, и мы, может быть, спели бы «мы умрем». Однако тот скотский образ жизни, который ведет большая часть населения Советского Союза, не подразумевает под собой людскую жизнь или людскую смерть. Уж если люди живут и жрут, как животные, то есть предположение, что они сдохнут, онемеют и прочее. У «Безобразной Эльзы», например, есть реальный прототип женщины со Столешникова переулка, которая, уже будучи беременной, продолжала пить портвейн за милую душу и таскать банки со спиртом. Насколько мне известно, у нее потом родился больной, несчастный ребенок…
— Однако же это не повод так весело о таком распевать…
— Есть общий подход к любым песням. В наших, может быть, есть юмор, но в каждой песне «Крематорий» старается балансировать между минором и мажором. Если в тексте идет мажорный оттенок, то в музыку пытаемся включить минор. И наоборот. И вот на этом балансе построено большинство песен группы «Крематорий». На концертах одна и та же песня исполняется по-разному в зависимости от настроения музыкантов. «Безобразная Эльза» на одном концерте может получиться веселой, а на следующем она какая-то грустная. Переменчивый характер.
— Считаете ли вы себя социальной группой?
— Никогда в жизни! «Крематорий» вообще не имеет никакого отношения к социальным группам, не поет каких-то социальных или политических песен, хотя есть вероятность, что некоторые темы пересекались с этими проблемами. Поем о том, что окружает, сюжеты всех песен реальны, это жизнь, жизнь наших друзей, нас самих.
Меня лично совершенно не интересует политика, все то, что происходит вокруг. Мы всегда самостоятельно развивались, варились в собственном соку. Сейчас мы, к сожалению, начинаем чувствовать тяготы жизни, и, конечно, обидно, что все так скверно в нашем государстве. Честно говоря, поначалу я думал, что демократы могут вернуть общество к какому-то человеческому существованию, но теперь мне кажется, что страна обречена, что уже никто не сможет ее исправить. И лучший способ остаться самим собой — быть независимой группой и воспринимать жизнь такой, какая она есть.
— Но невозможно же сохранить полную независимость?
— Конечно, но если быть независимым, те же проблемы легче преодолеть. Если бы, скажем, «Крематорий» вступил в какую-нибудь «концертную мафию», мы столкнулись бы с еще большими проблемами. А так «Крематорий» играет свою музыку, выпускает пластинки, в конце концов, это наш хлеб. И пока к нам приходят люди на концерты, пока покупаются наши пластинки, я думаю, что все о’кей.
— Чем «Крематорий» будет занят в ближайшее время?
— Хотим выпустить полный сборник собственных сочинений, в котором также будет описана история группы. Здесь будут рисунки, сама книга в жестком переплете и цветной обложке. В нее войдут приблизительно 80 стихов «Крематория». Потом мы выпустим сборник стихотворений хиппи разных концов страны, которые нам удалось собрать. Почему-то бытует мнение, что американские хиппи что-то оставили после себя, а наши — русские — якобы не сделали в творчестве ничего интересного. Мы придерживаемся другого мнения. И сейчас у нас большая пачка стихов разных авторов, которых мы решили объединить в одну книгу.
Беседу вел Андрей ТАРАСОВ.