Эта беседа назревала давно. Взять интервью у человека, сумевшего раздвинуть рамки провинциальности в мире рок-н-ролла. Говорю это со всей ответственностью. Моего со6еседника знают не только у нас в крае, но и в самых разных широтах русскоговорящего мира.

Но такая беседа — дело непростое. Так как отношение к своим творениям у нас, как мне показалось, схожее. А если кажется, гласит пословица, надо креститься. Впрочем, будет ниже сказано и о вере…

— На сегодняшний день ты считаешься не просто «крестным отцом» группы «Теплая трасса», но и основателем целого направления в барнаульском, сибирском рок-н-ролле. Даже не только в рок-н-ролле. Здесь можно расширить рамки. Было бы интересно узнать об истоках твоего пришествия в это направление. Как все начиналось?

— Началось все с моего прихода из армии в 1987 году. Сразу после этого я в течение двух лет искал музыкантов, которые бы могли воплотить идеи, выработанные мной за годы службы.

— Кстати, где служить пришлось?

— В Москве. В отдельной мотострелковой дивизии особого назначения. Там была очень благоприятная почва для выработки четких взглядов на жизнь, для формирования духовно обостренного ее восприятия. Многие явления в политической жизни происходили на моих глазах.

— Многие утверждают, что армия, напротив, замедляет духовное, интеллектуальное развитие личности. И в армии, мол, личность здорово подавляется.

— У меня все произошло наоборот. Можно сказать, в армии моя душа и проснулась. Хотя я и до службы писал стихи, баловался, как это у многих в юности бывает. Но именно в армии условия для становления моей личности проявили себя как крайне благоприятные.

— Тебя самого демократические идеалы в ту пору не вдохновляли?

— Прослужив полтора года, я написал «Воззвание к советским ученым-идеологам» и отправил его в «Комсомольскую правду». Его, естественно, не опубликовали, это было слишком наивным. Но с моей стороны этот шаг был решительным, и даже мужественным. Ведь свобода в армии по понятным причинам ограничена. Но мы тогда уже даже в армейских условиях ощущали веяния этой свободы. А вообще, свободу, к сожалению, можно обратить и во зло, как это случилось в нашей бедной стране после 70-летней большевистской «заморозки».

— А как ты распорядился своей свободой?

— Я, как человек верующий, хочу людям добра. То самое «Воззвание» и было продиктовано таким стремлением.

— После армии и началось твое общение с рок-тусовкой?

— Да, это произошло очень быстро. Хотя сам я не старался специально знакомиться с какими-то конкретными людьми, но уже через два-три месяца после армии я посещал рок-клуб, был знаком с Колбашевым, с некоторыми музыкантами. Тогда-то я и начал писать тексты песен. Именно тексты, а не стихи.

— Как ты нашел близких тебе музыкантов?

— В течение 1988-1989 годов я пытался работать с некоторыми людьми, но по тем или иным причинам сотрудничества не получалось. Может быть, я еще не был готов.

А в начале 1990 года я познакомился с Шао, повстречался с ним на тусовке у кинотеатра «Россия», откуда, по сути, и вышла «Трасса», и дал ему пару-тройку текстов. Потом у меня это как-то выпало из головы, и я не знал, получилось у него что-нибудь с моими текстами или нет.

Далее был плотный период моей работы над журналом «ПНС». В это время Талонов, который, кстати, в музыкальном отношении был номером один в «Трассе», поступал на журфак университета. Для поступления была необходима публикация в прессе. И он решил взять у меня интервью о журнале. Талонов позвонил мне, мы встретились опять же возле «России», в кафе. Я рассказал ему о «ПНС», о жизни, о музыке, о том, как я это себе представляю. Мы сдружились и в дальнейшем часто встречались, обменивались книгами, просто беседовали. Я почувствовал, что этот человек несет в себе именно ту энергию, которая и мною движет по жизни. Талонов — музыкант от Бога.

Летом 1990 года он пришел ко мне с кассетой и рассказал, что в студклубе АГУ случайно оказался на записи группы «Опорный пункт». Ребята пришли репетировать, а им предложили сразу записаться. И Талонов принял участие в записи, сыграл на соло-гитаре. Две записанные композиции были на мои стихи, одна из них — «У кремлевской стены». Это была группа Шао. Дальше все сложилось само собой. «Опорный пункт» стал основой «Теплой трассы». Я пригласил Подорожного, которого к тому времени хорошо знал, так как в ходе работы над журналом, собирая информацию, я перезнакомился практически со всеми барнаульскими музыкантами. С некоторыми из них сошелся близко, в частности с Подорожным. Его я и пригласил в качестве ударника. Талонов автоматически стал соло-гитаристом, Шао — вокалистом, Ветеран — басистом. Таким составом мы и начали репетировать. А официальный, так сказать, отсчет «Теплая трасса» ведет с 12 апреля 1991 года.

— В том же году вышел и первый ваш альбом.

— Летом 1991 года мы записали альбом в средней школе. Записали с ходу, за одну ночь. Работа получила название «Меня мало убить», по одной из главных песен. Но если рассматривать в хронологическом порядке, то это были не первые наши песни. Самые ранние вошли в альбом «Вниз и налево», который вышел позднее.

— Через некоторое время ваша группа начала выступать на лучших рок-площадках Москвы.

— В Москве мы начали выступать в 1994 году. Но еще в 1991 году была попытка выступления в столице на фестивале «Индюки», на который нас пригласили. О «Теплой трассе» там уже знали благодаря моим личным связям по линии рок-журналистики. Группа была приглашена туда в качестве «пионеров». Три дня должны были выступать мэтры, а на четвертый — «пионеры», то есть молодые малоизвестные группы. Но четвертый день не состоялся по финансовым причинам. Тем не менее я побывал на фестивале в качестве журналиста. Были на нем и Ветеран с Архитектором, нашим вторым тогда гитаристом. Хотя нам и не удалось тогда выступить, но в некотором смысле группа «засветилась» в Моcкве.

— Через три года вы снова отправились на «Индюки».

— Да, мы были уже достаточно известной группой в России. Отыграв на фестивале, на следующий день отправились в Киев, где наши друзья устроили нам концерты. Для нас было большой неожиданностью узнать, что группа пользуется там такой популярностью.

— В тот период вы участвовали в акции «Русский прорыв».

— Нам удалось приобщиться к ней. В Киеве в тот момент были группы «Гражданская оборона» и «Инструкция по выживанию», а также группа «Родина» под руководством Манагера. У них была акция «Русский прорыв» на Украину. Мы не были ее участниками, но заявили о своей причастности к «Прорыву».

— Как ты считаешь, все в рок-тусовке правильно восприняли ваш поворот к патриотическим идеям? Ведь в ту пору либеральные настроения еще были сильны среди музыкантов.

— Думаю, все правильно это восприняли. Другое дело, что не все удержались на этом пути. Но с теми, кто удержался, идем вместе.

А если брать патриотические идеи, то я никогда не был человеком политизированным. Я просто любил и люблю свою Родину — Россию. А в армии политрук нам два года втолковывал, что наш враг номер один — Соединенные Штаты. Тогда я принял это на веру. Теперь, по прошествии времени, я на личном опыте убедился, что это так и есть. И «холодная война», которая велась против нашей страны, продолжается до сих пор. Просто она вышла из политической и переместилась в духовную.

Вообще, по роду службы я был посвящен в некоторые реалии этой тайной войны. Это оказалось очень серьезно, потому что на карту было поставлено само существование жизни на Земле. И, видит Бог, мы сражались за жизнь на стороне добра. Но мы проиграли. Потому что забыли слова апостола Павла: «Наша брань не против плоти и крови, но против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных», — то есть против дьявола.

Но война продолжается в духовном плане. Это извечная война между Богом и дьяволом, между добром и злом. Все происходящее ныне — это и есть Страшный Суд.

— Когда ты заговорил о противостоянии России и Америки, мне вспомнилась мысль, высказанная философом Александром Дугиным. Он писал, что противостояние СССР и США наши идеологи свели к простому соперничеству идеологических систем. Между тем дело обстояло гораздо глубже: столкнулись две морали, две системы жизненных ценностей — нестяжательская и корыстолюбивая. И если бы идеологи сделали упор на это, а не просто твердили о борьбе капитализма и социализма, то перемены пошли бы в ином направлении, удалось бы избежать развала страны.

— Может быть, и могло все быть иначе. Однако все сложилось так, как сложилось. Я считаю, что Советский Союз был обречен, поскольку в его основе лежал разрушительный фактор. Его идеология строилась на лжи, разрушении Православия, на разрушении основ народной жизни, которые взращивались тысячу лет именно Православной церковью. И самое страшное: страна Советов взяла свое начало с ритуального убийства царя, его семьи и слуг — самого страшного преступления сатаны, сравнимого лишь с распятием Бога. Это узловой момент всемирной «тайны беззакония», творимой рабами лжи и безумия. Разрушая православные основы бытия, нераскаявшиеся лидеры компартии сами себе выкопали могилу. Надо же ясно было понимать: все, что с нами происходило, происходит и будет происходить, идет от Божьего промысла. Все неслучайно. Нам же остается верить в Бога и надеяться на лучшее.

— Как ты это лучшее понимаешь?

— Бог спасет тех, кто достоин спасения. Но для этого нужно духовно трудиться, прилагать усилия. Сюда входят и молитвы, и пост, и все, что связано с православной верой, с верой в любовь Бога, превышающей всякое разумение. Православие — это религия музыки и поэзии, религия красоты.

— К чему пришла группа сегодня? Это я к тому, что один из последних альбомов называется «Всадники Апокалипсиса».

— Прежде всего замечу, что «Всадники Апокалипсиса» — это сборник песен из неудачных записей наших альбомов. У нас к 1994 году было записано семь альбомов. Примерно половину из них мы записывали по нескольку раз. Из всего «отсеянного» собрали тройной сборник, который и получил такое название.

А последний альбом записан в октябре прошлого года на студии «Мельница» и называется «Все впереди».

— Тогда вопрос: а что впереди?

— Все впереди. А конкретно, сейчас мы работаем над материалом для нового альбома.

— Каким он будет?

— Думаю, он будет хорошим. Сейчас идет «шлифовка» музыкального материала. Но то, что мы имеем сейчас, дает основания сказать, что это будет один из лучших альбомов группы.

— Кто оказал влияние на формирование твоих взглядов?

— Мне близко такое явление, как русская философия. Я не могу сказать, кто мне ближе: Леонтьев, Розанов или Флоренский. Каждый из них занимает свое место, и каждый из них повлиял на формирование моего мировоззрения.

А вообще, дух, который меня воспитал, — это дух такого явления нового времени, которое получило название «русский рок». Безоговорочно первым его представителем считаю Владимира Семеновича Высоцкого: «Мне меньше полувека — сорок с лишним, я жив, тобой и Господом храним. Мне есть, что спеть. представ перед Всевышним, мне есть, чем оправдаться перед Ним». Или это: «Я спокоен. Он мне все поведал. Не таись — велел. И я скажу. Кто меня обидел или предал, покарает Тот, Кому служу». Последним же считаю Романа Неумоева.

— Из политических партий и движений есть вызывающие у тебя симпатию?

— Я не могу сказать, что есть политическая сила, которую поддерживаю. Хотя, безусловно, симпатизирую народно-патриотическому движению.

Каждый должен трудиться на своем месте. И верить в единого Бога. Как говорится, наши перегородки не доходят до неба. Он воздаст каждому по делам. И каждый из нас очень скоро, скорее, чем все мы думаем, ответит перед Ним за все свои слова и дела.

Евгений БЕРСЕНЕВ

Фото Игорь Проскуряков

ПРОСМОТР

11-12 февраля в г. Оренбург состоялся российский фестиваль некоммерческой музыки «Инди-99», на котором регион Сибири представляла барнаульская рок-группа «Теплая Трасса».

«Теплая Трасса» одна из интереснейших рок-групп Барнаула. В этом году ей исполняется 10 лет. За плечами музыкантов активная концертная деятельность, великолепный творческий багаж — например, альбом 1993 года «Веселая педократия» по данным московского журнала «Турне — музыка и бизнес» занимал 4-е место по реализации в Москве! Стоит вспомнить и фантастические гастроли по стране с «Гражданской Обороной» и «Инструкцией по выживанию»… Так что не только в Барнауле «ТТ» собирает полный зал поклонников.

Говорит основатель и идеолог группы Вадим Макашенец:

— Фестиваль «Инди-99» — это еще и встреча заочных друзей, т.к. все знали друг друга по записям. У коллективов, которые принимали участие в фестивале, нет конкретных музыкальных рамок, — это можно назвать панком, но скорее всего это просто рок-музыка в том понятии, в каком она появилась изначально.

— Как встречали? Много ли было зрителей?

— 200-300 человек для такого концерта вполне достаточно… А встречали хорошо. Единственная особенность — нас больше слушали, что гораздо приятней, чем когда прыгают и суетятся, как в Барнауле.

— Кто вам понравился из выступавших?

— Группа «Адаптация» из актюбинского панк-клуба, единственного места в Казахстане, где ребята действительно «делают» настоящую рок-музыку. Лидер группы Ермен — человек высокой культуры — хорошо знает и музыку, и поэзию. В Москве ему пророчат будущее нового Егора Летова.

Одна из задач фестиваля — сплочение и единение музыкантов, разделенных искусственными барьерами — границами, политикой, экономикой. После этой поездки музыканты «ТТ» планируют провести в Барнауле ответный фестиваль — музыкальный рок-мост «Актюбинск-Барнаул». Первой ласточкой станет фестиваль некоммерческой музыки «Цветы над обрывом», который пройдет 11-12 марта в г. Заринске. На концертах в ДК «Строитель» выступят группы: «Рай» и «Посторонние» (г. Заринск), «Люди осени», «Территория», «Гексаген», «Теплая Трасса» (г. Барнаул). В числе специальных гостей ожидается приезд Олега «Манагера» Судакова из Омска-Новосибирска и «почти что германца» Евгения Чикишева.

По пути домой «ТТ» отыграла концерт в Новосибирске, где произошел забавный случай. Во время исполнения сверхпопулярной песни «Город» на фразе «он прыгает мне на плечи, он просится мне в ладони», вокалисту Леониду «Шао» Веремьянину на плечо вскарабкался котенок, путешествующий по сцене.

Просмотр

Вадим Макашенец — создатель и руководитель группы «Тёплая Трасса». Барнаульско-московская панк-рок-группа, которая появилась на свет 12 апреля 1991 г., недавно отметила своё тридцатилетие. Мало кто знает, что «Теплая Трасса» собиралась поехать с концертами на воюющий Донбасс. Однако, поездка не состоялась… Почему? Как Вадим Макашенец видит ситуацию на Донбассе?

— Здравствуйте! Хотелось бы поговорить о ситуации на Донбассе и о том, как представители русского рока относятся к этим событиям — как-то участвуют в них или остаются в стороне?

— Здравствуйте! Скажу так. События Русской весны 2014 г. еще раз показали, что Русский народ жив и способен к самоорганизации при нападении внешнего врага. Только на этот раз внешним врагом оказалась западная часть исторической России, Малая Русь, соблазнённая, совращенная и обезумевшая — под властью реального западного сатанизма. Власть тьмы воцарилась над Русью. В конце ноября 2013 г. мы побывали в центре Киева и зло там ощущалось уже физически — оно висело в воздухе и сгущалось. И только слепой не увидел, как оно материализовалось (в который уже раз?) в начале 2014 г. и в виде «бандеровской Украины» пошло войной на Русский мир (по реализуемому Западом плану немецких нацистов). Околдованный Киев, мать городов русских, стал как бы олицетворением предательства, безумия и слепой ненависти. Это — результат организованного глобального гипнотического воздействия на души и умы людей, забывших Бога. Но перед Богом и для всякой живой русской души Киев (и вся Малая Русь) — по прежнему родной город, родная земля, оккупированная тёмной вражьей силой. Дело в том, что мы все находимся в равных условиях, потому что тёмная сила оккупировала весь мир — всемирной театральной постановкой, финал которой — полное порабощение и уничтожение рода человеческого на планете Земля. И каждый человек предоставлен сегодня сам себе и свободе выбора — покориться этой силе или сопротивляться ей.

В июле 2014 г. по инициативе нашего вокалиста (бывшего уже) Леонида Веремьянина (Шао) в Барнауле состоялся митинг-концерт «Алтай за Новороссию», при поддержке КПРФ. Изначально мы планировали объединить на этом мероприятии духовно-патриотические силы Алтая с участием, например, православного церковного хора, но в результате получился «разноцветный» политический митинг, на котором мне стало как-то не по душе и я отказался там выступать, — за что, кстати, прошу прощения у тех, кто ждал там от меня слова поддержки героического Донбасса, где пролегла линия фронта между Добром и злом… Этот митинг-концерт был очень нужным и правильным делом — с участием барнаульских, алтайских музыкантов и поэтов — в поддержку нашего всечеловеческого Единства.

Вообще, события на Донбассе разделили людей на тех, кто остался верен традициям Человечества, и на тех, кто их трусливо предал и продал и ратует за смерть — всех, всего и себя в том числе — под сладким соусом, конечно, «добра и мира» с «ласковым и нежным» злом, обрушившемся на Землю еще в допотопные времена.

Это Противостояние настоящих людей против человекоподобных нелюдей.

— Расскажите, пожалуйста, про вашу попытку выступить на Донбассе с концертами. Кто был инициатором, кто вас поддержал и почему не получилось?

— Да, в октябре 2014 г. у нас наконец-то появился реальный шанс поддержать наших людей на Донбассе — и словом и делом. Нужно сказать, что именно в этом — помочь народу избегнуть зла — смысл и цель «Теплой Трассы» — такой, какой я ее создал 30 лет назад. Наши друзья из Донецка вышли на «Министерство культуры ДНР», те связались с нами и мы все сообща начали переговоры-переписку о нашей предстоящей поездке в зону боевых действий. С нами должен был ехать Олег Судаков (Манагер), Новосибирск, и Макс Липатов, гр. «Беловодье», Москва. Поэтому я предложил назвать наш гастрольный тур «Русский Прорыв на Украину — 2», чтобы напомнить о событиях в Киеве 20-летней давности, в которых и мы принимали участие…

Намечались концерты в ДНР и в Луганске. Даже в Мариуполе нашлись люди, готовые сделать нам концерт, но это было не реально, конечно. Гастроли же по непокоренному Донбассу были вполне возможны.

В составе ТТ должен был ехать Леонид Веремьянин (вокал), Алексей Раждаев (гитара) и Петр Качуров (перкуссия; упокой, Господи, душу его!), ну и я, само собой. Наш бас-гитарист, тогда жил временно у меня в Москве, потому что он к тому времени уже по сути переехал в Эстонию — чтобы воссоединиться с семьей — и фактически уже ушел из ТТ, а в Москву вернулся уладить свои дела. Но я ему предложил, конечно, напоследок съездить с нами, он подумал и на следующий день уехал к жене и детям. А потом вдруг стал как бы участником «Проекта ШАО».

А поездка наша на Донбасс не удалась — «Министерство культуры ДНР» внезапно замолчало. Без объяснения причин. И всё.

— Есть рокеры, которые поддерживали события в Белоруссии, когда были «народные» митинги по поводу так называемой, по их мнению, «псевдопобеды» на выборах Лукашенко. Количество митингующих было намного меньше, чем об этом рассказывали некоторые «блогеры». Тем не менее, это было явной попыткой повторить украинский «майдан» в Белоруссии. Как Вы относитесь к этим событиям?

— Да, честных русских рокеров оказалось настолько мало, что душа болит от всеобщего равнодушия, то есть от духовной смерти «цивилизации зомби» (Егор Летов), цивилизации «разврата неслыханного, подленького, когда человек обращается в гадкую, трусливую, жестокую, себялюбивую мразь» (Ф.М. Достоевский, «Бесы»). Те творческие единицы, что ездили искренне поддержать людей на убиваемом нелюдями Донбассе, достойны искреннего уважения. Про донецкую группу «День Триффидов» я вообще не говорю — они простые русские герои, как и все русские ополченцы, с оружием в руках остановившие явное зло на подступах к современной России.

Но те «русские рокеры», которые открыто поддержали откровенно русофобский, сатанинский, адский и самоубийственный «майдан», как их называть? Идиотами? Злодеями? Содомитами? Они встали на сторону врага рода человеческого и пепел сожженных одесситов и кровь убитых детей Донбасса — на них тоже. Более того — и на их совести все слёзы и муки всех матерей, отцов, жён, мужей, родителей и детей — всего рода человеческого от начала времён. Это проклятие и погибель души, и это самое страшное, что может случится с человеком. И это нужно трезво и спокойно понимать. И твердо знать ещё одно — пока человек жив, жива надежда на его спасение. Из этого ада есть путь Домой — это мужество посмотреть правде в глаза и признать свою ошибку. Это намного проще и легче, чем думают обманутые и обиженные — открыть глаза, увидеть родные добрые лица и оставить навсегда это мучительное изворотливое притворство — это и есть счастье…

Я лично знаю русского рок-музыканта, доброго и талантливого человека, который был заворожён революционной романтикой «майдана», но кровь и боль Донбасса отрезвили его и вернули ему разум.

Знаю лично, хоть и условно, одну мразь — «выросшего на песнях ТТ» поклонника «майдана», поливавшего нас своей поганой грязью — у нас же — за нашу любовь к правде и к жизни… Нужно сказать, что мерзавцев по сравнению с нормальными людьми — ничтожное количество, но они поражают именно своей наглостью, злобностью и запредельной глупостью — они открыто встают на сторону зла и отличаются самодовольной и тупой уверенностью, что зло сильнее добра. Они ошибочно принимают доброту за слабость. И оказываются на стороне низости, подлости, трусости, зависти, патологической лживости, паразитизма, эгоизма, тщеславия, шизофрении духа и сознания, всех пороков человечества и извращения всего настоящего. То есть — ещё раз — на стороне своей погибели.

Слава Богу, братья-белорусы — более трезвая и чистая часть единого Русского народа, чем «украинцы», и поэтому западная тьма и безумие самоуничтожения в Минске пока сдерживаются — внешне, по крайней мере. Но что творится за «кулисами» — одному Богу известно, и нам лучше это не знать… Всё это Господь приоткрывает нам постепенно.

— Что для Вас свобода слова?

— Для меня Слово — это Бог. Словом создан мир и держится он Словом. Свобода Слова — абсолютное и безусловное понятие, оно выше всего мира. Но этот мир как бы захвачен дьявольской силой, перевернувшей этот мир вверх ногами — там белое теперь чёрное, ложь — правда, зло — добро, свет — тьма, жизнь — смерть и всё наоборот: «свобода слова» там — это смерть Слова и торжество самой наглой и разнузданной лжи, клеветы и грязи. Как говорится, дьявол — это обезьяна Бога. Ничего своего они придумать и создать не могут, поэтому тупо воруют, извращают и уничтожают всё, созданное Творцом и Его детьми — творцами.

— Вопрос к Вам как к верующему человеку: стоит ли бороться с несправедливостью? Или надо просто молиться и каяться в своих грехах — молча?

— Молиться и каяться в своих грехах — это и значит бороться с несправедливостью, то есть со злом и обманом, то есть с источником всех грехов и несправедливостей: «наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной» (Ефес. 6,12). Но борьба эта, брань духовная, начинается внутри человека, в его сердце. Молитва — это сердечное общение с Богом, Который и избавляет нас от грехов, то есть от власти дьявола, вырывая из нашего сердца корень греха — гордость, самолюбие и тщеславие. От нас здесь требуется одно — смирение и терпение. Поэтому несправедливость к нам лично мы должны терпеть молча, да. И служить ближнему. Помогая ему только личным примером, не возвышаясь над ним, а наоборот, иначе падение неизбежно.

Поэтому, если дело касается твоего ближнего, молчать — значит предавать и Бога и ближнего. Тем более, если дело касается твоего родного коллектива. Тем более, если дело касается твоей Родины. И твоей Церкви. Тем более, если это одно и то же. У нас есть прямое повеление Господа обличать зло и обман громко и во всеуслышание. Наступать на зло и попирать его. Открывать людям глаза и будить их — торжеством Добра и Правды: «Се, даю вам власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражью, и ничто не повредит вам» (Лука 10,19). Но всё это невозможно без одновременной внутренней борьбы — с Божьей помощью — с собственными страстями, грехами, пороками, слабостями и глупостями — со всей этой духовной грязью, которая мешает развернуться в нас Господу в полную Силу.

Это одна и та же духовная брань, пост и молитва, с помощью одного и тог же Бога, Солнца Истины, против одного и того же греха — слепоты безумных паразитов, продавших души врагу.

— И несколько слов нашим подписчикам: как остаться человеком в наше непростое время?

— Да, как говорил наш барнаульский батюшка Михаил (Капранов), крестивший нас с Серегой Талоновым: «времена нынче лукавы». Отвечу развёрнуто и наглядно.

Человек — это словесное существо. Если мы теряем связь со Словом, мы превращаемся в тупых двуногих животных, злобных, хитрых и заразных, живущих животной жизнью «ниже пояса» в соответствующем духе — нечистом, лукавом и прелюбодейном.

Весной 2016 г. во время нашего юбилейного выступления в Питере зло снова (в который уже раз?) на нас накинулось, а по дороге обратно в Москву вдруг обвинило меня в намерении ехать с ТТ на Донбасс, — мол, там опасно, поэтому «сам туда и езжай!», а музыкантов, мол, оставь в покое. Их понурое молчание было ответом. А через некоторое время большинство московского состава «Теплой Трассы» оказалось артистами «Проекта ШАО».

Зло льстиво, коварно и обольстительно и по началу всегда притворяется добром, играя в настоящую жизнь и проникая к нам внутрь: зло убивает нас с двух сторон — снаружи, физически, и изнутри — отравляя душу, делает её гнилой, чем и питается. Оно действительно способно быть разным — будучи хитрым и изворотливым, получив прямой отпор Добра, оно существует в «масочном режиме», — меняя маски, оно непрерывно пожирает изнутри зараженных злом, обманутых ложью, очарованных, околдованных и обезумевших.

Поэтому, чтобы оставаться человеком, нужно знать и различать признаки зла: притворство, двуличие и лицемерие — они всегда ясно видны и не могут укрыться от взора чистой души. И нужно терпеть недостатки ближнего своего до конца, но держаться от явного предательства и подлости подальше, потому что зло — это самоуничтожение всего негодного к настоящей жизни.

И нужно всегда называть вещи своими именами.

«Как у вас там с мерзавцами? Бьют? Поделом!
Ведьмы вас не пугают шабашем?
Но не правда ли — зло называется злом
Даже там, в добром будущем вашем?»

В.С. Высоцкий

* * *

В 2011 г. мы в очередной раз готовили материалы для книги о ТТ, и я попросил наших музыкантов ответить на несколько вопросов. Вот эти вопросы и ответы на них одного из участников группы.

1. Чем для тебя является «Теплая Трасса»?

Люди по разному воспринимают наше творчество. Одним нравится текст и музыка. Другие разделяют направление и идею, с которыми мы выходим на сцену. Наверное, лучше об этом спросить самих слушателей.

2. Кем ты себя видишь в «Теплой Трассе»?

Я вижу себя в том качестве, в котором и нахожусь в данной группе. Сочиняю музыку и исполняю песни.

3. Что изменилось ( и изменилось ли ) в тебе за 20 лет в «Теплой Трассе»?

За 20 лет в группе я приобрел многое. Так случилось, что наше творчество, лично для меня, олицетворяет те моральные и духовные принципы, которым я и стараюсь следовать.

4. Каким ты видишь будущее «Теплой Трассы»?»

Мне кажется, группа обладает хорошим потенциалом для будущего развития. Оно, как и само творчество Т.Т, способно быть разным: литературным, кинематографическим. Могут меняться стили исполнения и подачи. Однако, те вопросы, которые волнуют нас сегодня, на мой взгляд, люди никогда не перестанут задавать. А значит Т.Т. вечно».

Барнаульская рок-группа «Теплая Трасса» прорубила-таки для себя окно в европейскую часть нашей страны. Забили они там колышки-клинышки всякие. Указатели расставили… И что?

Вот и попробуем узнать, что. Вернемся к истокам и двинем по трассе с самого начала. В провожатые возьмем — Вадима «Депу» Макашенца (автора текстов группы) и Леонида «Шао» Веремьянина (вокал, музыка). Спешить не будем, спешка, она, как известно, в другом деле нужна. Мы же — автостопом. С чувством, с толком, с расстановкой.

 

БУДЕШЬ НА «РОССИИ»,
ЗАХОДИ КО МНЕ
НА СИРЕНЕВУЮ — ПОГОВОРИМ

Сквозь высокий бурьян мы шли след в след за Депой. И вот наконец в узкой полоске неба, которая была видна над стеной травы, показалась крыша какого-то здания. Через некоторое время, раздвинув бурьян, словно занавес, мы вышли на поляну. В центре ее стоял барнаульский кинотеатр «Россия».

— Вот здесь, — обводя рукой поляну, сказал Депа. — Здесь мы и встретились с Леней летом 1989 года.

Как сейчас помню: я тогда тоже журналистикой занимался. И в том памятном году в Барнаул приезжал Егор Летов, я у него интервью взял. После этого я начал задумываться о большем. Стихи-то я еще раньше писал, а здесь переосмысление какое-тo произошло. Начал искать музыкантов для сотрудничества. Людей, близких по духу, чтобы делать дело.

Шао откинул рукой со лба прядь волос:

— У меня тогда группа была «Опорный пункт», и кто-то мне принес текст Вадима «Умирающий лебедь». Стихи мне понравились, и я написал песню, она вошла в наш альбом «Майские гуляния».

— А мне этот альбом принес тогда Талонов послушать. — подхватил Депа. — Он участвовал в записи. Я когда послушал, понял, что человек, который это поет, может передать то, что я несу в текстах. А пел Шао. Вот мы и встретились сначала здесь на «России», а потом уже у меня дома, на Сиреневой, стали встречаться.  Приходили Ветеран, Шао, Архитектор, Талонов, и мы повышали наш уровень знаний о мире, о вселенной. Словом, учились понимать друг друга. Начали репетировать.

— Состав у вас как-то периодически меняется…

— Уходят люди, — вздохнул Депа, — кто на три месяца, кто и на год, два. Это нормально. Иногда, чтобы что-то понять, нужно отойти на какое-то расстояние и посмотреть со стороны. Чтобы вернуться.

— Ну что, идем дальше? — бодро спросил я.

— Подожди, — остановил меня Депа. — Нужно кое-что сделать.

Возле «России» мы оставили мемориальную доску. Вверху крупно: «Всем будущим рок-поколениям!» И ниже курсивом: «Название группы «Теплая Трасса» подарил Депе бывший когда-то басистом «Дяди Го» Валера Калинин — хороший человек»

Довольные совершенным, мы двинулись дальше.

 

«В ГОЛОВЕ ПОЯВЛЯЮТСЯ СЛОВА,
И ПРИХОДИТ ИМПУЛЬС»

До вечера шли молча. Попытки тормознуть попутный транспорт успехом не увенчались. Когда стало смеркаться -разбили лагерь.

Расстояние до ближайшего пивного ларька прикинули и, удовлетворенные замером, палатку установили. Под утро меня как будто кто-то в бок толкнул. Рядом, обняв гитару, спал Шао. Депа сидел у костра.

— Не спится? — спросил я у Депы, вылезая из палатки.

— Пишу, — вздохнул он. — Лег спать, и вдруг в голове появились слове. То есть все зависит от настроения, от внутренней гармонии. Если она есть, то появляется такой импульс, когда душа начинает петь.

— А кто у тебя в любимых поэтах?

— Ранний Маяковский, Есенин, Некрасов, Пушкин, Тютчев. Я во всей поэзии стараюсь зерно общее найти — глубинное содержание. Оно едино и для Пушкина, и для Маяковского — оно вне формы.

— Музыка от стихов идет, — прозвучал голос Шао. вылезшего из палатки. — Первый раз, когда текст читаю, музыка — она сразу звучит в голове, вот из этого первого прочтения и исхожу. Выуживаю потом эту музыку из мозга. Одним словом, пиво пора пить, — кивнул Шао на пивной ларек, призывная лампочка уже горела.

Мы без труда опрокинули походную канистру-пятилитровку и было собрались в путь, но Депа сказал: «Стоп! Я вижу политех». Оглянувшись, я действительно заметил, что за спиной — Алтайский государственный технический университет.

— Здесь я давно хочу меточку оставить, — достал из рюкзака Депа металлический сундучок. Его мы закопали в сквере возле здания. В сундучке был документ со следующим содержанием: «Заявление. Прошу меня отчислить, потому что я не хочу есть чужой хлеб. Я больше расположен к гуманитарным наукам, нежели к точным». И далее подпись: «Студент такого-то факультета и такого-то курса В. Макашенец. 1989 г.»

На удачу нам, по сигналу вскинутого вверх большого пальца Депы, тормознулся «пазик».

— Куда? — спросил водила.

— Вперед, — ответил Депа.

 

«МУЖИКИ!
ТАК ВЫ МУЗЫКАНТЫ?»

Автобус шел удивительно мягко. Депа улыбался, глядя в окно. Шао подстраивал гитару, он взял несколько аккордов, и: «Умирающий лебедь, как загнанный конь». Потом он спел еще «Парус» и «Непрерывный суицид». Потом в автобусе стало тихо, не было слышно даже шума мотора. Я посмотрел в окно, мимо мелькали поля, значит, едем:

— Кстати, Шао, а как ты относишься к тому, что некоторые товарищи говорят, будто «Теплая Трасса” — это плагиат с «Гражданской обороны» и «Инструкции по выживанию»?

Шао потеребил серьгу в ухе:

— Но это же просто неприлично. Хотя, если кто родился долб…м, он же долб…м и умрет. Наши песни — это наши песни, они же из нашего сердца. Конечно, Егор Летов, Яна Дягилева, Роман Неумоев, Башлачев, Высоцкий и даже Цой — мы же знаем, что они все для нас сделали. Это люди, которые нас как бы породили. Все эти обвинения в каком-то плагиате — это смешно. Если ты говоришь, что надо любить, а Христос об этом две тысячи лет назад сказал, никто же тебя в плагиате не обвиняет. Да и вообще, Летов не сам придумал эту музыку. Панк-рок — это музыка шестидесятых Америки и Англии. Возможно, что через Летова этот импульс и к нам пришел. А похожесть… Ну да, барабаны у всех одинаковые, примочки, опять же поем и на гитарах играем. Наверно, есть такая похожесть.

— Я считаю, — вступил в разговор Депа, — что сейчас мы уже рок-группа, а не панк. Изначально у нас был панк, а сейчас рок-группа «Теплая Трасса».

— Мужики! Так вы музыканты, что ли? — прервал нашу дискуссию шофер. — А я слушаю, поют чего-то.

И нажал на тормоз.

— Ладно, — хлопнул его по плечу Депа, — счастливой дороги.

— Подождите, мужики! Оставьте что-нибудь, на память.

Дела с Шао пepeглянулись. Шао достал из рюкзака лист ватмана, свернутый в рулон.

— Наша афиша, — сказал он и протянул ее шоферу.

Шофер  развернул ватман — это была афиша с выступления «Теплой Трассы» в Зеленограде, там было написано: «Сибирская рок-оппозиция. Духовные соратники «Гражданской обороны» и «Инструкции по выживанию», группа «Теплая Трасса» (г. Барнаул)». Мы вышли из автобуса. Солнце стало пригревать основательно. Пройдя с километр, мы решили укрыться в тени деревьев и свернули в лесополосу.

 

«ДУША, ОНА У ВСЕХ ЕСТЬ»

Зайдя в тень деревьев, мы заторчали там на двое суток. Некоторые товарищи из барнаульской тусовки как раз разбили там свой лагерь.

В общем, костерок, горячая каша, то да се… Пригрелись. Шао в окружении тусовщиков пел песни «Теплой трассы». Мы с Депой сидели в сторонке и в основном делали «то да cе». Хотя надо заметить, что и все присутствовавшие были порядком «тодасехнутые».

— Депа, ты никогда не задумывался над тем, что публика на ваших концертах, мягко говоря, не та? Как вот здесь сейчас. Смотри, скачут, хаерами трясутся. И на концертах возле сцены так же.

— А, это, — улыбнулся Депа, — это проблема возраста. Это все прошли. Но то, что мы делаем, мы делаем прежде всего для них. Именно для тусовки. Ведь что такое тусовка? Это люди, которые стараются освободиться от «социума», стараются найти себя в чем-то ином. Ищут это иное и ошибаются, конечно, спотыкаются, но, тем не менее, они идут куда-то. А мы, люди, идущие по теплой трассе, хотим, чтобы они шли с нами. То есть они хотят идти, а мы знаем худа.

— И каков же конец пути?

— Наверное, это Царствие Божие.

— Однако с такими мыслями тебе лучше в церкви проповедовать.

— Для бабушек и дедушек? Мы с молодежью хотим разговаривать. Хотя, конечно, по ночам я обо всех думаю, о молодых и о старых. Сижу, курю и думаю: «Е мое, ребята. Куда же вы без нас-то?»

— Все же не для всей молодежи рок и, тем более, панк — их язык. — усомнился я.

— Возможно, но нашу музыку слушают и боксеры, и милиционеры. Душа-то, она у всех есть. А если кто-то там поет, что он секс- машина, а кто-то слушает и внимает… Секс-машины — они и есть секс-машины, а не люди.

На том и порешили. С утра опять «по лесам, по полям» собрались.

Дорога, по которой мы пошли, дальше проходила меж полей. Деревьев больше не было на горизонте.

 

«ВСЕ ПОД БОГОМ ХОДИМ…»

Только ближе к вечеру нам удалось тормознуть какой-то грузовик. Мы устроились в кузове, и то слава Богу! Упомянув Бога, о нем и заговорили.

— Все мы под Богом ходим, — вздохнул Депа. — «Теплая Трасса», может быть, ближе некоторых к нему приблизилась.

— С матами-то в текстах, — не удержался я зацепить Депу.

Был такой английский ученый, — поглаживая бороду, продолжил Депа, -Чарльз Дарвин. Так он сказал, что вот, мол, мы от обезьяны. Вот кто-то от обезьяны, а мы от Бога. Христос сказал — я дам вам истину, и истина сделает вас свободными. Он дал нам эту истину, и поэтому мы свободны. Особенность же нашего времени в том, что понятия духовного и бранного соединились. В том смысле, что брань — это война. Если же говорить непосредственно про мат, этимологии коснуться и прочих раскладов, то русский мат всегда был средством для отпугивания нечисти. Дело в сочетании звуков. Это магия слова. Слуховое воздействие — самое сильное. Мы, конечно, понимаем, что мат — не идеальный язык для общения. А вот наш последний альбом «Царица Небесная», ты там хоть один мат услышал?

— Нет, — ответил я, припоминая, — он какой-то плавный. Я бы даже сказал — без присущего вам напора.

— Да, — согласился Депа, — без напора. Наше состояние можно уловить, слушая наши альбомы.

Сейчас мы подошли к тому моменту, где она, брань-война, заканчивается. Мы победили в себе дракона, то есть змий убил сам себя. Потому, что совесть иметь надо. «Царица Небесная» — это не просто альбом, а, как сказал Талонов, дверь а нечто новое, иное. Мы живем сегодняшним днем, тем, что Бог дает.

— Ребята, вылазь, — притормозив грузовик, крикнул шофер, — мне налево.

— Дай вам Бог удачи, — сказал ему Шао.

— Вам того же, — донеслось из кабины свернувшего в поле грузовика. А на горизонте маячил Уральский хребет, стало быть, предстоял перевал через горы. Добравшись до подножия поздним вечером, восхождение мы решили совершить с утра.

 

МИФЫ РАЗВЕЯНЫ —
ДИСКОГРАФИЯ В «КОЛОКОЛЕ»

Когда, совершив восхождение, мы стояли на вершине Уральских гор, было пасмурное утро. Прислонившись к скале, мы молча курили, глядя на Запад.

— Ну что, — бросил окурок Шао, — еще paз на Москву?

— Рванем, — согласился Депа.

От Урала мы продвигались быстрее, то ехали на чем-то, то шли, почти без перекуров.

— А первый раз мы три года затратили, чтобы до нее добраться, — вздохнул Шло.

— Вот, — подхватил я, уловив зацепку для разговора, — вот об апрельском визите в Москву и расскажите.

— Есть у нас в Москве свой человек, Костя Мишин, представитель интересов «Теплой Трассы», — улыбнулся Шао. — Мы ему наши записи переслали, он дал их послушать кому надо, и восьмого апреля сего годя мы были в Москве. Выступали девятого, в ДК Академии бронетанковых войск. В Москве нас знают по нашим записям. Они нас считали какой-то мифической группой. Кстати, об этих самых записях: в каталога студии звукозаписи «Колокол» мы обнаружили наш альбом под названием ”Взлетная полоса».

— Что-то не припомню у вас такого альбома, -озадачился я.

— Потому что его нет, — вступил в разговор Депа. — Есть в Барнауле люди, которые сами придумали что название для записи, сделанной на «Рок-сессии» осенью 92 года, они же и отослали запись в Москву. Она там разошлась. У меня было такое желание — этим людям кое-что оторвать. Мы их простили.

— Так это же классно, когда вокруг группы мифы, какие-то легенды.

— Хорошо, конечно, — усмехнулся Шао, — но еще лучше, когда они в действительности, как надо, нас услышали и увидели. Все встало на свои места. Мы привезли туда качественные записи наших альбомов. Они обалдели, когда узнали, что мы записывали их на двух бытовых магнитофонах и добились такого качества.

— Вы же где-то еще, кроме Москвы, были? — перевел я беседу в другое русло.

— В Киеве были. Там проходила акция, которую проводили и Егор Летов, и Роман Неумоев. Называлась она «Русский прорыв на Украину». Концерты проходили в музее-тюрьме «Косой капонир». До революции это была царская тюрьма, сейчас это музей. Гримерка у нас в камере была — нары, матрацы, соломой набитые. Все, как и положено в тюремной камере.

— А после Киева?

— В Москву вернулись. Потом были концерты по Московской области, два к Зеленограде и еще один в Одинцове. В общем, как нам сказали москвичи: кто хотел послушать «Теплую Трассу», тот послушал.

— Наверняка проекты какие-нибудь появились?

— Появились кое-какие, — ответил Депа, — только сглазить не хочется. Всему свое время.

Я и не заметил, что все это время мы уже шли и разговаривали по московским закоулкам.

— Вот и пришли, — сказал Шао, показав на дверь в доме на другой стороне улицы. -Здесь студия «Колокол».

— А зачем вам сюда? — удивился я.

— Мы дискографию нашу им принесли, — ответил Депа, — чтобы больше лажи такой не было с названиями и прочим.

Он протянул мне листок, на котором было написано:

«Меня мало убить» — (1991)
«Песни Грусти и Печали» — (1992)
«Вниз и налево» — (1992)
«Этот мир» — (1993)
«Надежда» — (1993)
«Веселая Педократия» — (1993)
«Царица Небесная» — (1993)

— Ну, пока, — хлопнул меня по плечу Шао.

— Бывай, — пожал руку Депа.

— Все, что ли? Финиш в Москве? А куда дальше трассу прокладывать будете?

— На Владивосток, — улыбнулся Шао.

Мы попрощались. Они вошли в подъезд дома напротив, дверь за ними захлопнулась, и я не услышал даже звука их шагов.

И. БАЧУРИН.

На снимке: поет Шао.
Фото Б.БРЯЗГИНА.

Просмотр

Барнаульская панк-группа «Теплая трасса» существует два года и на протяжении всех двух лет со слов “теплотрассников” за ними тянется длинный шлейф казусов и злоключений. Вот несколько последних событий из этой злополучной цепочки:

1. Этой осенью, в сентябре «ТТ» заключила контраст с одной из организаций музыкальногo бизнеса, базирующейся в ДК «Химволокно». Исходя из контракта, «ТТ» гарантировалась студийная репетиционная точка, необходимая для записи и проведения своих сейшнов. Окрыленные столь удачной перспективой, «теплотрассники” в назначенный день и час поспешили в «химики». Здесь их встретил представитель данной фирмы и с прискорбием сообщил, что она в кратчайшие сроки обанкротилась и распалась.

2. В начале октября группа «ТТ» осела на одной из квартир, где чисто по-панковски, без всяких музыкальных фирм, собралась записать свой новый альбом. Когда уже была сделана пробная запись первых аккордов и был благославляюще произнесен панковский «хой»… в магнитофоне что-то перегорело, и он больше так и не проявил признаков работоспособности.

3. Опять же в октябре «теплотрассников» приглашает новосибирское «Рок-кафе» с предложением на полную катушку задолбать свой сейшн. Он был назначен на вечер 24 октября в помещении этого самого «Рок-кафе». Вот «ТТ» выходит на сцену, и тусовочный зритель уже готов вовсю оттянуться…

Но в этот самый момент происходит (как выяснилось позже) замыкание электропроводки, свет гаснет во всем помещении, а одна из стен кафе обгорает. Но организаторы из Новосиба (нужно отдать им должное) не сдаются, и мероприятие переносится на вечер 26 октября, местом проведения назначается один из новосибовских домов пионеров.

В назначенный вечер «теплотрассники» осторожно выходят на сцену. Выступление они начинают с акустической части своего сейшна. Все проходит по плану. разогревшись, «ТТ» решает перейти в наступление и атаковать зрителя электрическим панком. Но опять… все электричество в доме пионеров вырубается. На этот раз причину обесточивания установить вообще не удалось.

Сами «теплотрассники» смысл всех своих злоключений определяют так: «Мы хоть и играем панковскую музыку, но всегда взываем к доброму и светлому началу человека. Просто считаем, что это доброе и светлое должно быть с кулаками. А кому-то это, видимо, не нравится, в смысле высших каких-то сил. Это темные силы нам подножки ставят, но мы все равно играть будем».

Постскриптум: когда был закончен материал, автор протянул руку за сигаретой, и на рукопись опрокинулся стоящий рядом стакан с чаем. Вроде бы мелочь. Но…

Просмотр